Он услышал, как за его спиной что-то заворочалось, как что-то огромное скользнуло вниз по стене, на которой висело до этого неподвижно. Оно достигло платформы, но Анклуас поостерегся оборачиваться, а вместо этого продолжал смотреть на раскаленное море.
— Один-одинешенек? — спросил низкий, противно шипящий голос.
Анклуас закрыл глаза.
Ну вот и все…
13. Суль ур'Снагор
— Ты не хочешь обернуться? — спросил голос. Его низкое, гортанное звучание было неведомо Анклуасу — а вот напыщенно-наглый тон, к сожалению, показался ему знакомым.
— Зачем? — спросил орк. — Чтобы обратиться в камень? Я точно знаю, что ты такое — и знаю, на что ты способен. Взгляды твоего неудавшегося потомства могут только на время парализовать свою жертву, но тот, кто взглянет в глаза истинному василиску, необратимо окаменеет, и даже эльфийское колдовство не сможет вернуть его к жизни.
— Так написано в трудах древних, — согласился голос, и Анклуас снова услышал, как что-то ползком приближается к нему. Краем глаза он заметил движение, но устоял перед искушением обернуться. — Для орка ты осведомлен на удивление хорошо.
Анклуас мрачно кивнул.
— Все не всегда таково, как кажется на первый взгляд.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу этим сказать, что вижу тебя насквозь.
— Как это так?
— Как я уже говорил, я знаю, что ты такое. И знаю, кто ты такой.
— Ах вот как? — Монстр, у которого не было ни рук, ни ног, тяжело перекатывавшийся по полу, негромко рассмеялся. — И кто же я, по-твоему, ничтожное чудовище?
— Кто-то отвергнутый, — быстро ответил Анклуас. — Тот, кто хотел достичь всего и потерпел неудачу. У которого отняли все, о чем он мечтал, — и который теперь хочет отомстить. Разве не так?
Голос ничего не ответил. Все, что услышал орк, было лишь хриплым шипением.
— Разве не так? — повторил он снова свой вопрос. — Или ты собираешься отрицать правду… Лорето?
Шипение, доносившееся из пасти создания, усилилось, и, несмотря на убийственную жару, орку показалось, что по пещере пронесся порыв ледяного ветра.
— Это имя… — тихо раздалось в ответ.
— Ты узнаешь его? — спросил Анклуас.
— Узнаю я его или нет, роли не играет. Оно для меня уже не имеет значения.
— И тем не менее оно — часть тебя, — сказал орк. — Лорето — это то, что питает тебя, не так ли? Что спасло твою жизнь, когда ты уже вот-вот готов был испустить дух, и что продлило твое существование. Я прав?
Существо приблизилось к Анклуасу на расстояние нескольких шагов. Его зловонное дыхание едва не лишило орка рассудка.
— Ты долго ждал, — продолжал Анклуас. — Целую эпоху лежал в темноте и ждал, чтобы пришел кто-то и оживил тебя. Так ведь и было?
— То, что было, несущественно, — прошипел монстр. — Неважно, чем я был, важно, чем я стал.
— И чем же ты стал?
— Я, — выдохнуло создание, выпрямляясь во весь рост, — Ксаргул Могущественный! Я существую с начала времен и прожил целую вечность. Теперь я вернул себе свою силу!
— Нет, — возразил Анклуас, все еще стоявший лицом к озеру лавы, а за спиной у него таилась ужасная неизвестность. — Ты Лорето, эльфийский князь, посягнувший на корону Тиргас Лана, но не получивший ее. Тебя отверг твой собственный народ, после чего ты бежал и бродил в мрачных, отвратительных землях — пока это создание не нашло тебя. Только благодаря тебе оно обрело силу. Это твоя злоба питает его.
— Лорето больше нет, — настаивал монстр. — Мы — Ксаргул, все остальное больше не имеет значения. А теперь, чудовище, скажи нам, откуда ты все это знаешь, прежде чем мы уничтожим тебя!
— Непременно, — спокойно пообещал Анклуас и осторожно взялся за предмет, который носил на груди на кожаном шнурке…
Широкими шагами неслись они по освещенному факелами коридору — Нестор впереди, за ним по пятам Квия и наконец Бальбок. Целый отряд храмовой стражи, на которую они нечаянно наткнулись, настигал их, и, судя по стуку и стонам, доносившимся из глубины штольни, преследованием трех беглецов занялись и неупокоенные воины.
