Пока они ждали, Доби выудил из сумки пару крохотных бутылочек кентуккийского виски, глотнул из одной, вторую передал Галлу.
— Как ты думаешь, кто это?
— Не исключается, что мы имеем дело с помешанным поджигателем, выбирающим людей наугад. Или, может быть, это кто-то, связанный с Долли.
— Господи, помилуй. Надеюсь, не ее мать. Очень надеюсь, что это не ее мать. Должен же кто-то заботиться о ребенке, — запричитал Доби.
— Я видел ее мать, когда она со священником приезжала поблагодарить ММ за то, что он взял Долли на базу. Она маленькая, как Долли. Думаю, этот повыше. Он очень высокий.
— Может, ее отец.
— Может быть, — угрюмо согласился Галл.
— Если бы я не вызвался сюда вместе с тобой, это нашел бы кто-то другой. Ведь валяется прямо на тропе. Ро говорила, что Долли оттащили с тропы. А этот прямо на тропе. Если бы не мы, его нашли бы рейнджеры. Не хочешь, а задумаешься, что бы огонь ни делал, он оставляет какой-то шанс.
Таращась на черно-красно-золотой пейзаж, Галл влил в глотку виски.
Вскоре рейнджеры сменили их у тела, и они отправились на свою войну. У Галла внутри все кипело, и он изливал ярость на каждый язык пламени, подпитывал ее каждым ударом топора. Стало ясно, что эта война не против Бога, природы или судьбы, а против человека, который развел огонь ради собственного удовольствия, из честолюбия или слабости. Но Галл больше не думал о причине пожара, он только хотел поскорее обуздать огонь.
— Передохни, — услышал он голос Роуан. — Она сдается. Я чувствую. Передохни. Это не театр одного актера.
— Передохну, когда она сдохнет.
— Послушай, я понимаю, что ты чувствуешь. Я точно знаю, как…
— Я не настроен исследовать причины. — Он оттолкнул ее руку, обжег взглядом. — Я настроен убить ведьму. Обсудим наши схожие душевные травмы позже. Не мешай мне делать мою работу.
— Ладно. Прекрасно. Нужны люди на том хребте. Прокопать полосу, пока ведьма не оседлала ветер и не разыгралась снова.
— Хорошо.
— Прихвати Доби, Мэтта, Либби и Стовика.
Ночью, а может быть, утром он доплелся до ручья. Огонь содрогался в смертельной агонии, кашлял и отплевывался. Над головой сквозь редеющий — хотелось так думать — дым мигали звезды.
Галл стянул башмаки, носки и сунул израненные босые ноги в восхитительно прохладную воду. За спиной раздавались охрипшие от дыма и адреналина голоса. Обычные разговоры после битвы. Шутки, насмешки, воспоминания. И вполне резонный вопрос — какого черта? Это о том, что они с Доби нашли в лесу.
Правда, дела еще оставались, но те, что могли подождать до рассвета. Огненная ведьма легла не отдохнуть, а сдохнуть.
Роуан села рядом, вывалила на его колени паек, сунула в руку бутылку с водой.
— Нам сбросили груз, чтобы разбить лагерь. Я приготовила тебе ужин.
— Бесконечный женский труд.
— Как вижу, у тебя появилось настроение поговорить.
— Я должен был выпустить пар.
— Я знаю. — Она легко коснулась его руки и отпустила, воткнула вилку в тушеную говядину. — Я добавила немного знаменитого табаско Доби. Очень вкусно.
— Я его сфотографировал. Доби. Он стоял на выжженной земле на фоне огня и кровавого неба. Фантастика. Я только его сфотографировал и убирал аппарат, когда мы нашли это. Меня не сразу проняло, только когда мы пошли к вам. И тут как вскипело. Господи, я даже забыл о парне, сгоревшем до костей, с пулей во лбу.
— С пулей?
Галл кивнул.
— Да, но я не думал о нем. Я мог думать только об огне и о нас. Все эти усилия, риск, пот, кровь. И ради чего, Ро? Я не мог надрать задницу тому, кто это сделал, поэтому я должен был надрать задницу огню.
— Мэтт завис на дереве. Он выпутался, но могло быть гораздо хуже. Ствол толщиной с мою руку чуть не пришиб Эльфа, а Янгтри — вдобавок к распухшему колену — раскроил топором голень. Один парень из команды Айдахо сломал ногу при приземлении. Ты имел право на ярость.
Некоторое время они жевали в молчании.
— Тебя и Доби отзывают на базу. Дичикко и Куинек хотят с вами поговорить. Я могу вернуться с вами.
Он взглянул на нее с признательностью. Он был ей так признателен, что не стал подначивать — вот, теперь ты обо мне заботишься.
— Ты очень устала. Я могу сэкономить тебе время. Не ставь палатку, приглашаю в мою.
— Я подумала, что ты очень устал, и решила сэкономить время тебе. Приглашаю в свою.
— Еще лучше. Я люблю эту работу. Я не совсем понимаю почему, но люблю еще больше из-за того, что сотворил этот ублюдок. Копы должны найти его, схватить, остановить. А мы подчищаем его мерзость. Мы делаем все, что можем, лишь бы не стало еще хуже. Природа ничего для него не значит. Ему плевать на все живое. Но нам это важно.
Галл повернулся к Ро, медленно наклонился, поцеловал в губы с удивительной нежностью.
— Я нашел здесь тебя, Роуан. Это чертовски важно.
Она неуверенно улыбнулась.
— Я не терялась.
— И я не терялся. Но я нашелся, я тоже нашелся.
Они доели ужин, поднялись и у палаток столкнулись с Либби.
— Как ты, Галл?
— Нормально. И стало еще лучше, когда узнал, что не должен прибираться. Ты Доби случайно не видела?
— Видела. Он только что лег спать. Он был… Ну, думаю, ты знаешь. Мы с Мэттом посидели с ним немного, когда остальные уже расползлись по палаткам. Он в порядке.
— Ты отлично поработала, Барби, — похвалила Роуан.
— Так и было задумано. Спокойной ночи.
Роуан, зевая, заползла в палатку и уже в полусне скинула ботинки.
— Разбудишь меня, если только медведь нападет. Нет, даже тогда не буди.
Под задумчивым взглядом Галла она разделась до трусиков и майки, влезла в спальный мешок.
— Знаешь, тридцать секунд назад мне казалось, что не хватит сил почесаться. А сейчас, как ни странно, я полон энергии.
Роуан приоткрыла один глаз, закрыла.
— Делай что хочешь, только, делая это, не смей меня будить.
Галл примостился рядом с ней, улыбаясь, прижал к себе ее уже расслабившееся тело и, закрывая глаза, думал о ней и только о ней. Так, с мыслями о ней он и провалился в глубокий сон.
Разбудило Галла колено Ро, вонзившееся в его пах. Искры посыпались из закрытых глаз. Он чуть отстранился, ослабив давление на свои бедные пульсирующие яйца.
Интересно, она специально целилась, или ему просто не повезло? Ну, в любом случае меткость идеальная.
Ро не шелохнулась, когда он откатился, натянул штаны, ботинки и чистые носки. Чтобы ее не потревожить, он выполз из палатки в незастегнутых штанах и незашнурованных ботинках.
Тищина в лагере была вполне объяснима. Насколько он знал, в остальных палатках парочек не было, следовательно, все яйца, кроме его собственных, были в безопасности, но он никому не позавидовал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});