Следом пришло новое озарение: основной антагонист хоть прежним остался? Всё настолько иначе, что ожидать можно чего угодно.
Внезапно посетила шальная мысль — а ведь я могла бы пойти и рассказать, кто за всем этим стоит, чего он хочет и где его искать. Правда тогда пришлось бы объяснять откуда мне это известно, и кто я вообще такая. Даже если бы мне поверили, за собственную судьбу в таком случае я бы не поручилась. Велик шанс, что решили бы уничтожить, как потенциальную угрозу, а значит нужно и дальше молчать. Эгоизм? Возможно. Но я хочу жить. Тем более, как уже сказано, нет никаких гарантий, что с главгадом всё по-прежнему учитывая, насколько изменилось всё остальное. Хочется верить, хоть конец будет канонный, то есть, хорошие парни победят.
И раз так или иначе я оказалась втянута во всё это по самые уши, значит нужно стать сильнее. Больше учиться, старательнее тренироваться. Выкинуть из головы блажь про студенческую жизнь, во всяком случае пока. Только не стоит забывать, всё это имеет смысл, если ко мне вернётся дар. Учитывая всё происходящее, он просто обязан вернуться.
Была и ещё одна тема, глубоко личная, волнующая меня: Эйн и его признание. Сегодня мне удалось сбежать, когда почувствовала интуитивно, что он жаждет поговорить, а потом я упорно делала вид, будто не замечаю его прожигающих во мне дыры взглядов. Но так продолжаться не может. Бегать от него и прятать голову в песок глупо, трусливо и недостойно. Нужно что-то решать и срочно.
Нежная девочка во мне, что верила в сказки и любовь, требовала попробовать. Я так долго подавляла её, так старательно внушала себе забыть и не думать, но эта часть меня была ещё жива, и она как прежде тянулась к Эйну. Тому самому Эйну, которого я полюбила жадно читая книги, а тут он живой. Его можно коснуться, вдохнуть аромат тела и если соглашусь рискнуть, ещё не раз насладиться вкусом его губ. Разве не об этом я мечтала? Но…
Почти всегда есть мерзкое «но», делающее любую ситуацию неоднозначной. Достаточно вспомнить, насколько тяжело мне было смотреть, как Эйн ловит каждый жест, слово и взгляд Диланы. Какую боль я переживала всякий раз, когда он говорил и демонстрировал, что я ему не нужна. Сколько было пролито слёз в подушку и каких мне стоило усилий побороть этот недуг. Научиться не пожирать Эйна глазами, не застывать при случайном прикосновении и не очаровываться его голосом. Это была долгая борьба с собой, в которой я одержала победу.
Теперь, когда я научилась воспринимать Эйна другом и почти не допускала крамольных мыслей даже наедине с собой, он заявляет, что я ему нравлюсь, и он хочет видеть меня своей девушкой, а не другом. И что мне с этим делать? Согласиться? А где гарантии, что из этого что-то выйдет? Нету их. Зато я совсем не уверена, что смогу повторно справиться со своими чувствами, в случае если Эйн поймёт, что ему это всё-таки не нужно. Я заклинания позволяющего нырнуть в собственное подсознание и затушить пожар ненужной любви не знаю.
Зато знаю точно, если я откажусь, жалеть буду всю жизнь. Буду задаваться вопросом: а не сделала ли я ошибку? Как бы не сложилась моя жизнь в дальнейшем? Даже если я построю головокружительную карьеру, а потом создам семью, уверена, гипотетического мужа, как Эйна полюбить не смогу. Каждый день будет наполнен сожалениями что когда-то я побоялась рискнуть. Как говориться — лучше сделать и жалеть, чем сожалеть о несделанном.
Значит решено, как только Эйн захочет поговорить о нас, озвучу своё решение. Главное, не торопиться в этих отношениях и дать им развиваться постепенно. Если он правда хочет быть со мной, то поймёт, что в омут с головой я бросаться не готова и примет это. А там, общаясь и присматриваясь к друг другу в новом свете, мы глядишь и поймём есть ли у нас будущее.
