Читать интересную книгу Дорога в Омаху - Роберт Ладлэм

— Отвечайте, вы, жеманная английская вафельная трубочка! — вопил увенчанный рыжим париком Винни Бам-Бам в микрофон телефона-автомата на Коллинз-авеню в Майами-Бич, штат Флорида.

— Рассказывайте, что там случилось!

— Винченцо, это не я, а ты выбрал психа, — послышался голос Смитингтона-Фонтини, находившегося в своем апартаменте в «Карлайль-отеле», Нью-Йорк. — Если ты помнишь, я предупреждал тебя о возможных последствиях.

— Он просто не успел ничего сделать! Этих громил можно просто запрограммировать на то, чтобы они совали свои голые зады в норы мускусных крыс, но его закоротили еще до того, как он выяснил, где у тебя зад!

— Неужели ты ждал чего-то иного от союза черномазого и цыгана с фанатичным гитлеровцем? Кажется, я уже говорил тебе об этом?

— Вы, кажется, говорили также и то, что всем этим клоунам начхать на все, кроме наличных, не так ли?

— Мне придется несколько пересмотреть свою точку зрения по данному вопросу! А сейчас позволь уж сообщить тебе и хорошую новость. Двое наших избранников — номера один и два — пребывают в этот момент в резиденции генерала, где уже заступили на пост.

— Откуда, черт подери, узнали вы это?

— От бюро по трудоустройству «Кадры плюс-плюс». Боевик Сайрус Эм позвонил туда из какого-то местечка под названием Свомпскотт и сказал, что у него все как надо. И присовокупил при этом, что не возражал бы, если бы генерал присвоил ему звание полковника. Ну как, доволен ты, Винченцо?

— Нет, черт возьми! Вы читали, что наговорил обо мне этот ублюдок из ЦРУ? Он заявил, что я сам мог все это устроить, без согласования с кем-либо еще! Ну что за чушь! Как вы рассматриваете подобный выверт?

— Да никак. По-моему, в этом нет ничего нового, Винченцо. Если есть что валить, то на кого, как не на покойника? И даже если ты и восстанешь из мертвых на каком-нибудь острове Драй-Тортугас, кое-чего ты уже не изменишь. Ведь все будут знать: ты это сделал!

— Если и так, то только с вашей помощью!

— Я человек-невидимка, Бам-Бам... С этого момента, если хочешь вернуться с Драй-Тортугас, ты будешь работать только на меня, ясно? Твоя карта бита, Винченцо, ты больше никто.

— Не верю вам!

— Почему? Ты же сам заметил, что я — сын своей матери... Так что улаживай пока какие-то там дела на Уолл-стрит, мой друг. А потом я займусь убийствами, а ты... Впрочем, это мы решим чуть позже.

— Мама миа!

— Хорошо сказано, старина, молодец!

Глава 19

Через раздвижные застекленные двери огромной гостиной в летнем доме Бирнбаумов, которые вели на широкую галерею красного дерева, окружавшую дом по всему его периметру, был виден пляж. Небеса в это раннее утро затянули тучи, а под ними, далеко внизу, вспучиваемый взбунтовавшимися водами, пенился океан. Небольшие, но яростные волны набегали остервенело на песок и неохотно, как бы обещая вернуться, откатывались назад.

— Дерьмовый будет день, не правда ли? — сказал Сэм Дивероу, выходя из кухни с кружкой кофе.

— Да, ждать от него вроде бы нечего, — согласился огромный чернокожий, представившийся им прошлым вечером как Сайрус Эм.

— Вы всю ночь не спали?

— Привычка, адвокат! Я знаю Романа Зет, но не знаю тех двоих испанских парней. Этих Дези-Один и Дези-Два. А как их зовут по-настоящему?

— А как зовут по-настоящему Сайруса Эм?

— Ну, собственно, я — Сирил, а «Эм» — это в честь моей мамочки, которая научила меня, как выбраться с клочка земли в дельте Миссисипи. Конечно, книги мне дали много чего, но главное — самое главное, уверяю вас — заключалось в том, что упор делался на физическое воспитание, поскольку мы знали: чтобы выжить, надо быть сильным.

— Я думаю, что вы могли бы играть в Национальной футбольной лиге.

— Или бросать биту? Или заниматься боксом? Или стать профессиональным борцом по кличке Черный Бегемот?.. Продолжайте в том же духе, господин юрист. Но ведь спортсмены такие же существа из плоти и крови, как и все остальные. И если вы не окажетесь лучше других, то дело кончится увечьем, а в итоге вам, искалеченному и с тем, что осталось еще от вашего мозга, просто податься будет некуда. Смею заверить вас, что лучше других я не стал бы, поскольку не смог бы вкладывать в это душу.

— Судя по речи, вы человек образованный.

— Я учился.

— И это все, что вы можете сказать?

