На следующее утро я как раз заканчивала работу над росписью, когда в комнату вошла расстроенная Нуну.
— Не знаю, что делать с Женевьевой, — поведала она. — Вернулась с прогулки — и прямиком к себе. То плачет, то смеется, а я не могу вытянуть из нее и слова. Пойдемте со мной, я с ней не справлюсь.
Я прошла за ней в комнату Женевьевы. Девочка была явно не в настроении. Швырнув в угол жокейскую шапочку и плеть, она уселась на кровать и теперь безучастно смотрела в пространство.
— Женевьева, что случилось? — спросила я. — Может быть, я в силах помочь тебе?
— Помочь? Чем вы можете помочь? Разве что пойдете и попросите папу… — Она пытливо посмотрела на меня.
— Попрошу о чем? — холодно осведомилась я.
Вместо ответа она вдруг сжала кулачки и ударила ими по кровати.
— Я не ребенок, я уже выросла! — кричала она. — И не останусь здесь, если не захочу. Я убегу.
У Нуну от страха перехватило дыхание, но она спросила:
— Куда?
— Куда захочу, и вы меня не найдете!
— Не могу сказать, что захочу тебя искать, если ты не изменишь своего поведения.
Она расхохоталась, но затем снова расплакалась.
— Говорю вам, мисс, я не хочу, чтобы со мной обращались, как с ребенком.
— Что же тебя так раздосадовало? Когда с тобой обошлись, как с ребенком?
Она уставилась на кончики своих ботинок.
— Если я хочу иметь друзей, я буду их иметь.
— А кто возражает?
— Неужели людей надо отсылать только потому, что… — Она замолкла и бросила на меня сердитый взгляд. — Это вас не касается. И тебя тоже, Нуну. Уходите. Не стойте здесь и не смотрите на меня, как на младенца.
Нуну едва сдерживала слезы, и я подумала, что одна я справилась бы лучше. Присутствие Нуну слишком живо напоминало Женевьеве о детстве и детской. Знаком я попросила Нуну выйти, и та с готовностью повиновалась.
Я села на кровать и стала ждать.
— Отец отсылает Жан-Пьера, — угрюмо проронила Женевьева, — потому что он мой друг.
— Кто тебе об этом сказал?
— Тут и говорить нечего. Я сама знаю.
— Разве это причина для ссылки?
— Да, потому что я дочь графа, а Жан-Пьер — простой винодел.
— Не вижу связи.
— Я взрослею, вот в чем дело. Все из-за того, что… — Она взглянула на меня и у нее задрожали губы. Потом она бросилась на кровать, и ее тело затряслось от рыданий.
Я наклонилась к ней и мягко спросила:
— Женевьева, ты думаешь, они боятся, что ты влюбишься в него?
— Вам смешно. — Всхлипывая, она повернула ко мне покрасневшее лицо и бросила в мою сторону сердитый взгляд. — Повторяю, я уже достаточно взрослая и вовсе не ребенок.
— Я и не говорю, что ты ребенок. Женевьева, ты любишь Жан-Пьера?
Она не отвечала, и я продолжила:
— А он тебя?
Она кивнула.
— Он сказал мне, что из-за этого папа отсылает его.
— Понятно, — медленно произнесла я.
Она горько рассмеялась.
— Всего лишь в Мермоз. Я убегу с ним. Я не останусь здесь, если он уедет.
— Это Жан-Пьер предложил?
— Что вы все выпытываете? Вы тоже против меня.
— Нет, Женевьева. Я на твоей стороне.
Она вскочила и посмотрела на меня.
— Правда?
Я кивнула.
— А я думала, нет, потому что… потому что я считала, что вам он тоже нравится. Я ревновала, — простодушно призналась она.
— У тебя нет причины ревновать, Женевьева. Но ты должна быть благоразумной. В молодости я тоже однажды влюбилась.
Мое признание вызвало у нее улыбку.
— Как мисс, вы влюбились?
— Да, — с сарказмом признала я. — Даже я.
— Это, наверно, было забавно.
— Скорее грустно.
— Почему? Ваш отец тоже прогнал его?
— Он не мог этого сделать. Но он растолковал мне всю невозможность нашего союза.
— И он действительно был невозможен?
— Обычно так бывает, если один из двоих очень молод.
— И теперь вы пытаетесь повлиять на меня! Я не хочу слушать. Когда Жан-Пьер отправится в Мермоз, я поеду с ним.
— Он уезжает после сбора урожая.
— Я тоже, — решительно произнесла она.
Когда она в таком состоянии, бессмысленно спорить с ней.
В тревоге я спрашивала себя, что все это значит. Придумала ли она, что Жан-Пьер любит ее, или он сам сказал ей об этом? И в то же самое время просил моей руки?
Я вспомнила подвал и горящие ненавистью глаза Жан-Пьера. Похоже, эта ненависть заполнила всю его жизнь. Считая, что граф неравнодушен ко мне, он хотел на мне жениться; Женевьева была дочерью графа… Неужели он пытался соблазнить ее?
Это происходило накануне сбора винограда. Стояла ясная, солнечная погода. Зрелые ягоды так и просились в корзину.
Но я не думала о празднике. Мои мысли занимал Жан-Пьер, желавший отомстить графу. Наблюдая за Женевьевой, я гадала о том, какие безумства она может совершить в таком настроении.
Вместе с тем я никак не могла отделаться от зловещего чувства, что за мной, в свою очередь, тоже следят.
Я стремилась к tete-a-tete[11] с графом, но он не замечал меня, а может, мне так казалось из-за сумятицы в мыслях и чувствах. Клод несколько раз с многозначительным видом говорила, что моя работа близится к завершению. Как она хотела избавиться от меня! Встретив несколько раз Филиппа, я заметила, что его недавнее расположение сменилось отчуждением.
После случая с Женевьевой я все время думала о том, что мне следует предпринять, и неожиданно поняла, что помочь мне может только бабушка Жан-Пьера.
День клонился к вечеру. Я знала, что застану ее одну: все — даже Ив и Марго — были заняты на виноградниках, готовились к завтрашнему дню.
Госпожа Бастид встретила меня как всегда приветливо, и я сразу же приступила к делу.
— Жан-Пьер просил моей руки.
— А вы его не любите.
Я решительно кивнула.
— Он тоже не любит меня, но зато ненавидит графа.
Госпожа Бастид так сжала руки, что на них выступили вены.
— Но главное — Женевьева! — продолжала я. — Он заставил ее поверить…
— О нет!
— Она впечатлительна и ранима. Я боюсь за нее. Она в истерике из-за его предстоящего отъезда. Мы должны что-то предпринять. Я боюсь, как бы не случилось что-нибудь ужасное. Эта ненависть делает Жан-Пьера бесчеловечным.
— Она в нем с рождения. Поймите, каждый день он смотрит на замок и думает: почему он, а вместе с ним и власть принадлежат графу? Почему не…
— Но это нелепо! Откуда такие мысли? Замок виден всей округе, но больше никто не считает, что Шато-Гайар должен принадлежать ему!
— Тут все иначе. В жилах Бастидов течет графская кровь. У нас на юге слово bastide значит сельский дом… Но возможно, наше имя происходит от слова bâtard[12]. Откуда только берутся имена!