По винтовой деревянной лестнице, угрожающе скрипящей при каждом неосторожном шаге, я спустилась в подвальные помещения. На мое счастье, кухни (именно что не кухня, а кухни) располагались как раз в этой части замка. Неуклюжий дракон едва ли будет варить себе пшенку по утрам – ему по душе, скорее, шмат вяленого мяса из погреба, поэтому в нос сразу ударил терпкий сладковатый запах пыли.
Я прошлась вдоль рядов с деревянными шкафчиками, провела ладонью по пыльным столешницам и чихнула. Да, впредь уборкой буду заниматься регулярно, иначе точно превращу свое жилище в склеп, а то, когда помру, и хоронить никто не будет. Надеюсь, что это в любом случае произойдет не скоро – лет хотя бы сто пятьдесят мне, как некромантке, прожить еще надо.
В коридоре раздались шаги.
– В дальнем шкафу сухари, – просветил меня Пер. – Третья полка слева – инжирное варенье. Вода в роднике за замком – вниз, к реке, если, конечно, не хочешь отведать местного вина. Оно в графине за корзинами с вяленой рыбой.
– Спасибо. – Я хлопнула в ладоши, и пыль брызнула в разные стороны мучным дождем.
– И еще, если хочешь успеть на корабль, нужно выдвигаться уже сейчас, – напомнил принц.
Я одарила его снисходительной улыбкой, как если бы передо мной стоял несмышленый мальчишка. Кальмар его знает, почему он пытается мне помочь. Тут может быть только два объяснения: либо у него есть скрытые мотивы, либо он сумасшедший. Выбор невелик.
– Я не пойду, – сказала я, роясь в указанном месте в поисках сухарей, зажав под мышкой закупоренный графин.
– Почему? Шрам, ты же хотела…
– Я хотела быть умнее всех, Пер. Обмануть обманщика, переплюнуть верблюда, обскакать единорога, переесть обжору, поменять солнце с луной местами. Вот что я хотела, ваше высочество. И что из этого мне удалось? Ничего. Я никуда не пойду. Пусть думают, я разбилась над Грядой. Погонщику все равно задолжала целое состояние за потерянную дракониху, команда Ос-самоубийц мечтает меня изнасиловать, а затем сжечь, словно ведьму какую зеленую. Ты думаешь, я хочу к ним возвращаться? Размечтались.
Пер заметно погрустнел. И тут я вспомнила про его возможные мотивы, исключающие корыстную помощь в мой адрес.
– Слушай. – Я окончательно забыла про сухари, отряхнула крошки с колен и внимательно посмотрела на принца. – Ты ведь не просто так за мной пошел? Тебе что-то нужно? Только скажи – я в долгу не останусь.
В пиратском мире так не принято: на нож отвечают двумя ножами, на саблю – тремя ножами, на помощь – четырьмя. Так уж было заведено много лет назад, и не мне менять эти законы. Правда, лет триста назад один капитан придумал и записал для своей команды некий кодекс – свод правил, которым должны следовать все члены экипажа, чтобы остаться в команде. Помимо вполне логично вписывающихся в действительность «не пьянствовать, не дебоширить, не тащить женщин на корабль», по слухам, там были и такие пункты, за нарушение которых карали еще хлеще, чем за те же преступления на суше. Имперские законы по сравнению с этими выглядели детским лепетом. К примеру, за воровство в пятки вставляли ржавые штыри и сажали провинившегося грести веслами. И если бедолага замедлил темп или позволяет себе неподобающие выходки, уполномоченный капитана (обычно это шкипер) дергал за веревку, продетую через эти штыри. Как по мне, лучше сразу на доску.
Успех в случае следования кодексу гарантирован. У каждого в команде свое место, никто не претендует на чужие должности, не хватает кусок больше остальных.
До сих пор я свято верила в то, что кодекс – миф. Познакомившись с Осами-самоубийцами, убедилась в обратном.
– Ты права, – признался мужчина. – Я хотел, чтобы ты помогла мне встретиться с Линой.
Мне остается только гадать, что мужчины находят в таких женщинах, как Лина. Да, хорошенькое личико, манеры, невинный взгляд, приличное приданое… Но, в конце концов, разве еще что-то нужно? Жаль, я не могу похвастаться ни первым, ни вторым, ни последним. Насчет невинности моего взгляда вам скажут пираньи, которых я хватала голыми руками, плавая в море, когда мне было девять.
Я невольно хмыкнула:
– А ты парень не промах, но ты ошибся адресом. Ближайшая сваха в Дарге! Скатертью дорожка.
– Но ты сама сказала, что у меня утеряна душа!
– Она восстановилась, три тысячи акул!
И пусть она не принадлежала принцу лично, все же это было лучше, чем ничего. Правда, об этом я говорить вслух уже не стала.
– Откуда я могу знать, что она не исчезнет спустя три дня?!
Мы сами не заметили, как начали кричать друг на друга. Я на самом деле не могла гарантировать принцу, что он не превратится в зомби через несколько часов, но уже не хотела тащить на себе этот груз.
– Мне надоело, – тихо произнесла я, но эхо разнесло каждое мое слово, сделав его громче самого отчаянного крика. Это прозвучало так неожиданно даже для меня! – Надоело. Мне надоело, – повторила я. – Надоело. Я больше не хочу с тобой возиться. Ты пришел предупредить меня, но ты опоздал – я знала обо всем и раньше.
Пер прищурился, сделавшись похожим на маленького, но опасного рыжего лиса.
– Врешь, – произнес он одними губами.
– Может, и вру, но сейчас ты уже ничего не докажешь. Я не собираюсь покидать Снежный замок, по крайней мере сегодня, не собираюсь помогать тебе с твоей принцессой и уж тем более не хочу встречаться с Шеллаком. Да, я такая, Пер. Черная внутри – ничего хорошего не осталось.
Как ни в чем не бывало я вернулась к поискам завтрака, не чувствуя ни капли сожаления. Посейдон забыл наделить меня совестью и какой бы то ни было добродетелью при рождении, что поделать.
Откупорив вино, я осторожно поднесла графин к носу, принюхалась. Что-то холодное и извилистое скользнуло с правого запястья прямиком в сосуд.
Так я и думала. Отравлено.
Спасибо принцу Рыву за «тонкий» намек.
И тут за моей спиной раздался хлопок. Запахло перевоплощением, а затем послышался хриплый, истеричный смех. Знакомый. Явно женский.
Я повернулась и от неожиданности уронила графин прямо себе на ноги. Передо мной на том самом месте, где всего секунду назад был принц, стояла Шторм собственной персоной.
Вот уж кого не ожидала, так не ожидала…
– Ну здравствуй, сестрица.
Глава 20
Шрам показывает коготки
– Гро-от! – завопила я со всей дури, да так, что сама чуть не оглохла.
Нагло лыбящейся напротив ведьме было хоть бы хны.
А я уже и забыла о своем путешествии за черту. Шли дни, и я начинала верить, что произошедшее – всего лишь страшный сон.
Шторм и не изменилась с тех пор: те же спутанные у́гольные космы, прищуренный взгляд, морщинистые руки. Пухлые алые губы делали женщину особенно похожей на вампира.