вздохнула.
Этого следовало ожидать. Для постороннего человека многие даэрте окажутся на одно лицо. Как китайцы или японцы, к примеру. У всех даэрте треугольные лица, высокие лбы, большие глаза и примерно одинаковые надбровные дуги, у всех одинаковая форма ушей… как это называется? Эта наука? Антропометрия?
Не важно.
– Элран мне не брат. Скорее дальний-дальний кузен.
– Вы похожи.
– Мы все похожи, – взмахнула рукой девушка. – Пусть Ран сопровождает Таню. Ей нужна помощь. Особенно сегодня.
Уточнять Руслан не стал. Разве что…
– Я могу помочь?
– Нет. В этом Тане никто не поможет, она обязана справиться сама. Это как экзамен на взросление.
Дальше расспрашивать Руслан не решился. Да и пришли уже.
А спустя пять минут он и вообще рот закрыл. И даже нижнюю челюсть рукой придерживал – чтобы не отвисла. Потому что Салея улыбнулась, поклонилась и заговорила на путунхуа, как на родном. А потом, послушав пару минут господина Чжао, спокойно перешла на кантонский диалект. Да так легко, словно всю жизнь жила в Гуанчжоу[41].
Господин Чжао явно был удивлен. Руслан не понимал и десятой части из их разговора. Вроде как пару слов уловил, но и только.
Да, нет, хорошо… имена вот проскальзывают…
В детстве он китайский не учил. Взялся в четырнадцать лет, от скуки, кое-как по верхам нахватался, а потом мама заболела. И стало не до языков.
А Салея разговаривает так, словно родилась в Китае и всю жизнь там прожила, переезжая из одной провинции в другую.
Вот господин Чжао ей еще и поклонился. А Салея, остановив его небрежным жестом, подошла и положила руку ему на лоб.
Между пальцами побежали зеленоватые искорки. А вот дубовые бляшки на лбу девушки явно стали темнее. Насыщеннее, что ли, оттенком? Как будто их в кровь окунули. Господин Чжао пошатнулся, медленно опустился на траву. Рядом уселась Салея.
Выглядела она очень и очень уставшей.
– Водички? – Руслан поднес ей высокий бокал. Благо графин с водой стоял неподалеку, на столике… Салея выпила его залпом и тут же получила второй.
– Благодарю.
– Не за что. Ты его лечила, да?
– У вашего друга рак мозга. Правда, в зародышевом состоянии, опухоль еще не начала расти, – отмахнулась Салея. – Но года через три было бы поздно.
– Оперировать?
– Оперировать и сейчас нельзя было. Она в очень неудобном месте… туда скальпелем не доберешься. Ладно, сейчас посижу пару минут, и надо детей посмотреть.
– Давай помогу перебраться на скамейку, – предложил Руслан.
Салея кивнула.
Скамеечка под кедром ей очень нравилась. Не слишком большая, удобная, накрытая теплым покрывалом – хоть сиди, хоть лежи. Главное, не деревянная, а из пластика и металла. Деревянные вещи Салея не любила. Ладно бы еще – их так вырастили! Но ведь нет же! Дерево сгубили, распилили, сделали с ним что захотели… кому-то тут нравится глумление над трупами?
И ей не нравится. Она потерпит, но природу не изменишь.
Господин Чжао так и сидел на траве. Поднять его Руслан даже и не пытался. Китаец весил раза в полтора побольше, и вообще… сложно у них с этикетом. Не так полезешь – навеки варваром останешься. Пусть посидит; как придет в себя, так сам разберется, чего ему хочется.
– Добрый день, – Даниил Русланович сделал вид, что ничего удивительного и странного здесь не происходит. – Салея, рад вас видеть. Чжао, давайте помогу… Руслан, иди сюда.
Теперь Руслан и сомневаться не стал. И помог, и объяснил, что произошло. И получил благодарный взгляд от отца.
– Салея, вам нужна какая-то помощь? Может, все остальное в другой раз?
Салея качнула головой:
– Нет-нет. Если меня покормят, то и детьми надо будет заняться сегодня. Они маленькие, сил нужно немного…
Руслан вовремя успел подхватить господина Чжао.
А вот не надо кланяться, когда у тебя голова кружится и ты едва на ногах держишься. Сейчас клюнул бы носом с размаху… очень даже запросто!
Салея отправила в рот горсть кедровых орехов и улыбнулась.
Забавные они, эти люди. Это не ша-эмо… совсем другие. Более чистые, более яркие. Они тоже могут стать ша-эмо… нет. Уже не станут. Даэрте пришли сюда – и помогут им.
Все будет хорошо. И у людей, и у даэрте. Судя по тем людям, которых она знает, у них есть шанс понять друг друга и ужиться.
А детьми она тоже займется. Там ничего серьезного нет, она уже посмотрела. Вон они, бегают… тут сил особо и не надо. Взрослому помочь труднее.
А некоторым и помогать нет смысла, они сами себя отлично гробят. Интересно, поймет ли что-то Танина мать – или все напрасно? Кто ж ее знает…
И Салея сунула в рот еще горсть орехов.
О чем можно разговаривать с даэрте? Ну… то есть…
Вот Салея – это другое. С ней проще и легче. А Элран – он красивый. И Таня откровенно смущалась. Впрочем, недолго: стеснительность и медики плохо совмещаются. Придумать тему для разговора было сложно, но потом Таня сообразила и предложила парню спрашивать. О том, что ему кажется интересным или необычным.
Знание языка дал им Лес. При переходе. И на это ушло много сил у той же Салеи.
Но говорить по-русски – и знать местные обычаи, привычки, забавные истории, цены, обращения – это не одно и то же, правда? Вот Элран и расспрашивал обо всем, что видит.
Вот забавный лохматый пудель сидит рядом с киоском. Привязан за поводок, чтобы не удрал и дождался хозяина.
И пошел разговор про собак.
Вот по рельсам идет трамвай. Ладно-ладно, про электричество Таня ничего рассказать не могла: она вообще не понимала, как электрический ток помещается в проводе. А уж устройство батареи, даже самой простой, для нее было тайной за семью печатями.
Но такие тонкости Элрану тоже не были нужны. Таня пообещала ему учебник по физике – потом. Когда он сможет читать по-русски. А пока можно и букварь купить.
Вот, кстати, книжный магазин…
Покупать книги Элран отказался. Наотрез. Просто вошел в магазин – и мгновенно вылетел оттуда с такой скоростью, что Таня едва перехватить успела. Что подумали продавцы, она и представлять не хотела. Явно что-то непечатное.
– Это… это дерево?
Таня задумалась.
– Сейчас, наверное, уже не всегда. Вторсырье, растения, шерстяные волокна, кажется, что-то еще. Я не помню, нам на гигиене рассказывали, но не очень много.
– Я чувствую… там столько убитых деревьев!
Девушка только лоб потерла.
– Именно убитых?
– Эм-м… – Теперь настала очередь Элрана задуматься. Даэрте обожали и обожествляли Лес, но, на минуточку, деревья и от естественных причин падают. И