Между беглецами и их преследователями еще было значительное расстояние, но жара и удушливый запах давали о себе знать, троим спутникам приходилось тяжко, и расстояние неумолимо сокращалось. Кроме того, преследователи были опасны и на расстоянии…
— Наклоните головы! — заревел Бальбок, снова услышав отвратительное жужжание стрел. Преследователи стреляли на бегу, поэтому целились неточно, но, тем не менее, стрелы пролетали в угрожающей близости от спутников. Бальбок махнул рукой и сбил несколько стрел, словно надоедливых насекомых, чтобы они не попали в людей, однако оставалось лишь вопросом времени, когда первая стрела достигнет цели. Кроме того, из бокового коридора появились еще преследователи в черных доспехах и присоединились к безжалостной гонке.
— Их становится все больше! — крикнула на бегу Квия. — Кто-то должен остаться, чтобы задержать их!
Амазонка уже замедлила шаг, хотела остановиться и бросить вызов одетым в черные доспехи врагам. Но Нестор снова не допустил этого, просто потащив ее за собой.
— Это что еще такое? — возмутилась она. — Отпусти меня, дурак! Разве ты не хочешь выжить?
— Хочу и выживу, — ответил Нестор, — но не ценой твоей жертвы!
— Мне больше нечего терять, разве ты не понимаешь? Все мои сестры мертвы! Никто не станет по мне тосковать!
— Я стану тосковать по тебе! — воскликнул Нестор, втягивая голову в плечи, когда над ним просвистела очередная стрела. — Мне уже пришлось бросить друга, я не хочу потерять еще и тебя!
— Почему не хочешь?
— Потому что… потому что я…
Нестор не ответил, но потащил Квию дальше за собой. На бегу они снова повернули и внезапно оказались в пещере с узким потоком лавы. По обе стороны вздымались острые скалы, похожие на окаменевшие деревья, а мимо пылающей реки вела только узкая тропа.
— Сюда, сюда! — закричал Нестор, и они понеслись вдоль потока, на светившейся желтым светом поверхности которого плавали черные островки шлаков. Преследователи не отставали, посылая вслед беглецам поцелуи смерти.
Однако одна из стрел все-таки нашла свою цель. Внезапно Бальбок почувствовал укол в левое плечо.
Орк издал яростный вопль и инстинктивно махнул рукой, пытаясь вытащить стрелу. При этом он задел одну из скал, которая тут же обрушилась. Камень, в два раза превосходивший орка размерами, наклонился и опрокинулся. Он упал поперек тропы, одним концом угодив в поток лавы, отчего во все стороны брызнул жидкий огонь. Бальбок взвыл, словно собака, когда несколько брызг попали ему на шею — запах горелого рога, ударивший ему в нос, ему тем не менее понравился, и внезапно на орка снизошло озарение, каким образом можно немного задержать преследователей.
Одного взгляда, брошенного через плечо, оказалось достаточно, чтобы понять, что в том месте, куда упала скальная игла, лава застопорилась — а значит, если Бальбоку удастся обрушить еще несколько таких игл…
Как обычно, размышлял орк недолго. Продолжая бежать за своими товарищами-людьми, он наносил мощные удары по скалам. Поскольку секира его осталась у Гурна, ему не оставалось ничего другого, кроме как работать голыми руками. Словно молот обрушивались орочьи кулаки на камни, друг за другом сваливая причудливые скальные образования, падавшие в поток лавы за спинами беглецов.
Поток запрудило, цвет лавы сменился с желтого на темно-оранжевый. Конечно, жар тут же принялся поедать скалы и плавить их, но препятствия способствовали тому, что уровень начал повышаться, лава вышла из берегов и в следующий миг затопила тропу.
Бальбок позволил себе широко ухмыльнуться, когда услышал вопли преследователей. Если солдаты не хотят сжечь себе ноги, то либо поищут путь по скалам, либо будут вынуждены ждать, пока лава поглотит препятствия и снова вернется в старое русло.
— Отлично придумано, — уважительно шепнул ему Нестор, когда они неслись к выходу из пещеры, который был уже виден. — Честно говоря, я не ожидал от орка подобного.
— Он не орк, — грудным, убежденным голосом поправила его Квия. — Он Бунаис, не забывай об этом!
Задыхаясь, они достигли выхода из пещеры и хотели уже броситься в штольни, прилегавшие к нему, когда кто-то снова преградил им дорогу!
На этот раз противник был только один, и товарищи не поверили своим глазам, когда увидели его.
То был Ортмар фон Бут.
В той или иной степени.
Карлик-предатель, которому Бальбок всадил в тело лезвие, стоял перед ними, и борода на раскроенной груди его была красна от крови. Нет, он не пережил смертоносный удар Бальбока — вероятнее всего, из-за своей злобы и ненависти он сам стал одним из тех, кем раньше командовал. Неупокоенный, вернувшийся, чтобы мстить и убивать…