Читать интересную книгу Четыре властелина бриллианта. Тетралогия (ЛП) - Джек Лоуренс Чалкер

— Если вы принимаете мое предложение, то это совершенно разумно, ответил я. — Если нет, то на мне все равно можно поставить крест.

Он одобрительно кивнул:

— Верно. Вы знали, что я заинтригован, иначе бы я не нарушил свое насыщенное расписание и не полетел бы сюда. Более того, мне нужно срочно принять меры в целях личной безопасности. Марека Кригана, властителя Лилит, вчера убили.

— Что? — Во мне нарастала волна возбуждения, которую я не мог подавить.

— Мне преподнесли это как несчастный случай, но совершенно ясно, что без Конфедерации не обошлось. Я и другие властители вынуждены считать, что Конфедерация послала убийц, чтобы убрать нас всех. Не это ли было вашим заданием?

Честность — лучшая политика. Кроме того, они, возможно, уже навестили Дюмония и похитили записи.

— Да, конечно. Глубоко в моем подсознании еще хранится команда. Но если вы спросите доктора Дюмония, он объяснит, что она не является императивом. Я уже изменил свой план. Я не люблю, когда влезают в мое сознание…

— Верю, — сказал он. — Но вы, возможно, не единственный.

— Наверняка, — согласился я, подогревая его. — Мне сказали, что могут быть и другие.

— Конечно. Значит, проект “Феникс” надо форсировать. И я подумал: не сделать ли из вас робота? Это гарантирует вашу преданность, честность и сотрудничество.

Меня охватила паника. Против этого “предложения” у меня не было аргументов.

— Это бесполезно, — солгал я как можно убедительнее. — Тренинг сознания, который проводился в течение всей моей жизни, вступит в конфликт с программой робота. И приведет в лучшем случае к безумию.

Он задумался:

— Как знать. У нас еще не было здесь людей с вашей подготовкой и воспитанием. Но я проконсультируюсь с психиатром. Теперь идите обедать Боген вас проводит, — а мы пока посовещаемся.

Аудиенция закончилась, но я не испытывал радости и не хотел есть. Боген, составивший мне компанию, выглядел очень довольным. Я сразу догадался, кто подбросил эту идею.

После обеда нас снова вызвали на свидание с пятью особами. Церемоний было еще меньше.

— Ладно, — начал Лару. — Этот раунд вы выиграли. Мы связались с пятью лучшими специалистами, включая вашего. Двое согласились с вами, а трое других не уверены. Учитывая все обстоятельства, я не могу рисковать вами сейчас. Я рассмотрел также вариант замены вас вашей женой — очень простая процедура на самом деле.

Я напрягся, но ничего не сказал.

— Однако, — продолжал он, — Дюмоний сказал, что это превратит вас в суицидального убийцу, и вас придется немедленно уничтожить. Но идея остается привлекательной — и учтите, вы бы даже не узнали, что я решился на это. Что ж, я ценю ваш ум!

Если вы замените Дилан, я ведь сразу догадаюсь…

Он вздохнул:

— Да, правильно. А посему я даю вам шанс.

Я расслабился. Второй важный барьер взят.

— Когда?

— Как можно раньше, — заявил он. — Обычно я ставлю такие вопросы на совещании властителей Ромба. Оно состоится послезавтра, но Кригана теперь нет. Значит, в свое время я их проинформирую. — Он встал, как бы отпуская меня.

— Моя жена! — напомнил я. — Оплата наличными!

Он поколебался, потом вздохнул.

— Хорошо. Свяжитесь с Дюмонием, когда сойдете на берег. Я все устрою через него. Не тяните время. Но психические команды остаются. Вы поняли? И кредитная зависимость. Ваши жизни в ваших руках: один обман, один неверный шаг одного из вас — и вы оба будете мечтать о смерти, понятно?

Я кивнул, уловив злобные нотки в его голосе, и понял, что на сей раз стоял перед настоящим Вагантом Лару. Значит, чаша весов начала потихоньку склоняться в мою сторону. Теперь я мог узнать его в комнате, полной двойников. Все они были чертовски хорошими актерами, но должен же существовать какой-то нюанс, присущий ему одному.

А Боген в моих глазах уменьшился до пигмея. Второразрядный шеф Службы безопасности, ничего больше. Вагант Лару — вот кто самый страшный человек из всех, кого я встречал. Я ни на мгновение не усомнился в его угрозе.

Глава 17 ТВОРЧЕСКАЯ ПСИХИАТРИЯ И ВРЕМЯ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ

— Даже не верится, что тебе удалось это, — говорила Дилан по пути к Дюмонию. — Боже мой, Квин! Ты здесь всего год, а уже столько наворотил. Стал директором компании, пролез в совершенно секретный проект, а теперь отменил приговор мне…

Я кивал и улыбался. Но мрачные ситуации, когда обстановка выходит из-под контроля, еще подстерегали нас.

