— Не стоит ссоры, И кстати, — тут он забирает из рук Цыгана деталь от автомата соседа и бросает ее на стол, — эта штуковина называется «возвратная пружина». Части оружия нужно раскладывать в правую сторону каждому, тогда не будете путаться.
Стрельцов отходит от этого стола, а Цыган злобно ворчит: «Я тебе этого, Резаный, не забуду!» «Заткнись!» — огрызается тот. И тут же окликает Вадима:
— Эй, Профи! Чего ты заладил: разбирать — собрать. Что, без такой драчиловки из этой пушки стрельнуть нельзя?
— Хорошо, думаю, нельзя, — отвечает Стрельцов, продолжая размеренно шагать вдоль столов. — Руки к оружию должны привыкнуть, автоматизм движений должен появиться.
— Ха! Я, может, лучше тебя из нее шарахну, — не унимается Резаный. — Ха! Знакомая игрушка. Давай на спор, Профи!
Большинство завершили сборку автоматов и теперь с любопытством ожидают исхода этой перепалки. Одни из них облокотились при этом на столы, другие в качестве опоры держат оружие в руках. Стрельцов скользит по ним взглядом, опять видит ухмыляющегося Седого и, резко повернувшись к Резаному, с придыханием говорит:
— Острых ощущений захотелось? Изволь!
Стрельцов расстегивает офицерскую полевую сумку и вытаскивает из нее сигнальную ракету.
— Когда дойдешь вон до того бугра, — Вадим указывает рукой на возвышенность, виднеющуюся километрах в двух-трех, — дернешь за эту веревочку, и начнем! Каждому по двадцать боевых патронов. После ракеты можно открывать огонь и двигаться навстречу противнику. Крестики-нолики подобьем в старом окопе, он посередине между высотой, на которую ты выйдешь, и вот этим местом, где я стою. Если будет, кому это сделать.
Стрельцов идет к столу, за которым стоит Резаный с отвисшей челюстью. Стрельцов на ходу бросает Резаному сигнальную ракету. Тот ловит ее, приходит в себя и, прищурив глаза, словно целится в Вадима:
— Ну, что ж, давай попробуем судьбу.
— На! — Стрельцов выгребает из накладных карманов куртки и брюк боевые патроны и кладет на стол перед Резаным. — На, считай!
— Раз, два, три… — отсчитывает тот.
Вадим внезапно накрывает ладонью руку Резаного. Их крепко сбитые фигуры нависли над столом. Они испытующе смотрят друг другу в глаза. Резаный не выдерживает тяжелого взгляда Стрельцова, тянет свою руку к себе.
— Я даю тебе фору: можешь взять напарника, — глухо произносит Вадим.
— Напарника, говоришь, — кривит губы Резаный и, не поворачивая головы, кричит: — Крыса!
К нему подбегает прилизанный, остролицый парень.
— Со мной пойдешь!
Крыса подходит к Вадиму, сгребает патроны, на его физиономии хитрая улыбка.
— Может, не надо? — слышит Вадим чей-то нерешительный голос.
— Пусть побалуются, — звучит следом голос Седого.
Стрельцов поворачивается на голос, снова видит хитрый глаз и ухмылку этого человека.
— Все на «вышку», — отдает команду Вадим и показывает «контингенту» на участковый пункт управления.
Все бредут туда, куда указал Стрельцов. Мимо проходит Седой:
— Не пугай народ. На «вышку» прокурор отправляет.
Стрельцов сидит на сложенном из кирпича столбике, некогда обозначавшем исходный рубеж, снаряжает магазин и время от времени посматривает, как шагает по полю Резаный и семенит за ним Крыса. «Контингент» уже на участковом пункте управления, прилип к стеклам. Когда Резаный и Крыса превращаются в черные точки, Вадим встает, передергивает затвор, ставит автомат на предохранитель, берет его за ствольную коробку правой рукой и так стоит, всматриваясь в даль.
От бугра, где должны сейчас быть Резаный и Крыса, взлетает белая ракета. Яркий шар брызгает снопами искр, шуршит и зависает над полем. Впереди Стрельцова, метрах в тридцати, взвиваются султанчики пыли вперемешку с комьями земли. Следом тишину нарушают повизгивание пуль и треск автоматной очереди. Новые султанчики взрыхляют землю значительно ближе к Стрельцову. Теперь автоматные очереди звучат почти беспрестанно, но они короче первых — Резаный и Крыса, видно, спохватились и начали экономить патроны. Несколько пуль впиваются в грунт недалеко от места, где по-прежнему во весь рост стоит Стрельцов.
Вадим вдруг срывается с места и стремительно пробегает дистанцию в 50—60 метров, внезапно останавливается и совершает мощный прыжок в сторону. Приземляется он на автомат, который ухватил в воздухе свободной рукой за цевье, делает кувырок через голову и откатывается в сторону. Над ним взвывают пули и буравят землю в том месте, где он делал толчок для прыжка. Вадим вскакивает и мчится но полю. Так он достигает старого окопа, прыгает в него и прижимается спиной к черным от времени, солнца и непогоды бревнам. Прикрыв глаза, он отдыхает несколько секунд. На его лице грязевые потеки, ко лбу прилипла мокрая прядь волос.
Пригнувшись, Вадим бежит по окопу. Из травы, метрах в десяти от бруствера, торчат головы Резаного и Крысы.
— Ты оттуда, а я вон оттуда, — указывает Резаный. — Прочешем эту яму.
Как две змеи, они расползаются в разные стороны. Стрельцов настороженно прислушивается к тому, что делается наверху. Вот он улавливает звук, который все усиливается. Возле бруствера — Резаный. Он натужно сопит, крутит головой. Наконец решается и лезет в окоп. Стрельцов ловит его за воротник куртки и рывком сдергивает вниз. Тот кричит, врезается лбом в дно и затихает. Вадим выбрасывает из окопа автоматы и выбирается сам.
Пригнувшись, по автомату в каждой руке, он бежит вдоль окопа. Вдруг замирает, опустившись на одно колено. Слышатся шаги, прерывистое дыхание. Стрельцов, кладет оружие на траву и подползает к краю окопа. Как только Крыса подходит к этому месту, Вадим запускает руку в окоп и ловит своего противника за ухо. Тот от такой неожиданности даже не вскрикивает, а, морщась от боли, лезет наверх, куда тянет его Вадим. Стрельцов забирает у него автомат и отталкивает от себя.
Крыса, перепуганный и бледный, смотрит округлившимися глазами на Стрельцова. Вадим поднимает автомат и наставляет ствол на Крысу.
— Ты зачем, Профи? — лепечет Крыса пересохшими губами. На лбу его выступает испарина. — Не надо, не надо! — приговаривает он и пятится. И вдруг дико кричит: — А-а-а!
Вадим нажимает на спусковой крючок. Из ствола в направлении Крысы вырывается сноп огня, тарахтит длинная очередь.
Вадим закидывает автомат на плечо, склоняется за двумя другими. Крыса стоит на полусогнутых ногах, словно окаменевший. Он приходит в себя, осматривает вначале руки, ноги, живот, потом начинает их ощупывать. Стрельцов нагрузился уже оружием и наблюдает за ним.