развития России». Но для стратегии девять целей — явно перебор. Стратегия всегда предполагает иерархию целей, должна быть главная цель, остальные — субординированные. Их обычно называют «задачами». Испокон веков была отработанная формула: цель (одна) и задачи (несколько).
Цель, как говорили мудрые люди всех времен и народов, всегда качественна (количественные значения могут иметь средства). А в Указе мы видим, что оказывается, национальной целью является достижение «количества организаций, осуществляющих технологические инновации, до 50 процентов от их общего числа». Это банальный плановый показатель, который незаконно возведен в ранг «национальной цели». Не может не умилять такая количественная цель, как «повышение ожидаемой продолжительности жизни до 78 лет (к 2030 году — до 80 лет)». Даже большевики с их планированием и директивным управлением не дерзали определять такие плановые показатели, понимая, что не все в их воле.
Количество (изложенных в майском Указе целей) не способно перейти в качество. После изучения Указа так и не возникает понимания того, что же действительно является национальной целью, которой должно подчиняться все остальное. Правда, на словах, разъясняя смысл Указа и пытаясь определить в нем самое главное, Владимир Путин употребляет такие слова, как «рывок», «прорыв», «бросок» и т. п. Но слова весьма расплывчатые, апеллирующие к чувствам, но не к разуму. А причина такого «тумана» вполне очевидна: отсутствие у страны национальной идеи.
Национальной идее сложно родиться и, тем более, воплощаться в жизнь, если страна лишена национального суверенитета. А Россия в значительной мере такого суверенитета лишена. И условием нашего восстановления и последующего «рывка» или «прорыва» является обретение страной национального суверенитета. Это и должно стать национальной целью России (на данном отрезке истории). А все остальное — обеспечивающие ее достижение задачи, т. е. средства. Без такого подхода все, что хорошего сказано в майском указе (насчет повышения продолжительности жизни, рождаемости, создания рабочих мест, развития науки, культуры, решения экологических проблем и т. п.), останется на уровне благих пожеланий. Или выступает в качестве некоего красивого прикрытия для «распила» казенных денег.
Некоторые так называемые «национальные проекты» на самом деле могут оказаться антинациональными, уничтожающими остатки национального суверенитета России. Например, проект, идущий под номером «8»: «Цифровая экономика». Я рассматриваю правительственную программу по цифровой экономике как «троянского коня», с помощью которого Запад будет и далее ослаблять Россию и заставлять ее участвовать в строительстве мирового электронно-банковского концлагеря.
Не исключено, что и внутри оболочек проектов с привлекательными названиями «Наука», «Образование», «Культура» и др. может оказаться чуждое национальным интересам России содержание. Например, в пункте «5» майского указа говорится о национальном проекте «Образование». Его целью является «обеспечение глобальной конкурентоспособности российского образования, вхождение Российской Федерации в число 10 ведущих стран мира по качеству общего образования». Что значит «глобальная конкурентоспособность российского образования»? Будет ли это означать, что российские вузы должны готовить специалистов, которые должны затем поступать на мировой рынок рабочей силы и там конкурировать с «продукцией» вузов других стран? А, может быть, все-таки следует подумать о том, чтобы, наконец, российские вузы начали действительно помогать российской экономике выходить из состояния перманентного кризиса и решать задачи по созданию новых рабочих мест?
Зачем нам равняться, скажем, на американские университеты, которые занимают верхние строчки мировых рейтингов вузов. Университеты типа Гарварда (занимает первую строчку в мировых рейтингах уже много лет) на самом деле стали гигантскими бизнес-структурами, не столько производящими специалистов, сколько делающими деньги. А специалистов для своей экономики Америка уже берет со всего мира, в том числе из России.
В пункте «14» майского Указа содержатся три цели указанного национального проекта. Вот первая: «формирование в обрабатывающей промышленности, сельском хозяйстве, сфере услуг глобальных конкурентоспособных несырьевых секторов, общая доля экспорта товаров (работ, услуг) которых составит не менее 20 % валового внутреннего продукта страны». Но ни в одном из 12 национальных проектов нет даже намека на то, что в стране планируется ре-индустриализация, превращение России в мощную промышленную страну со всем набором отраслей и производств. Надо лишь повышать долю обработанной продукции в экспорте.
Индустриализация 30-х годов прошлого века позволила Советскому Союзу обрести подлинный экономический суверенитет. Это был истинно национальный проект, который преследовал две основные цели: во-первых, обеспечение полной экономической самодостаточности страны; во-вторых, создание мощной оборонной промышленности.
Обе цели к началу Великой Отечественной войны были достигнуты. Экспорт составлял не более одного процента внутреннего производства всех отраслей экономики, а импорт составлял доли процента по отношению к внутреннему потреблению товаров производственного и бытового назначения. В стране за годы двух с половиной пятилеток было построено более 9.000 тысяч новых предприятий, причем половина из них прямо или косвенно были связаны с обороной нашей страны.
Зачем России нужен такой гигантский экспорт, о котором говорится в пункте «14» майского Указа. На протяжении всех лет существования РФ у нее фиксировалось постоянное превышение экспорта над импортом. Это та экспортная выручка, которая утекала и продолжает утекать из страны в виде различных форм легального или нелегального экспорта капитала. Россия в мировой экономике до сегодняшнего дня продолжает выполнять роль «дойной коровы». Национальный проект «Развитие международной кооперации и экспорта» призван закрепить за Россией эту роль «дойной коровы». Впору этот проект назвать «транснациональным» или даже «антинациональным». Впрочем, такого названия заслуживают, по моему мнению, и некоторые другие так называемые «национальные проекты». (Валентин Катасонов. О каких прорывах и рывках говорит Путин? Грустные мысли о майском указе президента РФ и так называемых «национальных» проектах. СвободнаяПресса. https://svpressa.ru/economy/ article/220524/).
Туманной выглядела финансовая сторона нацпроектов. Во-первых, непонятно, откуда появилось сама их итоговая стоимость в 28 трлн. руб. Во-вторых, как будут распределятся эти деньги по проектам, а главное — каким образом будет осуществляться контроль за эффективностью их использования? Характерно в этом смысле высказывание о нацпроектах, сделанное на заседании правления РСПП ближайшим соратником Путина — Кудриным («Ведомости» от 10.12.2018 г.). Он отмечает, что в представленных паспортах нацпроектов ДВЕ ТРЕТИ (65 %) их показателей, разработанных Правительством для выполнения майского Указа В.В.Путина, нельзя отследить статистикой, методов оценки результатов их исполнения у Правительства пока нет, и еще долго не будет, так что оценивать результаты придется на глазок. В паспортах, как сообщала пресс-служба правительства, «укрупненно отражены мероприятия по достижению поставленных в Указе национальных целей и целевых показателей». Методики правительство подготовит только к концу 2019 г., по некоторым программам — в 2020 и даже в 2021 г., что очень поздно, а значит, «мы не всегда будем видеть полностью картину выполнения этих целей». Это затруднит оценку того, насколько выполнимы и реализуемы задачи, поставленные Президентом.
Директор Центра развития НИУ ВШЭ Н.В.Акиндинова отметила, что национальные проекты — это часть президентской