Весёлые искорки в глазах Тарана Кхатазского исчезли, на смену им пришёл деловой взгляд. Он готов был обсудить детали:
– Признаться, мгновение назад я решил подождать, пока вы истечёте кровью. Я завернул бы вас в тирбайский ковёр и выбросил за борт, – барон сделал паузу и многозначительно поднял указательный палец вверх, – ещё живого! Мне не нужна смерть эльтасмирийского лорда в моём доме! Но сейчас перед вами главный защитник архонтского здоровья во всех морях и океанах Биртронга. Может винца? Или чаю?
– Спасибо, воздержусь. Я предлагаю сделку. – Вельсиолл пропустил мимо ушей шутку Тарана. – Я лечу всех раненых с обеих сторон на берегу в течение тех дней, что ваша остальная флотилия поднимается и спускается по реке Насси. Для этого прямо сейчас вы грузите всех пострадавших на шлюпки «Розалии». По возвращении с озера Союза вы забираете своих излеченных бойцов и не трогаете моих. Наши пути расходятся.
Вельсиолл переступил через эльтасмирийское высокомерие и протянул барону руку.
Пираты гребли к берегу. Шлюпки, наполненные ранеными, были похожи на лодки с живыми мертвецами. Архонт сидел в одной из них, и каждый вдох выдавливал из него порцию крови. Ноги его увязли в телах тяжелораненых, лежавших вповалку, и Вельсиолл чувствовал, как из них уходит жизнь. Спиной к спине с ним сидел Айдагилль.
– С какой ненавистью будут вспоминать они об эльтасмириях и, в частности, о Танцорах Вихря. – Сказал он. – А вдруг они захотят нарушить уговор?
Вельсиолл не ответил. Он почувствовал на себе пристальный взгляд. Прямо под ним лежал закованный в броню Гномобой, измазанный в собственной крови графитового цвета. Он смотрел на архонта глазами, светившимися из глубины полного шлема ярко-алыми огоньками. Во время боя стрела Вельсиолла попала в сочленение доспеха. Сразу же после попадания Гномобой вырвал её из раны, но к его несчастью, одно из четырёх лезвий наконечника переломилось и осталось в ране. На то и рассчитывал архонт, выбирая для выстрела именно такую стрелу, но сейчас его искусство обратилось против него самого. При каждом движении лезвие разрезало мышцы и всё глубже проникало в тело, возобновляя кровотечение, отчего Гномобой постепенно слабел.
Локтоиэль сидела в этой же лодке, так как, покинув Минта`эдвен-Эарини, не поплыла к берегу, а вскарабкалась на пиратский корабль и билась до конца, пока её не оглушили метательной дубинкой. Сейчас она хмуро потирала шишку на голове, косилась на раненых и размышляла о том, что морские путешествия – это худшее, что может произойти с илийдингом.
Вельсиолл бросил случайный взгляд на дно шлюпки и задумался. Там не было крови, хотя судёнышко полно раненых воинов. Он коснулся своей шеи и вытянул вперёд ладонь. Капля бирюзовой крови архонта сорвалась с кончика пальца и… не достигла древа лодки. Издав шипение, она сгорела в воздухе. И в этот момент Вельсиолл заметил, что чёрная кровь Гномобоя не стекала вниз. Она взвивалась вверх и стелилась, подобно прибитому дождём дыму утреннего костра. Испаряясь в воздухе, она растекалась невидимым человеческому глазу чёрным магическим саваном прямо по дну лодки. Архонт понял, что без его вмешательства Гномобой умрёт, утащив за собой всех, кто балансирует на грани жизни и смерти.
– Локтоиэль! Тебе придётся помочь мне и подержать голову этого воина, пока я лечу его.
– Мне? – Встрепенулась девушка. – А может, вы сначала вылечите себя? Вы бледны как ночной нетопырь. И крови вы потеряли предостаточно.
– Благодарю за сравнение. Так ты поможешь?
– Но я никогда не делала этого! – Она поглядела на Гномобоя из-за спины архонта. – Он же ВРАГ! Не простой пират. Он – средоточие древнего зла, чёрной магии и тёмных помыслов!
Вельсиолл сжал зубы и услышал, как зашипела в воздухе очередная капля крови.
– Слишком много напрасных смертей. Я должен спасти его.
– А его голову точно надо держать? – Не унималась Локтоиэль. – Вдруг он откусит мне руку? Смотрите, какие у него демонические красные глаза.
Вельсиолл поглядел на раненого, перевёл взгляд на берег, и вдруг перешёл на язык «эльтасмири»:
– Гномобой – авторитетный капитан одного из кораблей. Его властью пронизана вся команда. Именно я нанёс ему эту рану. А сейчас я связан уговором и буду лечить ВСЕХ, иначе чего стоит моё слово? Если он погибнет – вина будет на мне, и тогда не миновать свары.
Локтоиэль смутилась и покраснела, отвечая архонту на его языке:
– Может быть, могучий Айдагилль справится лучше меня?
– Это несомненно. Но я прошу не его!
Вельсиолл почувствовал спиной, как тяжело вздохнула Локтоиэль. Илийдинги поднялась, переступила с ноги на ногу, от волнения едва не вывалившись за борт, и переместилась к закованной в сталь голове лежачего, взяв её с двух сторон. Вельсиолл слез с банки и сел рядом с Гномобоем и Локтоиэль. Он настроился, потёр руки и обратился к раненому:
– Я поддержу твои силы до берега. Это чуждая для тебя светлая магия и, возможно, тебе будет больно. Постарайся не дёргаться.
Архонт начал творить заклинание лечения и почувствовал холод магического чёрного савана. Он понял, что может умереть раньше, чем кровопотеря доконает его. По слухам, гномобои принадлежали к подземному народу кобольдов, однако, сейчас Вельсиолл «увидел», что это не так. Гномобой походил на кобольда только размерами. Остальное же: качество доспеха, превосходное умение сражаться, некий тёмный воинский кодекс – всё говорило не в пользу кобольдов. Доспех же – и теперь Вельсиолл видел это вблизи – представлял собой безупречное произведение искусства, недоступное не только подгорному народу, но и мастерам большинства известных разумных рас. Архонт положил руку на плечо Гномобоя и почувствовал, что доспех нисколько не стеснял движений владельца, являясь его стальной второй кожей, словно некий демонический портной сшил костюм на заказ. От соприкосновения с доспехом кожа на ладони Вельсиолла налилась жаром, и он с трудом удержал её. Сталь отличалась от всех, виденных архонтом ранее. Легковесная и одновременная очень прочная.
«А сталь ли это?» – подумал архонт.
По лёгкой вибрации, пробивающейся сквозь невидимые человеческому глазу поры, Вельсиолл почувствовал наличие искусных механизмов внутри доспеха. Вырывающееся из правого наруча лезвие, длиной с одноручный меч. Стальная челюсть шлема, способная перекусить копьё или руку. Небольшой узкий металлический щит с острыми режущими краями, являвшийся продолжением брони и намертво прикреплённый к левой руке.
Этот щит выглядел как памятник в центре площади, гармонично завершая общий ансамбль вооружения Гномобоя.
– Что мне делать? – Заверещала Локтоиэль, когда воин захрипел и пошёл мелкой дрожью.
– Просто держи голову, чтобы он не свернул её себе.
Весь короткий путь до побережья архонт поддерживал жизнь в воине Тьмы ценой собственного здоровья. Пираты-гребцы всё больше теряли