— Самое трудное впереди, от Лару можно ждать чего угодно, Дилан. Теперь я понимаю: вся эта концепция Ромба была величайшей глупостью Конфедерации! Самых блестящих, самых преступных психопатов посылают в одно-единственное место. Выживший в такой борьбе по-своему совершенен — одарен, полностью аморален, абсолютно безжалостен! Этот Лару обмозговал все возможности раздавить меня…

— Но тебе удалось обойти его ловушки, — заметила она, — и он решил сотрудничать с тобой. Если он настолько умен, то почему же он так поступил?

— Встань на его место. Он безумно боится, что его огромная, растущая власть может рассыпаться в прах. Он боялся и раньше, а теперь, когда одного из властителей убили, страх превратился в навязчивую идею. Лучшие умы Цербера ищут совершенное решение. И не могут найти. Лару нуждается в проекте “Феникс”. Даже подозревая какой-то обман, он готов работать со мной, у него нет выбора! Он рассчитывает, что перехитрит меня раньше, чем я его.

— Ты уверен, что он чувствует подвох?

Я кивнул:

— Как сказал Боген, профессионал чует профессионала за версту. Если я решу задачу проекта, у него будут все основания бояться меня еще больше. Однако он знает, что мне придется провернуть массу дел, и надеется вычислить момент вовремя. Именно поэтому он дал мне свободу действий и согласился на мои условия.

Она посмотрела на меня:

— А ты справишься?

Я пожал плечами:

— Не имею ни малейшего представления. Это будет зависеть от Отаха, от моего двойника, от Крега и его руководства… Остается уповать на них всех!

Вскоре мы были в клинике Дюмония. Лару не терял времени: в каждом углу сидели его агенты. Дюмоний выглядел изумленным.

— Что ж, вы сорвали с себя маску, — как бы случайно заметил он.

— Почему бы и нет? Она всегда была ненадежной. И раз уж вы знали об этом, то когда-нибудь это все равно обнаружилось.

Он поморщился:

— Неужели у меня такая плохая репутация?

— Нет. Вы именно тот, за кого себя выдаете. Но с таким же успехом вы могли быть и самим Вагантом Лару. В таком мире все возможно.

Это показалось ему забавным.

— Знаете, это типичная проблема Цербера — паранойя. По милости Конфедерации, среди нас полно психопатов и преступников; необходимо нечто серьезное, чтобы держать их в узде: это угроза наказания или смерти. Может быть, именно поэтому я люблю эту планету: какое поле для моей деятельности!

Последние несколько недель я много думал о Сварке Дюмонии. Он был живым олицетворением противоречий — личность с преступными наклонностями, одновременно полностью посвятившая себя пациентам.

— Ваша мысль о том, что я мог быть Лару, — заметил он, — классический случай паранойи. Но я не Лару. И никогда не мог быть им по той простой причине, что я ненавижу власть. Ненавижу все учреждения, начиная с Конфедерации и правительства Цербера и кончая местным медицинским обществом. Все они — организованные муравейники. Созданные, чтобы душить и сковывать индивидуальность. Надо сказать, у них это здорово получается. Религии — то же самое, если не хуже. Догма! Вы должны верить в нечто, вы должны поступать так, а не иначе. Тратить время на глупые, ритуалы, вместо того чтобы заниматься делом. Знаете, только в одном Медламе сто семьдесят конфессий? Все, начиная с католической церкви и ортодоксального иудаизма — не забудьте о проблеме смены пола, обрезания и прочего, — и кончая безумными культами. “Боги спят внутри Цербера и когда-нибудь проснутся, чтобы взять нас во время второго пришествия” — и тому подобное.

— Значит, вы анархист?

— Пожалуй. Этакий денди в костюме от хорошего портного, владеющий виллой и личным флаером. Знаете, именно в этом ошибка философов древности: анархизм не является инструментом масс. Наоборот! Массы хотят, чтобы их куда-то вели. Иначе они бы не справились с сознанием всех этих бюрократических структур, которые им предписывают, как надо и как нельзя думать. Единственное, что можно сделать с коллективным сознанием, это периодически встряхивать его, давать ему революционный пинок. К сожалению, потрясение быстро проходит — возникают новые догмы и бюрократии. Но оно полезно. Когда Конфедерация превратилась в столь упорядоченное общество, что даже мелкий бунт стал невозможен, именно тогда она начала загнивать.

Я прозревал, к чему он клонит:

— Вы считаете меня местным революционером?

— Может быть, вы лишитесь своей глупой головы, а может быть, пнете их как следует. Со временем вы станете тем, кого вы уничтожили, но потом придет какой-нибудь умный прохиндей, и история повторится. Так и циркулируют жизненные соки…