Читать интересную книгу Миры и антимиры Владимира Набокова - Дональд Джонсон

197

Хотя Набоков не включает в этот ряд слова «blood» («кровь», в смысле «кровное родство»), это слово также входит в него и вполне может лежать в его основе.

198

Эта потеря ориентации сохраняется, даже когда VV вспоминает некоторые сцены много лет спустя. См., например, его рассказ о визите к французскому психиатру, который сюрреалистически (и, возможно, под воздействием опьянения) смешивается с домашней вечеринкой и сценой в приемной зубного врача (СА 5, 114–116). Сходным образом, прием тридцать лет спустя, которому также предшествует один из приступов «черной мигрени», кажется, происходит одновременно в двух разных местах (СА 5, 249–256).

199

VV дважды называет свою болезнь «dementia paralytica» (паралитическое слабоумие) (СА 5, 205 и 303), а также, с некоторым скепсисом, приводит медицинский диагноз его последнего припадка — «прогрессивный паралич» (СА 5, 301). Строго говоря, эти синонимичные термины обозначают страшное осложнение при сифилисе, частью которого является воспаление и дегенерация мозга. Симптомы обычно начинают проявляться через десять-двадцать лет после первичного поражения и заканчиваются параличом и смертью в течение трех лет. Хотя VV кажется сумасшедшим и в его поведении иногда проявляются такие стандартные симптомы паралитического слабоумия как мегаломания, нарушения памяти, депрессия, паранойя и галлюцинации (Cecil Textbook of Medicine. P. В. Beeson et al. Philadelphia, 1979), непохоже, чтобы его безумие было сифилитического происхождения, так как его приступы берут свое начало в раннем детстве. Паралитическое слабоумие per se не бывает врожденным, да и выздоровление повествователя после его последнего паралитического приступа/припадка не согласуется с таким диагнозом. Кажется вполне вероятным, что сумасшествие VV — не органического происхождения и что Набоков воспользовался этим термином для тематического удобства.

200

Сцены признания: Ирис — часть 1, 8; Аннетт — 2, 7; Луиза — 4, 4; «Ты» — 6, 2.

201

Кто этот «другой» англо-русский писатель — одновременно и очевидно, и не очень очевидно. Окончательный прототип, как будет показано ниже, — конечно, сам Набоков. Однако важно понимать, что туманный оригинал, бедной копией которого является Вадим Вадимович, — это набоковская персона, а не Набоков, автор романа. Мы будем обозначать эту набоковскую персону «Владимир Владимирович» (в кавычках), чтобы отделить ее, с одной стороны, от Вадима Вадимовича и, с другой стороны, от Набокова.

202

«Отец» Вадима погиб 22 октября 1898 года. Шестимесячный промежуток помещает день рождения Вадима в конец апреля 1899 года. То, что точная дата — 23 апреля (день рождения Набокова) подтверждается тем, что вечером 23 апреля 1930 года, когда убивают Ирис, VV идет на торжественный ужин (по случаю дня рождения?) (СА 5, 155).

203

Field, Andrew. Nabokov: His Life in Art. Boston, 1967, 54. Еще одно связующее звено с Кембриджем — мимолетное упоминание VV об одной из его «кембриджских душечек — Виолетте Мак-Д., девственнице опытной и сострадательной» (СА 5, 122), которая напоминает о Виолетте из длинного автобиографического стихотворения Набокова «Университетская поэма» (СР 2, 560–586).

204

Эпизод «двойников» с Оксманом перекликается с другой подобной ситуацией с русским продавцом книг Вайнштоком в написанной в 1930 году новелле «Соглядатай» (New York, 1965), у которой есть сильное тематическое сходство с «Смотри на арлекинов!». См. мою статью «Eyeing the Nabokov's Eye» в специальном набоковском выпуске журнала «Canadian-American Slavic Studies» (1984).

205

Любовь к опере и «английский стиль» ораторства — две черты из тех, что Набоков приписывает своему отцу в «Память, говори» (СА 5, 468–470).

206

Аннетт, вторая жена повествователя, по ошибке дает своим родителям экземпляр «чужого романа — из-за дурацкого сходства названий» (СА 5, 188). Олег Орлов, второстепенный писатель-эмигрант, ставший советским агентом и следовавший за VV во время его тайной поездки в Ленинград, путает роман VV «Королевство у моря» с книгой, весьма похожей на «Лолиту» (СА 5, 286).

