торговых центров, ни гипермаркетов, вокруг – лишь бескрайние леса и поля, где редко-редко можно было увидеть какой-нибудь случайный домишко. Последнюю милю мы ехали по усыпанной гравием извилистой дороге, которая привела нас к воротам фермы Баротов. Твои отец и дядя выращивали коз и кур, а тетя продавала молоко, яйца и сыр состоятельным туристам, приехавшим отдохнуть на озера. Твой новый дом представлял собой длинное двухэтажное бревенчатое строение с крышей из зеленой дранки. Неподалеку щипали травку в загоне козы, а из курятника доносилось кудахтанье. Это место показалось мне странно знакомым, хотя я была совершенно уверена, что никогда тут не была.
– Ну что, готова? – спросил Адриан.
Я была слишком взволнована, чтобы ответить. Я молча взяла мешок с подарками, поднялась по лестнице на крыльцо и позвонила в дверь. Потом сделала глубокий вдох, собираясь с духом перед тем, как впервые увидеть тебя в облике маленькой девочки. Я боялась, что могу странно отреагировать и тем самым смутить тебя, или себя, или нас обеих.
Но дверь открыл твой отец. Он вышел на крыльцо и вместо приветствия просто обнял меня. Я с радостью отметила, что он слегка поправился. Фунтов на пятнадцать-двадцать. На нем были отглаженные синие джинсы, мягкая фланелевая рубаха и черные ботинки. Он протянул было Адриану руку, но потом обнял и его тоже.
– Проходите, проходите, – со смехом произнес он. – Хорошо, что вы приехали.
Внутри дом был отделан деревом и обставлен грубовато сработанной, но добротной мебелью. Большие окна выходили на ярко-зеленые пастбища. Твой отец отвел нас в большую комнату – помещение, служившее одновременно кухней, гостиной и столовой, с массивным каменным камином и винтовой лестницей, ведущей на второй этаж. На всех горизонтальных поверхностях были разбросаны игральные карты и кусочки пазлов. Твой отец извинился за беспорядок; по его словам, твоим тете и дяде пришлось отлучиться по неотложному делу, и они оставили на него всех детей. Сверху доносились топот, беготня, взрывы смеха и веселые детские голоса, перебивающие друг друга. Твой отец, кажется, был недоволен, но я заверила его, что все в порядке и я рада, что у тебя появились друзья.
– Я скоро позову Флору, – сказал он. – А вы пока немного переведите дух. – Он принес Адриану кофе, а мне – кружку травяного чаю и поставил на стол тарелку с крошечными ватрушками с абрикосовой начинкой. – Это колачки. Угощайтесь, пожалуйста.
За этот год его английский очень улучшился. В его речи по-прежнему присутствовал отчетливый акцент, но я подумала, что для человека, который прожил в стране всего несколько лет, говорит он просто прекрасно. Я заметила над камином большую картину, на которой было изображено безмятежное озеро в солнечный день. Я спросила, не твоя ли мама нарисовала эту картину, и он сказал – да, а потом устроил нам экскурсию по большой комнате и показал другие ее картины. Они висели в кухне, в столовой, на лестнице – да по всему дому. Твоя мама была очень талантливой, и твой отец очень гордится ею.
Я спросила, продолжаешь ли ты рисовать, нравится ли тебе это, и твой отец сказал – нет.
– Врачи говорят про мир Тедди и мир Флоры, и пересечений между ними не так много. В мире Тедди были бассейны. В мире Флоры есть озера. В мире Тедди было много рисования. В мире Флоры есть много общения с двоюродными сестрами, которые помогают выращивать животных.
Мне было немного страшно задавать следующий вопрос, но я знала, что буду жалеть, если не задам его.
– А Аня? Она присутствует в мире Флоры?
Твой отец покачал головой.
– Нет, Флора больше не видит свою аню. – На мгновение у меня возникло ощущение, что это его огорчает. – Но так оно, разумеется, и лучше. Так и должно быть.
Я не смогла придумать, что на это сказать, поэтому устремила взгляд наружу, на коз, которые щипали травку за окном. Наверху по-прежнему шумели твои сестры, и я неожиданно уловила в общем гвалте знакомые нотки твоего голоса. Он остался в точности таким, каким я его помнила. Вы разыгрывали сцены из «Волшебника из страны Оз». Ты была Дороти, а одна из твоих сестер – мэром столицы Жевунов. Предварительно подышав гелием из воздушного шарика, чтобы ее голос звучал смешнее, она прохрипела:
– Идите к Волшебнику! – и вы все залились смехом.
Потом вы все впятером двинулись по лестнице вниз, распевая «Мы все идем к Волшебнику». Самой старшей твоей сестре было двенадцать или тринадцать, а младшая только недавно научилась ходить. И хотя волосы у тебя отросли и на тебе было ярко-голубое платье, я сразу тебя узнала. Твое лицо ничуть не изменилось. Все, что его окружало, было другим – но твои милые мягкие черты остались все теми же самыми. В руке ты сжимала оркестровый жезл, который держала высоко над головой.
– Флора, Флора, погоди, – окликнул тебя твой отец. – У нас гости. Мэллори и Адриан. Из Нью-Джерси, помнишь?
Остальные дети остановились и уставились на нас, ты же упорно не желала поднимать глаз.
– Мы идем на улицу! – пояснила старшая девочка. – Мы направляемся в Изумрудный город, а она – Дороти.
– Флора может остаться, – сказал Йожеф. – Пусть кто-нибудь другой побудет Дороти.
Все громко завозмущались и стали перечислять причины, почему это нечестно и нецелесообразно, но Йожеф выставил их за дверь.
– Флора остается. А вы приходите потом. Через полчаса. Идите играть во двор.
Ты уселась рядом с отцом на диван, но по-прежнему отказывалась поднять на меня глаза. Я поразилась тому, насколько голубое платье и отросшие волосы изменили все мое восприятие тебя. Несколько маленьких штришков – и мой мозг доделал всю остальную работу, перенастроив картинку. Раньше ты была мальчиком. А теперь стала девочкой.
– Флора, ты просто красавица, – сказала я.
– Muy bonita, – подхватил Адриан. – Ты ведь и меня тоже помнишь, правда?
Ты кивнула, но упрямо продолжала смотреть в пол. Мне вспомнилась наша с тобой первая встреча во время моего собеседования. Ты рисовала в альбоме, отказываясь на меня смотреть. И мне пришлось постараться, чтобы тебя разговорить. У меня было такое чувство, что мы снова стали двумя незнакомцами и все надо начинать сначала.
– Я слышала, ты осенью идешь в первый класс. Ты рада?
Ты лишь молча пожала плечами.
– Я тоже иду учиться. Буду первокурсницей. В Дрексельском университете. Хочу стать воспитательницей в детском саду.
Твой отец, кажется, был очень рад за меня.
– Какая хорошая новость! – воскликнул он и несколько минут оживленно рассказывал о том, как учился на агронома в Венгрии, в Капошварском университете. Как мне показалось, даже слишком оживленно, видимо пытаясь заполнить неловкое молчание.
Поэтому я зашла с другой стороны.
– Я привезла тебе подарки. – Я пересекла комнату и поставила на диван пакет, и, клянусь, я никогда