— Они могли делать куда более плохие вещи, — говорю я, когда до меня внезапно доходит. — Они могли изнасиловать меня. Могли избить до того состояния, когда я бы не смогла встать. Но все, что они сделали, было рассчитано на причинение ущерба, избегая куда более страшных шрамов.
— Бернадетт, — Мисс Китинг перебивает меня, и мои руки сжимают подлокотники, когда одна идея внезапно посетила меня. Они не хотели делать мне больно. Они не хотели навредить мне. Не хотели.
«Виктор Чаннинг ударил меня по лицу на перемене за то, что я назвал Бернадетт Блэкбёрд горячей».
Слова из жалобы в коробке проникли в мой мозг, и мое сердце принялось стучать, как ненормальное.
Хавок делали вещи куда хуже. И они могли бы продолжать в том же духе. Но выбрали этого не делать.
Черт, мне надо поговорить с ними.
— Теперь я могу идти? — чувствую подобравшуюся нервозность, но не очень похоже, что Мисс Китинг согласится отпустить меня просто так.
— Бернадетт, ты выкрала коробку с административными файлами из моего офиса. Ты хоть понимаешь, насколько это проблематично?
— Я сожгла ее, — бросаю я, впиваясь ногтями в деревянные ручки. — Так что вернуть ее вам я не могу.
— Я и не собиралась просить тебя ее вернуть, — говорит она — но я вынуждена попросить тебя написать эссе на две тысячи слов о последствиях нанесенного вреда от опасных банд.
— Ладно, — говорю я, мечтая о том, чтобы выбраться отсюда как можно скорее. — Я принесу его завтра.
— Бернадетт, — снова пытается Мисс Китинг, но я уже встала со стула. — Просто…пожалуйста, если тебе нужно с кем-то поговорить, знай, что я на твоей стороне.
— Верно, — отвечаю я, не веря ни единому ее слову.
В мой список входят директор, сводный брат и социальный работник… Я пыталась доверять людям вроде нее, и для меня это не выгорело. И я ни за что не ступлю с этой дорожки. Ни единого гребаного шанса.
Хватаю из ее рук листок и выхожу из кабинета, вытащив телефон из заднего кармана, я уставилась на групповой чат, размышляя, что же такого я могу написать. Спасибо, что не так сильно надрали мне зад? Я только что осознала, что вы могли убить меня, но не сделали этого? Не то, чтобы я задолжала им благодарности за то, что были кусками дерьма.
Прислоняюсь к стене и пытаюсь сделать несколько вдохов, убрав телефон в карман.
Должно быть, я сошла с ума. Я правда только что защищала Хавок? Радуясь тому, что сейчас поблагодарю их за то, что они э-э-э… не изнасиловали меня? Это безумие.
Отталкиваюсь от стены и направляюсь на свой первый урок английского языка с Мистером Дарквудом, размахивая запиской от Мисс Китинг с извинением за опоздание. Кали даже не смотрит на меня, когда я вхожу, но я знаю, что она осведомлена о моем приходе — все ее тело вытянулось в струнку. Интересно, как она добралась до школы без машины? Или как она себя чувствует, когда ее парень лежит в больнице с ранением?
Задание на сегодня — написать синквейн или еще одно хайку. Я не разобралась, как пишутся синквейны, только знаю, что в нем должно быть пять строчек, так что мой выбор падает на хайку.
Вы мучали меня
Я думала, что каждый из вас — демон
Всегда ли вы были под этими масками?
Я хмурюсь и зачеркиваю написанное, сочинив еще шесть версий, каждая из которых была отсылкой к Хавок, в конечном итоге решаю переписать и сдать первый. Мой разум мечется повсюду, пока я иду по коридору на следующей, принимаю решение наведаться в столовую.
Парни сидят на первой от кафетерия лестнице. Обычно, я бегу обедать самая первая, так как кабинет, в котором у меня проходит урок, находится прямо напротив, но сегодня я хорошенько провела время в туалете, чтобы привести себя в порядок.
Когда я их вижу, создается ощущение, что они купаются в совершенно новом свете.