— Пожалуйста, давайте поговорим начистоту и покончим с этим. Меня наняли, чтобы я вас охранял, а вовсе не для того, чтобы излагать вам историю моей жизни, — произнес Сайрус изысканно-любезным тоном.

— О'кей, прошу прощения!.. Но каков же ваш анализ текущего момента? Я осмелился задать вам этот вопрос, потому что, как кажется мне, мы платим вам именно за это — за то, чтобы вы держали ситуацию под контролем.

— Я осмотрел всю территорию с различных точек пляжа, а дюны — с крыши. Пока что мы уязвимы, но к полудню в результате принятых нами мер положение изменится.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я позвонил в фирму, которая меня наняла, и попросил их раздобыть шесть аппаратов с батареями на литии и антеннами высотой до пояса: незаметные в высокой траве, они защитят нас со стороны океана.

— Что, черт возьми, это значит?

— А вот что: как только какой-либо движущийся объект весом в пятьдесят фунтов или чуть больше пересечет исходящие от аппаратов лучи, так тотчас же будет подан сигнал тревоги, слышимый, по крайней мере, на пять миль вокруг.

— Вы знаете свое дело, мистер Сайрус Эм!

— Надеюсь, что вы свое — тоже, — откликнулся страж, поднося к глазам полевой бинокль, чтобы оглядеть раскинувшееся перед ним пространство.

— Странное замечание!

— Полагаю, вы сочли его несколько нагловатым. — Улыбку Сайруса не смог скрыть бинокль.

— Конечно, вы вправе были это сказать, и все же ваша реплика прозвучала как-то необычно. Не объясните ли, что вы имели в виду?

— Возможно, я старше, чем вы думаете, мистер Д., и у меня очень хорошая память. — Сфокусировав бинокль, Сайрус продолжил все тем же спокойным и небрежным тоном: — Когда вчера вечером нас представляли, — естественно называя и наши воинские звания, — а потом генерал давал нам инструкции, я все вспоминал о том, что произошло когда-то в не столь отдаленном прошлом. Находясь какое-то время за рубежом, я с интересом читал газетные статьи о событиях на Дальнем Востоке... Ваш генерал — не тот ли самый, которого вышвырнули из Китая за то, что он осквернил в Бейдзине[138]некий национальный памятник, своего рода святыню? Я и имя запомнил его — Маккензи Хаукинз, что находится в строгом согласии с условным обращением — «командир Эйч». Ну а поскольку все вы зовете его генералом, то ясно и без слов, кто он, этот «командир»... Безусловно, это тот самый человек, который заставил весь Вашингтон волчком вертеться в унитазе в связи с учиненным в Китае судебным разбирательством его дела.

— Не собираясь подтверждать, что в этом нелепом и оскорбительном предположении содержится хоть слово правды, я намерен в то же время спросить вас: к чему вы клоните?

— Это все в связи с тем, как нанимали меня для такой работенки. — Сайрус медленно водил биноклем по окружающей местности. Его огромная голова и мощные плечи находились в постоянном движении, придавая ему впечатляющий вид внезапно ожившей статуи, не менее угрожающей оттого, что линии ее отличались скульптурной четкостью. — Видите ли, я работаю на эту компанию много лет, — прежде, правда, значительно чаще, чем теперь. Так что я отлично знаю ее, как и то, что правила не меняются. Обычно, когда нам дают какое-нибудь задание, мы получаем краткий, но детализированный инструктаж...

— А что это означает? — спросил сообразительный юрист, каким Сэм всегда бывал в естественной для него стихии.

— Ну, сообщают соответствующие имена, излагают предысторию вопроса и обрисовывают в общих чертах характер нашей операции...

— А зачем? — перебил собеседника Дивероу.

— Эй, адвокат, — молвил тихо Сайрус, опуская бинокль и глядя на Сэма, — вы всерьез играете сейчас в юриста, не так ли?

— А чего еще вы ждете от меня, коль скоро вам и так уже известно, судя по всему, что я и есть юрист?.. Кстати, как вы узнали об этом?

— Да вы все как дети одной мамы, — проговорил насмешливо охранник. — Вы не смогли бы это скрыть, даже если бы лишились дара речи: ведь в этом случае ваши ладони оторвались бы от запястий, не выдержав ожесточенной жестикуляции, которой попытались бы вы заменить звуковой язык.

— Вы слышали, как я говорил?

— Я слышал всех троих: старика, смуглую леди, которая и без солнца выглядит загорелой, и вас. Если помните, генерал приказал мне обойти все поместье. Прошлой ночью я и занимался этим часа два, изыскивая места возможного проникновения противника на нашу территорию. Вы трое продолжали бодрствовать и после того, как ваша матушка — по крайней мере, я полагаю, что это была она, — и командир Эйч, которому пристало бы и такое имя, как «Неугомонный Эйч», отправились спать. Позвольте мне заметить, что я уже не раз сталкивался в своей взрослой жизни с господами юристами, и поэтому стоит им только заговорить, как я сразу же узнаю их.