207

Бабочки, равнодушие и даже неприязнь по отношению к которым (СА 5, 129) провозглашает VV (в отличие от лепидоптеролога Набокова), формируют собственный тематический узор в истории повествователя. Однажды они идентифицируются с мотивом арлекина (СА 5, 194) и появляются в сценах, описывающих начало любви VV к трем его женам и к Бел: Ирис — с. 129–130, Аннетт — с. 193–194, «Ты» — с. 291 и Бел — с. 231 и 239. Не случайно и то, что Луиза отсутствует в этом узоре.

208

Это следующие сцены: Ирис — с. 125–126, Луиза — с. 248, «Ты» — с. 292–293. Сцена, соответствующая Аннетт, существует только в зародыше на с. 176.

209

См. неопубликованную докторскую диссертацию Брайана Бойда (Boyd, Brian. Nabokov and Ada. University of Toronto, 1979) и Rowe W. W. Nabokov's Spectral Dimension. Ann Arbor, 1981. Наши замечания по поводу призраков базируются на работе Роу.

210

Этот аспект романа исследовался Людмилой Фостер: Foster, Liudmila. Nabokov's Gnostic Turpitude: The Surrealistic Vision of Reality in Priglashenie na kazn. // Mnemosina: Studia litteraria russica in honorem Vsevolod Setchkarev. J. T. Baer and N. W. Ingham. Munich, 1974, 117–129.

211

Подробное рассмотрение театрального элемента в романе можно найти в: Stuart, Dabney. Nabokov: The Dimensions of Parody. Baton Rouge, 1978, 55–85.

212

Анаморфное искусство зеркального отражения исследуется в: Leeman, Fred. Hidden Images: Games of Perception, Anamorphic Art, Illusion from the Renaissance to the Present. New York, 1976. По-видимому, здесь Набоков атакует миметическое «реалистичное» искусство и выдвигает противоположный аргумент о том, что искусство — это зеркало, в котором преображаются искаженные образы обыденного мира и реальность получает свое истинное отражение. В последние годы сходные идеи выдвигались некоторыми французскими писателями, которые пользовались понятием «анаморфизм» как метафорой для искусства в целом. Для справок см. Baltrusaitis, Jurgis. Anamorphoses: ou magie artificielle des effets merveilleux. Paris, 1969, 6.

213

См., например, «Фразеологический словарь русского языка», ред. А. И. Молотков (Москва, 1968), в котором «этот свет» определяется как «земной мир, жизнь как противопоставление загробному миру. Антоним: „тот свет“». «Тот свет» определяется как «загробный мир как противопоставление земному миру, жизни. Антоним: „этот свет“».

214

Идентификация «там» и «тут» с «тот» и «этот» — не просто метафорическая. В словаре Ожегова первые члены оппозиции определяются через последние: «Там — В том месте, не здесь». «Тут» отсылает нас к синониму «здесь», определяемому как «в этом месте».

215

Русская оппозиция «тут/там» в английском переводе теряет значительную часть своей силы. Так как эта оппозиция имеет принципиальное значение для романа, Набоков вводит определенные инновации в английский вариант, чтобы вывести эту оппозицию на передний план. К ним относится выделение курсивом слова «there» и его повторение в английском варианте, а также русское и французские слова в начале процитированного отрывка. Оба эти приема отсутствуют в оригинале. К вопросу о попытках Набокова передать сложное взаимодействие «тут» и «там» в его английском переводе см.: Hughes, Robert P. Notes on the Translation of Invitation to a Beheading. TriQuaterly, 17 (зима 1070). 284–202.

216

«Сюда» — синоним «тут», употребляющийся после глаголов движения. Вместе с «туда» он составляет пару, коррелирующую с «тут/там».

217

Слог «там», обозначающий идеальный мир Цинцинната, появляется на протяжении книги во многих вариантах, и его отзвуки можно найти и в других произведениях Набокова. В автобиографии Набокова его первая взрослая любовь получает псевдоним Тамара, частично обозначая любимую автором, невозвратимую Россию.

218

Похожую инверсию можно найти в написанном в 1925 году рассказе «Путеводитель по Берлину», в котором «топ» из слова «утопия» трансформируется в «пот» слова «потопленный» и в слово «пот». Далее, в коротком отрывке анаграмматически используются ключевые слова, вплетенные в текст — явление, которое присутствует и в русском тексте «Приглашения на казнь». Самые ранние воплощения нескольких из тех словесных игр, которыми изобилует «Приглашение на казнь», можно найти в этом рассказе. Краткий обзор можно найти в: Johnson, D. Barton. A Guide to Vladimir Nabokov's Putevoditelpo Berlinu. // Slavic and East European Journal, 23, 3 (осень 1979), 353–361.

219

Детальное рассмотрение этих приемов содержится на с. 59–63.