Читать интересную книгу Карта монаха - Ричард Дейч

Майкл понимал, что бежать нельзя; он будет прекрасной целью, и его тут же уложат. Нужно прикрытие.

И вдруг, как гром среди ясного неба, у дальней стены Кремля раздался звук взрыва. Повалил черный дым. Страх перерос в панику. От молоденькой девушки-экскурсовода толку не было никакого: не готовая к подобной ситуации, она впала в истерику и бросилась бежать, забыв о своих подопечных.

Майкл огляделся. Этот взрыв — не случайность. Достав сотовый, он притворился, что звонит. Несколько англичан посмотрели на него. Демонстративно отворачиваясь от членов группы, Майкл кивнул.

— Отлично, — произнес он, не обращаясь ни к кому. — Я знаю, где это.

И он захлопнул крышку телефона.

— Слушайте меня, — обратился он к сбившимся в тесную кучку туристам. — Нам нужно укрыться в безопасном месте. Здесь мы как на ладони.

Все глаза устремились на Майкла. Туристы его не знали.

— Звонила моя жена, она говорит, что Дворец съездов еще открыт. Можно переждать суматоху там.

Все продолжали смотреть на него, как на сумасшедшего.

— Ну как знаете. — Майкл повернулся и пошел прочь.

Экскурсанты переглядывались, словно ожидая, что объявится лидер, который предложит альтернативное решение, но такого не оказалось. Майкл удалялся. Тогда они, словно по команде, потянулись за ним. Двадцать человек. Англичане и американцы. Оглянувшись и видя, что они пошли за ним, Майкл замедлил шаг; вскоре он влился в группу и шел теперь как один из них. Все они двигались в направлении Дворца съездов, до которого оставалось ярдов двести.

Охрану залихорадило. Многие бросились туда, где поднимался в небо черный дым. У других хватало выдержки, чтобы не отвлекаться и продолжать поиски черноволосого мужчины.

Экскурсанты, двигаясь плотной группой, миновали военное училище и здание Сената, пересекли просторную площадку. Все молчали, но взгляды людей выразительнее всяких слов говорили об испытываемом ими страхе. Майкл, фактический лидер группы людей, ставших его невольными защитниками, смотрел вперед. У восточной стены, в районе Спасской башни, продолжал валить дым. Майкл сразу понял, что помощь пришла. Буш поблизости. Но знакомых лиц вокруг не замечалось.

Хотя нет, они были тут как тут: на Сенатской площади появились два охранника из Дворца съездов. Они вспомнили Майкла и теперь направлялись прямо к нему.

— Стоять! — прокричал главный на русском языке.

Группа замерла как вкопанная.

Охранники, для закрепления эффекта, прицелились из винтовок.

— Ни с места, — произнес главный на английском.

Туристы оцепенели. Все двадцать, кроме Майкла. Его взгляд метался, ища пути к спасению. Но не находил. Нельзя допустить, чтобы охранники открыли огонь, потому что тогда наверняка пострадают безвинные люди. Майкл обратился к группе:

— Отойдите как можно дальше от меня.

Он повернулся спиной к охранникам, до которых оставалось не больше двадцати ярдов. Наполовину поднял руки. Охранники держали его на мушке. Туристы кинулись врассыпную. Теперь он был один как перст, посреди пустынной Сенатской площади. Старинные желтые здания взирали на него с высоты, как на ничтожную мушку.

Нельзя допустить, чтобы его опять поймали. Без конца везти не будет, второй раз ему не скрыться. На этот раз Речиным дело не ограничится, на него напустятся все власти России — за то, что убил врачей, совершил налет на культурную сокровищницу и учинил теракт в Кремле. Главный из охранников достал рацию и заговорил в нее. Майкл понял, что на размышления времени больше нет, пора действовать.

И пустился бежать. Так он не бегал никогда в жизни.

Спиной он чувствовал нарастающую угрозу; вот-вот на него посыплется град пуль.

Охранник уронил рацию; солдаты прицелились из винтовок и заорали.

Майкл не нуждался в переводчике, чтобы понять, что именно они кричат. Он поднажал.

Те переглянулись. Перед ними встала необходимость самостоятельно решать, что делать, поскольку связь с командованием прервалась. Каждый держал палец на курке «Калашникова». Солдаты синхронно подняли винтовки и взяли Майкла на мушку.

Майкл мчался так, что казалось, у него сейчас загорятся подошвы; легкие готовы были разорваться. До Арсенала оставалось двадцать ярдов. Может, все-таки удастся добежать. Но спине стало еще холоднее. Он знал, что это значит.