— Ты в порядке? — спрашивает Вик, слышно, что его голос находится на грани. Догадываюсь, что он ждет услышать, что Кали издевалась надо мной или что-то такое. Я качаю головой и сажусь рядом с парнями, полностью одетыми в черное, все до одного, кроме Оскара, держат в руках сигарету и откровенно курят прямо перед офисом охраны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я в норме, — отвечаю я, прижавшись спиной к нагретым солнцем кирпичам. — Мисс Китинг отпустила меня с указом написать эссе в качестве наказания за украденную коробку.
Окидываю парней взглядом, и никто, кроме Оскара, на меня не смотрит. Гребаный говнюк.
— Напомните мне завести дружбу с Мисс Китинг, — фыркает Хаэль, вновь обратив внимание на телефон. Наверно, снова, блять, пишет Бриттани, думаю я, разочарованно облизнув губы. Он пробегает пальцами по рыжим волосам, пока печатает сообщение.
— Мисс Китинг ненавидит тебя, — комментирует Каллум со смешком. — Ты ничего не сможешь сделать, чтобы это изменить. Просто прими тот факт, что следующие семь с половиной месяцев ты ее сучка.
— Я ничья сучка, — возмущается Хаэль. Чем зарабатывает взгляд суженных до щелок глаз Вика, после чего он вырывает телефон из рук своего лучшего друга.
— Какого хрена, мужик?
— Ты ничья сучка? Потому что, очень похоже на то, что ты ползаешь на коленях у Бриттани. Хватит, блять, преклоняться перед ней.
— Преклоняться? Так ты называешь то, что она угрожает натравить на нас своего папочку, который, между прочим, активно выступает против бандитских группировок, и все, что я пытаюсь делать, это контролировать ее? — уточняет Хаэль, когда Вик кладет телефон своего друга, его черно-фиолетовые волосы сверкают на солнце.
— Тебе бы не пришлось контролировать ее, если бы ты держался от нее, нахрен, подальше, — бросает Вик, и Оскар кивает в знак согласия. То, как Хаэль смотрит на своего друга, я чувствую его кипящий гнев, которого не было раньше. Надеюсь, это никак не связано с тем, что случилось между нами тремя, но что если так и есть?
— Мы разберемся с Бриттани уже после Хэллоуина.
— Блять, как скажешь, босс, — ворчит Хаэль, глядя на меня в ответ, пока Аарон делает вид, что его очень интересует кусочек пиццы пепперони. Он заметил, что сегодня на мне его толстовка? Или то, что я не стирала ее с того момента, как забрала ее у него? Убеждаю себя, что дело в том, что я слишком ленива, чтобы заняться стиркой, но это вранье.
Все потому, что мне нравится надевать ее и быть окутанной его запахом.
Забираю шоколадное молоко с подноса между мной и Виком и вставляю в него трубочку.
— Не высовывайтесь на этой неделе, не создавайте новых проблем.
Вик смотрит на меня, его глаза цвета обсидиана притягивают солнце. При таком свете они не кажутся темными. Я даже вижу шоколадный оттенок, смешанный с цветом осени.
— Мне жаль, что дело с Кали так медленно продвигается. Да и с твоим списком в общем.
— Я только упомянула, что с ним должно быть покончено до выпуска, — отвечаю я, раздумывая, почему я веду себя так чертовски снисходительно? Я ведь ненавижу их. Все это — пытка, верно? — Я понимаю. Давайте сначала разберемся с Митчем и его недо-бандой.
Вик смеется и качает головой, проведя пальцами по волосам.
— Давай, — говорит он со странным акцентом на этом слове. Он уставился на улицу, словно что-то искал.
Что бы это не было, оно не появляется, звенит звонок, и мы все плетемся обратно. Грызть гранит науки.
***
Неделя проходит относительно спокойно. Никаких следов директора Вана, также никаких проблем с Митчем. Билли, Кали и Айви держатся от меня подальше в коридорах, и никто ни разу не упомянул разбитые автомобили.
Но вместо того, чтобы почувствовать облегчение, я начинаю нервничать.
Я нахожусь с Хавок уже два месяца, и каждый гребаный день что-то происходит. Когда все случается в таком быстром темпе, меня это заставляет только насторожиться.
В четверг мы с Аароном едем, чтобы забрать Кару, Эшли и Хизер. Сегодня нет продленки, поэтому наш план состоит в том, чтобы отвезти девочек колядовать, а потом отправимся на вечеринку к Стейси.