— Неожиданная переменная, — соглашается Оскар, наблюдая, как первоначальная группа из восьми человек преобразовалась в целую команду из девятнадцати. А напротив, стоим мы, вшестером. Нам конец. Я повожу плечами, размышляя, стоит ли мне уже начать морально готовиться к драке. Это не должно было произойти, когда я нанимала Хавок, вся эта фигня. Они должны были править Прескоттом, а не бороться за свои троны.
Я стискиваю челюсть.
— Эй, прима, — говорит капитан футбольной команды, на его лице целых три повязки после кофейного инцидента. — Хотел поблагодарить тебя за то, что за прошлой игрой мне пришлось наблюдать со скамьи. А еще, мое чертово лицо, вероятно, никогда не оправится от ожогов.
Его лицо темнеет, глаза, кажется, не видят ничего, кроме Каллума.
— Я предвкушаю то, как надеру твой балеринский зад.
Дюжина придурков, одетых в бомберы, медленно движутся к нам слева, а Митч и его парни надвигаются прямо на нас.
— Прошу меня простить, но я не могу позволить этому случиться, — говорит Оскар, вытаскивая свой револьвер, он опустил курок. Большинство студентов резко втянули воздух, некоторые решили убраться подальше отсюда. — Мы не можем позволить парням, бегающим за мячом, точно псы, вмешиваться в дела Прескотта. Заберите своих парней, пока мой палец не соскользнул вниз.
— Ты не станешь стрелять в меня перед всеми этими людьми, — их квотербек смеется.
— Не стану? — спрашивает Оскар, я прохожусь по нижней губе языком, пока меня накрывает дежавю. Мы уже проходили через это. — Сдвинетесь еще хоть на два метра и увидите, что произойдет. С подожженным лицом ты еще можешь играть в футбол. А вот с простреленными яйцами уже вряд ли.
Парни из школы Фуллер засомневались. Они приросли к месту, а затем Вик вздыхает и кивает подбородком в направлении Каллума. «Прима-балерина» достает собственный пистолет — черный полуавтомат, который выглядит пугающе, словно в его руке собрались все демоны из ада. Голубые глаза становятся синими, когда он поднимает руку с оружием на Митча.
— Можешь рискнуть и отправиться за нами, но так ли сильно ты хочешь, чтобы тебя застрелили? — спрашивает Вик, вновь засовывая руки в карманы. — Делай выбор. В любом случае придется смириться с тем, что ты проиграл.
Его внимание плавает от квотербека обратно к Митчу.
— Школа Прескотт никогда не станет сучками для Фуллера. То, что ты попытался натравить на нас кучку футболистов, выставляет тебя не в очень хорошем свете, Митч Картер, — Вик качает головой и делает шаг назад, кивнув нам. — Идем.
— Угрожаешь оружием, потому что слишком боишься драки, как настоящий мужчина? — кричит Митч, и Вик останавливается, щелкает пальцами. Целая дюжина парней появляется из толпы, готовые к драке.
— Хавок куда больше шести букв в названии, — говорит Вик, но Митч все равно устремляется к нему, и его группа за ним. Но перед тем, как наши люди сталкиваются, раздается резкий звук.
И только через секунду я понимаю, что это был звук выстрела. Почти все в Прескотте его слышали.
Кровь брызгает из плеча Митча, попадает на Кали, Билли и Айви, словно кровавый фонтан. Он падает на асфальт, словно все кости из его тела моментально исчезли, и где-то с минуту я думаю, что он мертв. Стоит абсолютная тишина, в воздухе раздается только эхо от выстрела, и я замечаю неизвестного парня в черной толстовке, он прячет Один из лакеев Хавок, я предположила. Умно. Будет чертовски сложно идентифицировать его, даже учитывая то, сколько телефонов сейчас снимали.
Митч начинает кричать, и студенты расходятся.
— Звоните копам! — вопит квотербек, но взгляд Вика, устремившийся на него очень напоминает развернувшийся ад.
— Ну же, давай. Но помни, что школа Прескотт не терпит крыс. Вызовешь полицию и выроешь себе могилу. Всем мир.
Виктор машет рукой, разворачивается и идет к выходу.
А я, как непослушная маленькая девочка, какой я и являюсь, следую за ним.
