Лейтенант Хикокс:
– Геббельс убежден, что фильмы его ведомства – это начало новой эры в немецком кино.
Черчилль:
– Вы сказали, что он задумал тягаться с евреями в их ремесле. В сравнении, скажем, с Луи Мейером – как его успехи?
Лейтенант Хикокс:
– Весьма заметны. Последние восемь лет посещаемость кинотеатров в Германии постоянно растет. Но Луи Мейер – не слишком удачный пример для сравнения. Я думаю, Геббельс видит себя скорее Дэвидом Селзником.
* * *
Генерал Фенех:
– Присутствовать на этом празднике германского гения будут Геббельс, Геринг, Борман и высшие чины немецкого командования, включая славную элиту Партии, СС и гестапо, а также светила нацисткой киноиндустрии.
Лейтенант Хикокс:
– Все сливки высшей расы?
Генерах Фенех:
– Короче, все тухлые яйца будут в одной корзине. И цель операции «Кино» – размочить яйца.
* * *
Генерах Фенекс:
– Вы сможете рассчитывать на поддержку американского секретного отряда, который действует в тылу врага. Немцы называют их «Ублюдками».
Лейтенант Хикокс:
– «Ублюдками»? Не слышал о них.
Генерал Фенекс:
– Это вполне естественно, старина, если отряд секретный. Но фрицы о них слыхали.
* * *
Генерал Фенекс:
– Ваш контакт – Бриджит фон Хаммерсмарк.
Лейтенант Хикокс:
– Бриджит фон Хаммерсмарк? Немецкая кинодива работает на Англию?
Генерал Фенекс:
– Да, уже целых два года. Можно сказать, что операция «Кино» – ее детище.
Лейтенант Хикокс:
– Париж зажигает огни.
* * *
Альдо Рейн:
– Ты не сказал, что наше чертово рандеву – в сраном подвале.
Лейтенант Хикокс:
– Я сам не знал.
Альдо Рейн:
– Ты сказал, что в таверне.
Лейтенант Хикокс:
– Это таверна.
Альдо Рейн:
– Да, в подвале. А держать оборону в подвале трудно по ряду причин. Одна из них – ты, черт возьми, в подвале!
* * *
Альдо Рейн:
– Однако, если все пойдет не так и что-то случится, я должен знать, что все мы сможем сохранять спокойствие.
Штиглиц:
– А что, похоже, что я волнуюсь?
* * *
Лейтенант Хикокс:
– Вы знаете каждого немца во Франции?
Майор Хелльшторм:
– Кого стоит знать.
* * *
Майор Хелльшторм:
– Шутки в сторону, что вы делаете во Франции?
Лейтенант Хикокс:
– Мы сопровождаем даму на премьеру фильма министра Геббельса.
Майор Хелльшторм:
– Ахх… Вы кавалер фройляйн фон Хаммерсмарк?
Лейтенант Хикокс:
– Кто-то ведь должен носить ее зажигалку?
* * *
Майор Хелльшторм:
– За тысячелетний немецкий Рейх! Признаться, мне надоел этот чертов фарс. Вы слышали это, да? Это щелчок моего «Вальтера». Он нацелен на ваши яйца.
Лейтенант Хикокс:
– Да? Зачем вы наставили «Вальтер» на мои яйца? Я хотел сказать, что не вы один такой умный. Мой пистолет нацелен на ваши яйца с тех пор, как вы сели.
Штиглиц:
– Нас трое таких умных. И в упор я стреляю не хуже Фредерика Цоллера.
Майор Хелльшторм:
– Не простая, однако, ситуация.
Альдо Рейн:
– Слушай, Вильгельм, может, договоримся?
Вильгельм:
– Как тебя зовут?
Альдо Рейн:
– Альдо. Короче, Вилли, условия просты: ты даешь мне и мои людям войти и увезти девчонку, но давай без пушек. Я без пушки и ты без пушки. Мы заберем девчонку и уходим. Проще простого, Вилли. Разойдемся как в море корабли. И малыш Макс сможет играть в салки с папой. Что скажешь, Вилли? Заметано?
Вильгельм:
– Альдо, я хочу тебе верить, но разве я могу?
Альдо Рейн:
– У тебя нет выхода, сынок.
* * *
Бриджит фон Хаммерсмарк:
– Немцы в пивной – это или моя ловушка, или трагическая случайность. Тут уж либо-либо. Есть два ключевых изменения касательно операции «Кино»: одно заключается в том, что «Ритц» заменили на другой зал.
Альдо Рейн:
– Заменили в последнюю минуту? Не похоже на немцев. Какого черта Геббельс крутит с этой премьерой?
Бриджит фон Хаммерсмарк:
– Это, возможно, как-то связано со второй новостью.
Альдо Рейн:
– А точнее?
Бриджит фон Хаммерсмарк:
– Сам фюрер заявится на премьеру.
* * *
Бриджит фон Хаммерсмарк:
– Я знаю, это глупый вопрос, и ответ известен… Но вы, американцы, кроме английского, еще хоть один язык знаете?
Доновиц:
– По-итальянски чуток.
Бриджит фон Хаммерсмарк:
– Бубнить по-итальянски и надеяться на удачу – и это наш план?
Альдо Рейн:
– Вроде того.
Бриджит фон Хаммерсмарк:
– Блестяще.
Альдо Рейн:
– Полное говно. А что остается. По домам?
* * *
Ганс Ланда:
– А что с вашей прелестной ножкой? Наверняка носились вприпрыжку по всем студиям Рейха? Вы ведь нарасхват?
Бриджит фон Хаммерсмарк:
– Избавьте от комплиментов, старый вы пес.
Ганс Ланда:
– Простите, милая фройляйн, я смеюсь не над вашим несчастьем, но помилуйте, альпинизм… А кстати говоря, фройляйн, что заставило вас предаться столь нелепому занятию? Гипс выглядит свежим, как мой дядя Густав.
* * *
Ганс Ланда:
– Значит, Альдо-Апач.
Альдо Рейн:
– А ты «охотник на евреев».
Ганс Ланда:
– Я детектив. И отменный детектив. Искать людей – мое ремесло, и, естественно, работая на нацистов, я искал людей, да, в том числе и евреев. Но «охотник на евреев»? Просто курам на смех.
Утивич:
– Но прилипло так, что не смоешь.
Ганс Ланда:
– Ну так и ваше прозвище вам, наверное, не по нраву. Альдо-Апач и Лилипут.
Утивич:
– Почему это Лилипут?
Ганс Ланда:
– Так вас прозвали немцы.
Утивич:
– Немцы прозвали меня Лилипутом?
Ганс Ланда:
– Если уж на то пошло, я удивлен, что у вас достаточно приемлемый рост. Да, вы коротышка, но вы совсем не похожи на цирковых карликов. Никакого уродства.
Альдо Рейн:
– Где мои люди? Где Бриджит фон Хаммерсмарк?
Ганс Ланда:
– Ну, скажем, она получила, что заслужила. Глупо тратиться на девиц, вроде фон Хаммерсмарк, ей грош цена. А что касается ваших макаронников, сержанта Доновитца и рядового Омара…
Альдо Рейн:
– Откуда вы знаете имена?
Ганс Ланда:
– Лейтенант Альдо, если вы думаете, что я не допросил всех, кого вы клеймили свастикой, неужели вы не уважаете меня как профессионала?
Альдо Рейн:
– Нет, и не подумаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});