– Я знаю одно местечко, – прищурился Саллен. – Если ваша милость сможет завернуть ко мне после обеда…
– Я смогу раньше. Часа через три – устроит?
– Это было бы просто отлично!
После стакана вина комендант сделал знак прощаться. Дисциплинированный Филбер сразу же вскочил и взял в руку свою форменную шляпу, а господин Илк вдруг застыл, глядя куда-то мимо Арвела.
– Я привык требовать от рабочих порядка во всем, – произнес он.
– Совершенно с вами согласен, – кивнул Арвел. – Но что вы хотели этим сказать?
– Боюсь, что работа под руководством армейского начальства разбалует их, и результат окажется ничтожным. Королевские средства будут потрачены впустую…
– Мои старшины, – закашлялся, не в силах более видеть этого типа, Хадден, – выбьют дурь из любого… Разрешите мне проводить вас, господа. Да… Да! Время, будь оно проклято. Времени сейчас нет решительно ни на что…
Когда караул закрыл решетчатые ворота и лошади гостей исчезли за поворотом дороги, Арвел задумчиво почесал затылок.
– Три полные батареи Альтрена, – сказал он седоватому лейтенанту, дежурящему начальником смены, – как ты считаешь, Литти?
– Это для нас? – удивился тот. – Вы про этого толстяка-артиллериста? Скажу честно, я ни разу не видел эти пушки в деле. Но говорят о них хорошо. Да что там – очень хорошо, господин Арвел. Надо думать, что шансы наши растут?
– Пока да, – отозвался Хадден.
Вызванный вестовым Трир явился буквально через полминуты. Глаза его смотрели виновато, но Арвел и не подумывал отчитывать полковника за то, что он спрятался от коменданта с гостями. По большому счету, прямодушный вояка сейчас был бы немного не к месту, а уж представить себе, какое впечатление мог произвести на него господин Илк и чем все это могло закончиться…
– Едем в город, – коротко сообщил Арвел. – Полусотню с собой, и чтобы с пиками, ясно?
– Все готовы с самого утра, как вы и велели.
– Тогда я одеваюсь!
Трир не слишком любил надевать официальный мундир, но сейчас ничего другого ему не оставалось, пришлось влезать в начищенный до блеска панцирь, опоясываться желтым кушаком и поправлять перья на шляпе. Денщик поднес ему длинный, до пят, плащ из синего бархата с позолоченными пряжками ремешков. Полковник вздохнул, набросил его на плечи и вышел из своего домика. Пятьдесят всадников в шлемах, с пиками и палашами на поясах уже ждали его.
Вскоре появился и Арвел. Солдаты, привыкшие видеть его в потрепанной одежде, а зачастую и вовсе в кожаном переднике кузнеца, недоверчиво заулыбались. На огромном коне восседал сухощавый, властный вельможа – поблескивала золотом кайма на плаще, и посверкивали сквозь перчатки камни на пальцах. Ленту его шляпы украшал большой значок королевского инженера с плоским рубином посередине.
Хадден осмотрел двух вьючных лошадей с сумками для денег, улыбнулся и молча махнул рукой. Кавалькада тронулась.
Улица, где располагалась контора торгового дома братьев Глон, которым следовало передать бумаги финансового ведомства, находилась в верхней части города, так что ехать было недалеко, и, в сущности, Арвел вполне мог обойтись без такого большого конвоя. С практической точки зрения так было бы даже лучше, но увы, инженер слишком хорошо знал пеллийских негоциантов. Явись он по-простому, с несколькими солдатами и без всех этих перьев, бархата и прочего – не поймут, а потом по городу пойдет шепоток… Зашуршат дурные слухи, вылезут откуда ни возьмись старухи-вещуньи, и однажды вдруг ударит из города толпа людей, поверивших в то, что гибель неизбежна, а значит, надо бежать, бежать с выпученными глазами, бежать в никуда, потому что разум остался там, за спиной, и не осталось теперь ничего, кроме слепого ужаса.
Дорога заняла не более получаса. Саллен подробно описал большое здание из серого кирпича с башенкой в правом крыле, так что найти его не составило никакого труда. Двое старшин отдали команды, и всадники растянулись вдоль улицы по обе стороны от угла до угла. Немногочисленные прохожие, тараща от изумления глаза, поспешили скрыться за перекрестком и теперь наблюдали оттуда.
Спрыгнув с коня, Хадден передал повод подбежавшему солдату, важно кивнул Триру и прошел мимо двух служащих в синих платьях, которые, завидев необычных посетителей, выскочили наружу и теперь стояли, держа двери нараспашку. В большом высоком зале, где сидели в своих загородках писцы и кассиры, на Арвела едва не налетел грузный седой мужчина с глазами навыкате. Выглядел он солидно: перстни на пальцах, золотые ленты на тонком сукне длинной накидки с накладными фальшивыми рукавами, даже пояс его был украшен бляшками с мелкими желтыми камешками.
– Ваша милость, господин инженер! Э-ээ, господа! – затараторил он, косясь на грозно лязгающего железной ногой Трира. – Мы ждали вас все эти дни… прошу, прошу со мной! Для вас давно все готово!
Хадден сделал шаг назад и изобразил на лице любезную улыбку.
– Вы-ы, господин Глон, как я понимаю? – поинтересовался он, растягивая слова в модном придворном стиле. – Рад, очень рад. Что ж, веди-ите нас, друг мой, ведите.
Наверх вела широкая каменная лестница, застеленная вытертым ковром. Поглядев на дешевые бронзовые кольца для ламп на стенах, Арвел понял, что господа Глоны не слишком-то стремятся к внешнему лоску. С другой стороны, будь они бедны – никогда, ни при каких обстоятельствах, королевские финансисты не стали бы выписывать на их имя заемные бумаги. Арвел хорошо знал, как работает эта система. Трон всегда честно платил свои долги, и с большими процентами – но заработать на этих займах могли только самые состоятельные и много раз проверенные люди. Иногда королевские долги становились ниточками, при помощи которых чиновники из Града манипулировали пеллийской торговлей, особенно когда речь шла о торговле заморской. Кое-кто бывал этим недоволен, но высокий процент, как правило, покрывал те или иные неудобства.
Почтенный негоциант провел своих гостей на второй этаж, в большой кабинет с полосатыми серо-зелеными шелковыми обоями, все стены которого до самого потолка занимали тяжкие, как грех, шкафы, забитые канцелярскими книгами. Возле окна находился здоровенный письменный стол, заваленный бумагами с различными печатями: печатями синими, печатями красными, таможенными смоляными печатями с двумя шелковыми хвостами и даже фискальными, жидкого стекла с черной лентой. На подоконнике Арвел увидел дорогую золотую курильницу, но какому богу она была посвящена, понять не смог.
– Итак, к делу, – тон господина Глона вдруг изменился, став не то, чтобы жестким, но вдруг строгим и деловым. – Пока нам несут вина, я хотел бы взглянуть на бумаги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});