Читать интересную книгу Смерч войны - Эндрю Робертс

По оценке Карвера, после ухода из Мерса-Матруха 8 ноября у Африканского корпуса «оставалось не более двадцати танков». Мальта теперь тоже была в безопасности, по крайней мере после того, как союзники вскоре завладели военно-воздушной базой Оси в Мартубе. В воскресенье, 15 ноября 1942 года, по всей Британии по распоряжению Черчилля звонили церковные колокола, празднуя победу — впервые за последние тридцать месяцев.

Медлительное и осторожное поведение Монтгомери после Эль-Аламейна — он потратил девять дней на взятие Тобрука — тоже вызывало критику. Однако его можно было понять: он не хотел зарываться, имея перед собой такого коварного противника, как Роммель. Сильные дожди в Фуке, начавшиеся после 5 ноября, помешали 2-й новозеландской дивизии отрезать отступление войск Африканского корпуса к Триполи. «Только дождь, ливший 6 и 7 ноября, спас их от полного уничтожения, — писал впоследствии Монтгомери. — Но четыре отборные немецкие дивизии и восемь итальянских дивизий перестали существовать как боеспособные формирования»[680]. На 5 ноября Монтгомери имел в пятнадцать раз больше танков, чем Роммель, и до конца года его превосходство измерялось соотношением сил десять к одному и даже тринадцать к одному, однако британский командующий опасался подвергать риску свою победу[681]. «Войска Оси в Африке были обречены, — писал он позднее, — при условии, если мы не совершим ошибок»[682].

Союзники потеряли не менее пятисот танков, но только 150 из них не подлежали восстановлению. Тот факт, что Роммель три месяца воздерживался от боев (до столкновения на «линии Марет» за сотни миль к западу), свидетельствует о серьезности поражения, понесенного при Эль-Аламейне. Британская империя выиграла первую наземную битву в войне с Германией, но это было и последнее сражение, которое она проводила только силами самой империи. В тот день, когда Роммель оставил Мерса-Матрух, далеко на западе, в Марокко и Алжире, высадились англо-американские войска, начав операцию «Торч». С этого момента союзники будут сражаться под объединенным командованием, во главе которого будет стоять чаще всего не британец, а американец.

4

Победа Монтгомери при Эль-Аламейне должна была бы подтолкнуть власти «Виши» в Африке на сотрудничество с союзниками во время вторжения в Марокко и Алжир в воскресенье, 8 ноября (кодовое название «Торч»). Это была самая грандиозная морская высадка со времен Ксеркса, переправившегося через Геллеспонт в 480 году до нашей эры, затмившая по численности войск и Галлипольскую экспедицию 1915 года (Дарданелльская операция). (Многие опасались повторить ее печальную судьбу.) Тем не менее за три дня боев французы потеряли три тысячи человек и союзники — 2225. Стоит ли удивляться тому, что командующий операций «Торч» Дуайт Д. Эйзенхауэр написал: «Я понял, что меня доводят до белого каления эти лягушатники»[683]. Операция «Торч» была предпринята вследствие того, что британцы отказывались снова возвращаться на Европейский континент на северо-востоке Франции, откуда их бесцеремонно выгнали в июне 1940 года, до тех пор пока русские хорошенько не поколотят немцев на Восточном фронте, Германия не будет основательно разбомблена, Средний Восток станет безопасным регионом и будет гарантированно выиграна «Битва за Атлантику». Планы генерала Маршалла, разработанные в апреле 1942 года относительно скорейшего возвращения во Францию — отправкой девяти дивизий под кодовым названием «Следжхаммер» или вторжением сорока восьми дивизий под кодовым названием «Раундап», — были отвергнуты генералом Бруком как слишком рискованные (с марта 1942 года он возглавлял и британский комитет начальников штабов, и имперский генеральный штаб). «Планы чреваты серьезными опасностями, — отметил он в дневнике. — Перспективы добиться успеха мизерные и основаны на массе неизвестностей. Шансы на провал велики и основаны на массе убедительных военно-тактических фактов»[684].

Генерал Джордж К. Маршалл, деликатный пенсильванец, и генерал сэр Алан Брук, жесткий уроженец Ольстера, были главными кормчими военной стратегии союзников помимо Рузвельта и Черчилля. Их взгляды на то, как должна вестись война с немцами, фундаментально различались. Маршалл настаивал на скорейшем силовом форсировании Ла-Манша, Брук же предпочитал до начала военной кампании на северо-западе Франции нанести поражение немцам в Северной Африке, на Сицилии и в Италии. Споры по этому поводу постоянно возникали на совещаниях англо-американского Объединенного комитета начальников штабов в продолжение 1942—1944 годов. Несмотря на разногласия, следует признать, что совещательный метод выработки стратегических решений при демократическом контроле со стороны избранных лидеров государства был намного разумнее и эффективнее вождизма Гитлера. Маршалл и Брук всегда сохраняли уважительное отношение друг к другу.