И тут прогремели два выстрела. Один последовал сразу за другим. Между зданиями прокатилось эхо. Майкл дернулся и оступился, но не упал. Резко остановился. Ощупал себя с ног до головы в поисках крови. Может быть, его нервная система подавила боль? Но где же тогда раны? Оглянувшись, он увидел распростертых на брусчатке охранников. Сбоку от каждого валялась винтовка, из которой так и не выстрелили. Оба умерли еще до того, как упали, с пулей точно посреди лба. Майкл поискал взглядом источник выстрелов, но ничего не обнаружил.

Оторвавшись от этого зрелища, Майкл повернулся к Сенатской площади. И увидел его, уже убравшего пистолеты. Шесть футов два дюйма роста, густая черная борода без видимых границ переходит в темные патлы, почти как у бездомного. Со времени их последней встречи, четыре месяца назад, он отпустил волосы, так что теперь они ниспадали на воротник. Но если волосы он отпустил, то физически отнюдь не распустился. Строен, подтянут, одежда свободно болтается на мускулистом теле. Одет он был не в священнический темный костюм, а в темные брюки и темно-синюю оксфордскую футболку.

— Неплохой прикид, — заметил Майкл.

Друзья быстрым шагом двигались к главным воротам.

— По-моему, я похож на студента. Как тебе кажется? — сказал Симон со своим итальянским акцентом. И вручил Майклу бейсболку: — Надень.

— А не припозднился ли ты в колледж? Лет этак на двадцать пять? — Надев бейсболку, Майкл спрятал под нее волосы. — А с дымовой шашкой неплохо придумано.

Завернув за угол, они нос к носу столкнулись с ошалевшей толпой. В панике, отпихивая друг друга, туристы рвались к выходу, прочь от неведомой опасности.

— Давно ты здесь?

— Несколько часов. Я знал, что ты рано или поздно появишься. Хотя с такой внешностью тебе повезло, что тебя не схватили.

Симон погладил бороду.

— В этом есть свой смысл. Борода символизирует мою приверженность альтернативному образу жизни.

Майкл улыбнулся. Они смешались с толпой.

Держа руку низко, Симон исподтишка показал Майклу пистолет.

— Возьмешь?

— Ты ведь знаешь, я этого терпеть не могу.

— Роскошь неприятия оружия подходит лишь тем, кому не угрожает ежесекундная опасность.

Приподняв рубашку, Майкл продемонстрировал свои револьверы.

— В следующий раз они могут тебе пригодиться, — заметил Симон.

Углубляясь в толпу, они постепенно затерялись в море людей.

— Надо же выбрать такой объект, Майкл.

— О чем ты?

— Удивительно, почему ты не решил ограбить Белый дом.

Их редкие встречи были неизменно приятными для обоих, и все же сейчас Майкл был особенно рад видеть друга.

Площадь по-прежнему бурлила народом. Все потеряли голову. Туристы стремились к выходу, чтобы потом уехать по главному туристскому пути — Троицкому мосту. Контингент из охраны и администраторов Кремля пытался как-то упорядочить происходящее. Они на разных языках призывали к порядку, объявляли, что всех будут обыскивать и поэтому их просят проявить выдержку. Но эти призывы тонули в гомоне паникующих туристов. Пройдя сквозь самую плотную часть человеческого скопления, Майкл с Симоном прибились к другой толпе; она росла на глазах и, по счастью, образовалась непосредственно у арки перед входом в Арсенал. У дверей стояли трое солдат с оружием наготове — для непонятливых.

— Есть идеи? — произнес Майкл, наклоняясь к Симону и пытаясь перекричать шум.

Кивнув, Симон стал углубляться в колышущуюся массу людей. Майкл, пропустив человек пять, последовал за ним. Люди пихались и толкались, перекрикивали друг друга на разных языках. Все теряли терпение и нервничали, как будто с ними вот-вот должно было произойти что-то ужасное. Все глаза были устремлены на главный выход, где охранники каждого отводили в сторону, изучали лицо, бесцеремонно ощупывали, даже и не думая приносить извинения.

Никто не заметил, как Симон молниеносным движением выхватил из кобуры оружие. Все были слишком заняты тем, чтобы как можно скорее пробиться к выходу и покинуть Кремль. Держа оружие так, чтобы его не заметили, Симон снял курок с предохранителя. Он медленно повел головой слева направо, не выпуская из поля зрения охранников; те сдерживали натиск туристов, одновременно высматривая человека, которого искали. Без дальнейшего промедления Симон трижды выстрелил в землю. На долю секунды воцарилась мертвая тишина. Толпа попятилась.

И тут началось что-то невообразимое.