зараза не закрепила, то ли они от предыдущего поезда отцепились – пока не ясно. Катастрофа произошла всего пару часов назад.
По счастью, у людей сейчас есть мобильники, все могут позвонить, попросить о помощи… не везде берет сеть, но кому-то повезло прорваться. И даже фотографии скинуть.
Удар получился такой силы, что несколько вагонов просто слетели с насыпи, лежат рядом, вот, в отдалении чье-то тело…
А еще…
Не забывайте про нефтепродукты.
Начался пожар.
Пока он еще не захватил несчастный поезд. Но этого тоже долго ждать не придется. На своих двоих от лесного пожара не убежишь, реки рядом нет, опять же, кто ранен, кто с детьми, а самолеты и спасатели…
Пожар.
Все упирается в проклятый пожар.
Или?..
Таня поглядела на Лею.
Салея поглядела на названую сестру.
– Мы поможем.
– Заодно и легализуетесь, – усмехнулась Таня. – Частично. Скажете – племя, кочевое, по тайге шли, случайно наткнулись, решили помочь…
Салея только рукой взмахнула.
– Потом решим, что сказать. Сейчас я оденусь, и пойдем.
Таня рысью метнулась в свою комнату, к шкафу.
– Медикаменты!
– Бери, но они не понадобятся, – отмахнулась Лея. – Поспеши.
Людмила Владимировна прижала руки к груди.
– Девочки, осторожнее там!
Сколько же ей хотелось сказать! И про риск, и про опасность, и вообще не пустить девочек… а они потом ей простят?
Она потом себе простит?
То-то и оно. Детей при себе до старости не удержишь, это не жизнь будет, а банка со спиртом. Кунсткамера. И плавает в банке грустный человечек….
Она закрыла рот и не произнесла ни слова. Вместо этого пошла и проверила пауэрбанк. Сунула Тане. Заряжен. Мало ли что…
Салея, конечно, сила Леса… подзаряжать сотовые они пока не научились. А так хоть шанс будет позвонить.
Мало ли что?
Мало ли сколько они там пробудут? Потом такси вызвала. До леса еще доехать надо. Сунула Салее свою ветровку, так, на всякий случай. Поправила на Тане рюкзак. И кроссовки надень старые, нечего новые гробить. Наверняка там и грязь будет, и кровь…
Девушки вышли за дверь дома. Такси уже ожидало в полной боевой готовности.
Салея положила руку на запястье водителя.
– Нам срочно. В лес, туда, где ближе.
– Зачем?
– Вези, не спрашивай, – рыкнула Таня, доставая из кармана деньги (примерно вчетверо больше, чем нужно за такую поездку) и протягивая их таксисту. – Побыстрее.
– Было бы упло́чено, – философски кивнул водитель – и старенькая «лада» сорвалась с места.
Десять минут – доехать до леса. До места, где клин леса вдавался в город.
Девушки выпрыгнули из машины чуть не на ходу, помчались в лес. И показалось на секунду водителю, что мелькнула за кустами тень громадного медведя… да что вы! Это только показалось!
Бред какой-то… куда девчонки делись?
Да какая ему разница! Главное, что деньги никуда не делись. И точка.
Витя знал, что помощь не успеет.
Вот просто так – знал, и все. Не дурак же. Понятно, что они тут, в тайге. На перегоне длиной черт знает во сколько километров. Пока до них доберутся…
Да, кто-то уже вышел.
Кто-то уже помчался на аэродромы и железнодорожные станции.
Кто-то может сесть в машину и рвануть по лесным дорогам.
Увы – они тут. И пожар разгорается все сильнее. А реки рядом нет… она есть, но до нее километров пятьдесят.
Можешь бежать, можешь не бежать… кто-то решил уйти – их право. Витя даже не ругался. Даже вслед этим умникам не плевал – к чему? Человек ты или нет – выбор каждый делает сам для себя. Понятно же.
Ему точно не уйти. Кровопотеря большая, и голова до сих пор кружится… еще повезло. Он был в одном из первых вагонов и помнил, как выскочил в коридор и что-то заорал машинист… что-то непонятное, то ли «бегите», то ли «прыгайте»…
А потом – жуть.
Именно это слово хорошо описывало происходящее. Когда именно что жуть. Когда сходят с рельсов и переворачиваются вагоны, когда ты теряешь всякую ориентацию в пространстве, когда дико кричат люди – и их крики заглушаются лязгом искореженного металла.
Витя так головой треснулся, что все звезды одновременно увидел. А то и еще пару галактик. Сам себе, по юношескому опыту, он уверенно поставил сотрясение мозга. Плюс рваная рана на голове – сейчас замотана полотенцем, ну хоть так. У других и того нет.
А Вите надо.
Лежать? Лежать бы ему тоже надо, но некогда. И нельзя. Есть люди, которые больше его нуждаются в помощи. Вот кричит бедолага, которому зажало ногу, словно в тисках. А ведь если его не вытащить…
От гангрены он умереть не успеет. Но задохнуться или погибнуть от пожара – вполне.
Витя нашел подходящую железяку и попробовал применить знания физики на практике. Законы рычага…
Ага, видимо, учебники писались в более спокойной обстановке. Потому что рычаг не действовал.
Мужчина молчал. Потерял сознание – оно и к лучшему. Витя попробовал еще раз – безрезультатно. Да что ж такое… сил не хватает, и голова кружится…
Витя отвернулся от лежащего, и его стошнило. Пришлось присесть подождать, пока перестанет кружиться голова, а потом снова попробовать. Сдохнет он здесь. Но человеком сдохнет.
Пытаясь помочь другим.
Организовать кого-то?
Смешно. Это в газетах гладко пишут: вот, после катастрофы некто Н. или там М. организовал людей, они пошли, сделали…
Поди докричись. До ошалевшего, полубезумного стада, в котором каждый сам за себя. Может, кто другой бы и смог, а у Вити таких способностей просто нет. Не дано.
Поэтому Витя махнул рукой и делал то, что мог. Нашел воду, еду, помог устроиться десятку людей, вот сейчас пробовал вытащить еще одного пострадавшего.
А из цистерн вылилось горючее.
И оно постепенно горит… а когда начнется лесной пожар – им не уйти. Пока еще пламя только подбирается к лесу, но когда полыхнет – не уйти никому. Вообще.
Витя это понимал, а остальным объяснять – бессмысленно. Даже то, что он делает… какая разница, когда этим людям умирать? Сейчас?
Через полчаса?
Но ничего не делать он не может. Потому что слишком это страшно – бездействие. Потому ползет до последнего раненое животное, потому кидается на врага загнанный в угол зверь, потому… потому что до последнего хочется – жить.
Жить любой ценой.
Жить…
Витя скрипнул зубами и снова поднял палку. Должен ведь сработать когда-то закон рычага?
Обязан!
Держись, Витек. Хоть как-то, но справимся…
Когда Салея успела позвать Хранителя?
Таня так и не поняла. Но мелькнуло за кустами мощное тело, рыкнула морда, от