Президент Рузвельт считал исключительно важным нанести немцам наземный удар в 1942 году и желательно до промежуточных выборов в конгресс. Ему надо было выиграть политическую борьбу с американскими стратегами, отдававшими приоритет Тихоокеанскому театру войны. 25 июля 1942 года под нажимом Черчилля, приехавшего к нему в загородную резиденцию Гайд-Парк, и под влиянием падения Тобрука, произошедшего 20 июня, Рузвельт поддержал операцию «Торч», с чем пришлось согласиться и Маршаллу, несмотря на сомнения в ее практической целесообразности[685]. Маршалл опасался, что проведение крупномасштабной операции в Северной Африке на исходе 1942 года не позволит осуществить вторжение во Францию в 1943 году. Американский генерал был убежден в том, что «интермедия» в Средиземноморье затянет войну, и не раз говорил Бруку: британцы завлекают американцев «не на ту садовую дорожку»[686].

Так или иначе, Маршалл был обязан заняться осуществлением операции «Торч». Он надеялся лишь на то, что численным перевесом удастся свести к минимуму ее риски и последствия. Действительно, масштабы морского десанта впечатляли. В операции участвовали 105 000 человек (три четверти из них — американцы, и одна четверть — британцы), 300 военных кораблей и 400 других судов. Войска должны были высадиться в девяти районах Северной Африки, располагавшихся на расстоянии девятисот миль. 72 000 человек отправлялись из Британии, а оперативной группе 34 численностью 33 843 солдата и офицера под командованием генерал-лейтенанта Джорджа С. Паттона предстояло выйти из Хамптон-Роудз в штате Виргиния и пересечь Атлантический океан под угрозой нападения немецких подводных лодок. До последнего момента контр-адмирал Генри Кент Хьюитт настаивал на том, чтобы отложить выход в море на неделю, поскольку по прогнозам на рассвете 8 ноября на побережье Туниса ожидался отлив, а он хотел провести высадку войск во время прилива. Только настойчивость Паттона, всегда рвавшегося в бой, помешала перенести сроки десантирования.

Джорджа Смита Паттона американцы знали еще с тех памятных дней, когда он в ходе карательной экспедиции в Мексике в 1916 году разъезжал в автомобиле, привязав к нему три трупа «бандитов». Бывалый вояка, «старый живодер», как его называли в армии, убивал с легкостью, но и не трясся над своей жизнью. «Если мы не победим, — напутствовал он бойцов перед сражением в Тунисе, — живым отсюда никто не вернется»[687]. Паттон вдохновлял солдат и такими словами: «Хватайте этих сук за нос, отрывайте им яйца, убивайте паршивых гуннов тоннами». Однажды за ужином со своими офицерами он предложил выпить за здоровье их «очаровательных вдов»[688]. Рукояти его револьверов были сделаны из слоновой кости, он носил отполированную до блеска каску, сапоги и бриджи для верховой езды, вел себя вызывающе и даже иногда матерился. Но этот шоумен считал себя аристократом-южанином, знавшим к тому же французский язык. Его дед-тезка, командовавший бригадой конфедератов, был убит в 1864 году, и Паттон верил в то, что он уже пережил несколько реинкарнаций (каждый раз в качестве воителя). В последней инкарнации он успел сформулировать для американской армии первую доктрину танковой войны, командовал «броней» в Первой мировой войне. Вскоре после Пёрл-Харбора стал командующим 1-й американской бронетанковой дивизией, созданной в 1940 году, но уже получившей прозвище «Оулд айронсайдз» («Железнобокие»). Все офицеры в его дивизии были обязаны носить галстуки, а солдаты — туго застегивать каски. «Я буду страшно раздражать военных историков, — говорил генерал Паттон, — потому что действую, руководствуясь шестым чувством. Им этого не понять»[689].

Паттон обеспечил свою дивизию всеми необходимыми материальными средствами, взяв для проведения операции «Торч» и 6 тонн женских чулок и дамского белья (очевидно, для подкупа местных арабов и чиновников «Виши»). Среди предметов снабжения были также 750 000 бутылок с противомоскитным репеллентом, крысиный яд в расчете по 6 фунтов на роту, 60 тонн карт, 100 000 долларов золотом, 3000 единиц транспорта и новый 2,36-дюймовый (60-мм) противотанковый реактивный гранатомет М-9 (базука). Генерал не забыл привезти в отдельном ящике и 1000 медалей «Пурпурное сердце», предназначавшихся для награждения раненых[690].