Стоило навести в голове порядок и разложить всё по полочкам, как потянуло спать. Последней мыслью мелькнувшей в сознании была — вот будет номер, если Эйн тоже поразмыслив решит, что поспешил с признаниями в симпатии. Затем реальность сменили сонные грёзы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
Стук в дверь, когда ещё не рассвело — не самый приятный способ пробуждения. Особенно, если спать я легла глубокой ночью и по ощущениям только-только закрыла глаза. Визитёр оказался настойчив и мне пришлось сползать с кровати, чтобы узнать, кому я вдруг понадобилась. Мурка приподняв голову глянула недовольно и снова положила голову на лапы. Счастливая.
За дверью оказалась Дилана и не успела я опомниться, как она кинулась мне на шею рыдая взахлёб. Сначала я оторопела, потом обняла её в ответ, поглаживая по волосам, как ребёнка. Вскоре она отстранилась, и я смогла отметить помятую одежду, словно она собиралась в попыхах. В голове тут же закружились мысли одна другой хуже.
— Рассказывай, — сказала я, дождавшись пока Дилана выпьет воду, которую я ей вручила.
— Когда вас затянуло в портал, это было ужасно, — начала она дрожащим голосом. — Сначала был шок, потом уже осознание, что вы все где-то, и я могу вас больше никогда не увидеть. Тогда пришло осознание мерзости моего поступка. Я хотела заставить ревновать Имира и что скрывать — задеть Эйна. При этом совсем не подумала, как всё скажется на тебе. Да я вообще ни о чём не думала, одни эмоции! Прости пожалуйста, Тэя.
— Забыли, — отмахнулась я не понимая какое отношение наши неприятности имеют к этой ситуации.
— Всё время, что вас не было, я сожалела о сделанном. Думала о вас, мечтала увидеть и зареклась творить такие глупости, — продолжала Дилана. — Потом вы вернулись, я узнала, что Имир жив — сплошные поводы для радости. Мы здорово посидели все вместе, но больше всего мне хотелось побыть с Имиром наедине. Знаешь, ты и Эйн дороги мне, вы мои друзья, но Имир… О нём я думала больше всего и поняла, что это всё-таки случилось — я влюбилась. Потому, когда мы разошлись, я пригласила его к себе посидеть, поговорить, просто побыть вдвоём. Теперь я ведь одна живу.
Завистливый вздох вырвался сам собой. Каждый раз, когда отчисляют нескольких нерадивых адептов, счастливчики остаются без соседа, и вся комната оказывается в их распоряжении. Конечно, при новом наборе часто подселяют новых соседей, иногда они даже с разных курсов, но полгода вся жилплощадь в распоряжении везунчиков. Вроде бы, мне ли завидовать, моя соседка тоже появляется в комнате крайне редко, но она всё равно имеет право тут быть и может нагрянуть в любой момент. А Дилана сейчас может жить в комнате, как ей заблагорассудится, в том числе водить к себе парней.
— Мы всё обсудили, поговорили о многом, — рассказывала тем временем Дилана. — Смеялись, пили вино и целовались. А потом… Я не знаю, как это случилось. Я… мы переспали.
Оу, вот оно что. Я себе чего только не надумала, от попыток надругаться и, возможно, успешных, до капитальной ссоры с Имиром. А они оказывается просто переспали!
— Поздравляю, — буркнула я.
Стоило из-за этого устраивать истерику и будить меня ни свет, ни заря?!
— Издеваешься?! — взвилась Дилана. — Это же катастрофа!
— И в чём она выражается? — начала я злиться. — Не ты ли пару минут назад говорила, что влюбилась в Имира, он тебя так вообще давно любит. Не думаю, что закономерную физическую близость, можно назвать катастрофой.
— Ты не понимаешь! — воскликнула она.
С таким отчаянием она посмотрела на меня, такое горе плескалось в глазах, что мне стало не по себе. Я что-то точно не понимаю, как заметила Дилана.
— Я же ведьма и ведьмин дар надо инициировать правильно, — поясняла Дилана кусая губы. — Первый раз должен пройти в лесу на месте силы после бракосочетания или в ночь полнолуния.
У меня пропал дар речи. Таких подробностей я не знала, потому у меня не было не только слов, даже мыслей. Жуть какая-то. Ничуть не удивлюсь, если на родине Диланы и полянка есть специальная, где ведьмы поколениями теряют невинность и инициируют свой дар.
— Имир об этом знал? — выдавила я.
— Нет конечно! — уставилась она на меня. — Это слишком интимное, чтобы обсуждать вслух заранее.