— И какой урок, по-твоему, я хотел дать тебе вчера? — почему-то прохрипел он. Не прошептал, а именно прохрипел. Оборачиваться она не рискнула, не уверенная, что подозрительная влага удержится в глазах, и не прольется по щекам.
— Я бы назвала его «уроком хороших манер», — она постаралась насмешливо улыбнуться. — Ну или «не говори правды в лицо разгневанного мужчины». Про то, что злить пьяного нельзя, я итак знала, но видимо повторение мать ученья. Но это всё неважно. Чтобы ты не пытался доказать или показать: разницу там между изнасилованием и обычным сексом, или насколько ты страшен в гневе… Вчера я хорошо уяснила и другое. — Сморгнув несколько раз, она все же посмотрела ему в глаза. Он молча ждал, глядя на неё взглядом побитой собаки. — Я поняла, что ты способен на все, лишь бы сломить мое сопротивление, сломать меня. И знаешь, чего я сейчас боюсь? Нет, не насилия, и даже не побоев, хотя ты и грозился вчера. Боюсь, что в следующий раз или через раз, ты просто отдашь меня своим людям. — Он был в шоке от её предложения, но Лина все равно продолжила свою мысль. — Пусть ты и не грозился никогда, но вчера ты им устроил прекрасное порнографическое шоу с моим участием, демонстрируя меня во всей красе. Да, я понимаю, что потом ты и сам побрезгуешь до меня дотронуться, но…
— Хватит, — прошептал он почти умоляюще. И почему ему сейчас так больно? Всего лишь от её мыслей и предположений, что были так нелепы и одновременно страшны до ужаса. Потому что Лина-то в их верила. — Прекрати. Я бы никогда, никогда так не поступил с тобой.
Лина вновь горько усмехнулась и отвернулась. Выдохнув, чтобы притупить боль что огнем выжигала его внутренности, он обхватил её лицо ладонями, заставляя смотреть ему в глаза.
— Прости. — прошептал Дима, вглядываясь, казалось, в её душу. Он приблизился и нежно и осторожно поцеловал её. Как и утром она забилась в его руках пойманной птичкой, упорно продолжая попытки освободиться. И опять он не обращал на это внимания, его губы просили, умоляли ответить, но так и не дождавшись отклика, отодвинулись. Она не закричала, только потому что в его взгляде появилась какая-то мрачная решимость. Выдохнув, он буквально выдавил из себя. — Ты свободна.
Глава 23
Лина уставилась на него, не сразу поверив в услышанное. Переспросить она не решилась. Просто молча отодвинулась и, бросив быстрый взгляд на Машу (ребенок так и плюхался в бассейне), поднялась. Направившись к коттеджу, краем глаза заметила, что Дима последовал её примеру, но предпочла проигнорировать его. Уже в доме около лестницы их пути разошлись.
Ворвавшись в комнату, она первым делом переоделась и только потом начала быстрые сборы. Как оказалось, Дима отстал от неё всего на пару минут и только для того, чтобы предупредить Вадима. Но когда он зашел в спальню, Лина уже была одета в джинсы и топик и поспешно собирала вещи. Казалось, его появления девушка не заметила, но скорость её ещё возросла. Он молча наблюдал за ней, облокотившись на косяк двери.
Его взгляд прожигал её спину насквозь, но Лина продолжала «не замечать» его, поспешно запихивая вещи в рюкзак. Осознав, что всё в него не поместиться, достала пляжную сумку, и продолжила сборы. Все ещё оглушенная своей неожиданной свободой, она все время повторяла про себя: «Быстрее, быстрее! Пока Дима не передумал!». В том, что за вихрь эмоций бушевал сейчас в ней, она разберется позже. Итак, одежда, белье, косметика, туалетные принадлежности, — перечисляла она про себя, — Главное, ничего не забыть! Последний быстрый взгляд на комнату, и она обернулась к двери. Заметив, что Дима стоит на проходе. перегораживая дорогу, Лина с трудом сдержала разочарованный стон. На задворках сознания мелькнула тревожная мысль: «Не успела! Передумал». Избегая взгляда ему в глаза, она решительно направилась к двери. Он не пододвинулся, когда она подошла вплотную, и Лина все же подняла на него взгляд. И когда их глаза встретились, напряжение её чуть отпустило.
— Не уходи, — прошептал Дима. И по его взгляду, полному непонятной ей тоски и даже отчаяния, она поняла, что это только просьба, не приказ. Он дотронулся до её щеки, нежно погладив. Лина не стала отталкивать его руку, только отступила на шаг назад, отчего его рука зависла в воздухе. Не пытаясь удержать, он вновь попросил. — Останься со мной. — Не доверяя голосу, она покачала головой. Всего три недели назад услышав такую просьбу, она осталась бы, не задумываясь. Дима в отчаянии прикрыл глаза на несколько секунд и вновь посмотрел на неё. Он понимал, что это бесполезно, но просто отпустить её был не в силах. Хотя Гриша и посоветовал дать Лине время, и уже потом попытаться вернуть её, но что-то подсказывало, что вернуть её будет невозможно. Плюнув на гордость, он почти умоляюще простонал. — Всё будет так, как ты захочешь. Всё!
— Поздно, Дима. Слишком поздно, — прошептала Лина предельно искренне. Дима обреченно выдохнул и, отступив от двери, забрал у неё рюкзак и сумку. Вместе они спустились вниз, и, поколебавшись возле лестницы, Лина все же направилась к черному выходу. Малышка играла с няней и, судя по всему, даже не подозревала, что Лина собралась уезжать. Девушка подошла ближе, в нерешительности подбирая слова. — Машутка, — ласково позвала она её. Ребенок оглянулся и удивленно посмотрел на подошедших взрослых. Сопоставив одежду Лины и вещи в руках отца, она догадалась, что Ли уезжает. Подбежав к ним, Маша повисла на её шее. Лина крепко обняла ребенка и не отпускала, пока не услышала подозрительное шмыганье возле уха. Чуть отстранившись, посмотрела Машутке в глаза и укоризненно спросила. — Ну и чего ревем? Зачем сырость разводим? Как будто мы прощаемся навсегда. — вместо ожидаемой Линой улыбки, Маша расплакалась. Пришлось идти на крайние меры, и она, притворно обидевшись, спросила. — Или, может, ты решила ко мне в гости не приезжать?
— А можно будет? — с плохо скрываемой надеждой, уточнил ребенок.
— Конечно, можно. Я уверена, что если ты попросишь, твой папа отпустит тебя ко мне. — она не стала оборачиваться, чтобы проверить реакцию Жигунова. Достаточно и того, что вслух он не возражал. С одной стороны, она жалела, что не смогла сразу перерубить все нити, что связывали её с ним, но с другой… оставить ревущую Машутку было выше её сил. В конце концов, мы в ответственности за тех кого приручили, — подумала Лина, вытирая слезы малышки. А может Маша так и не попросит отца ни о чем и в скором времени вообще забудет о ней. По крайней мере, Лина будет на это надеятся. Пробормотав ещё что-то ободряющее, Лина чмокнула ребенка в щеку и поспешила к воротам. Вадик уже выгнал джип из гаража и теперь ждал напротив ворот. Лина попыталась пройти мимо, предварительно забрав свои вещи.