Глава 34
Митч решил, что он умен, но на деле, он принялся копать могилу всей своей банде, пригласив остальных парней из школы Фуллер драться за него. Никто в Прескотте не жалует их футбольную команду. Хавок всегда вели себя, как злодеи, устраивая заварушки в свое свободное время и даря аутсайдерам некоторые привилегии, о которых те даже и мечтать не могли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Их футбольная команда может и обойдет нашу на поле, но мальчики Хавок заставят этих избалованных мальчишек кровоточить.
Я все еще не могу осознать беременность Кали… или Бриттани.
Хотя, я сама продолжаю трахать Вика без презерватива, как полная идиотка. Я занимаюсь сексом уже давно, я знаю, о чем говорю. Но если честно, все возвращается к тому, что мне плевать буду я жить или умру, будет ли вообще у меня будущее… Единственное, что важно — это Хизер, но чем глубже я увязаю с Хавок, тем чаще в моей голове зарождаются мысли, а не может ли у меня все-таки быть шанса на нормальную жизнь.
Я стою в туалете, где Билли пырнула меня, таращусь на свое отражение в треснутом зеркале и подкрашиваю губы. Сегодня я выбрала цвет «Venom» кроваво-красный с фиолетовым оттенком, который делает меня немного пугающей.
Вся школа галдит о пятничной вечеринке. Очевидно, что все это мероприятие было только для того, чтобы Хавок разыграли свой ход — стрельба в Митча не была несчастным случаем. И теперь, когда банда Митча ассоциируется в плохом ключе со школой Фуллер? Ну, зато вернулось уважение в глазах учащихся Прескотта. Не побоюсь сказать, но думаю, что мы неплохо справились, потому что остаток выходных мы провели у Вика и Аарона за курением травки и домашней работой. Кажется, парни знают, что время от времени нужно делать перерыв.
Дверь одной из кабинок распахивается, и из-за нее появляется Мисс Китинг, смотрит на меня своим проницательным взглядом карих глаз, ее губы сомкнулись в тонкую линию, как я и предполагала.
— Я исключена? — я закручиваю помаду, наблюдая, как цветной кончик прячется в тюбике. Перевожу на нее взгляд, когда она издает вздох.
— Нет, Бернадетт. Я не поддерживаю метод исключения учеников, которым нужна помощь, это далеко не самый лучший способ для общества как-то повлиять на молодежь. Пойдем со мной, пожалуйста.
Она выходит из ванной, я заканчиваю с нанесением макияжа и следую за ней, мы свернули в коридор, ведущий к ее офису. Она закрывает дверь и поворачивает замок, перед тем как занять место за своим столом. Я для себя отметила, что окна сегодня тоже закрыты на защелку.
Я занимаю стул напротив нее, и какое-то время мы обмениваемся взглядами.
— Я знаю, почему ты сделала то, что сделала. Бандитская жизнь может показаться… заманчивой, когда у тебя нет никого и ничего больше. Это дает тебе некое чувство принадлежности, цели, семьи. Но ничто из этого не реально, Бернадетт. Не имеет значения, что ты сделала для Хавок, тебе никогда не стать для них чем-то большим, чем инструментом для достижения целей.
— Звучит так, будто вы говорите о собственном опыте, — говорю я, откинувшись в кресле и сосредоточив на ней взгляд. Я думаю о том, как Аарон взял вину на себя за случившееся с Кали. Честно говоря, Мисс Китинг права…о других людях, но особенно о бандах. Но мальчики Хавок…
— Это так, — подтверждает она, выпустив резкий вздох, и скрестила руки на столе. Сегодня ее волосы закручены в красивый пучок, ее макияж довольно прост, но выполнен со вкусом. Я едва ли могу представить, как она ведет бандитский образ жизни.
— Моя репутация в школе была не такой запоминающейся, но закончила я ее, будучи частью очень опасной банды.
— Хавок — это другое, — парирую я, сама не понимая, почему вообще стремлюсь защитить их. Я их ненавижу. Они разрушили мой десятый класс. Они, блять, издевались надо мной. И все же… Аарон со своими девочками, то, как был добр Хаэль в аптеке, и даже Виктор, держащий меня в своих объятиях тогда в постели. Они ведь не так уж и плохи, разве нет? Лицо Мисс Китинг смягчается, она снова вздыхает, как будто ей жаль, что мне промыли мозги.