Она невесело улыбнулась.
– Вечная жизнь, Кара, имеет и вечные недостатки. То самое чувство вины за прошлые ошибки. Чувствую, моя глупость с эффектором до конца жизни мне покоя не даст. Буду, как Джао, вину искупать, долго, нудно и бессмысленно. Ладно, глупости все это. Ну что, вселенская тоска утихла? Больше не тянет утопиться из-за того парня?
– Да козел он! – сердито сказала девушка. – Еще топиться из-за такого…
– Во, точно стадия номер два, – рассмеялась Майя. – Слушай, Кара, я тебе совет дам как старшая подруга. Найди себе мужика. Просто мужика – только для секса, без дальнейших претензий, чтобы гормонам волю давать. Желательно раза в два постарше тебя, чтобы поопытнее в этих вопросах. Когда гормоны успокаиваются, куда трезвее на жизнь смотришь. Хочешь, я тебе такого найду?
Карина помотала головой.
– Спасибо, Майя, не надо.
– Или, – Майя лукаво прищурилась, – могу сама тебе в этом вопросе помочь.
Карина непонимающе взглянула на нее. Она вдруг заметила, как высока грудь у девушки-Демиурга, как набухшие соски проглядывают сквозь тонкую ткань, какие длинные и красивые у нее ноги, четко очерченные алые губы и понимающие зеленые глаза… Она почувствовала возбуждение. Ей захотелось дотронуться до этой груди, а внизу живота стало горячо и влажно.
– Но ты же женщина, Майя! – почти с отчаянием воскликнула она, со стыдом отворачиваясь. Что с ней? Неужели она женолюбка? И именно поэтому так холодна к мужчинам?
– Ну и что? – удивилась та. – Уверяю тебя, хуже от того не станет. И потом, Кара, ты же должна понимать, что перед тобой всего лишь моя проекция. Настоящий Демиург – бесформенное облако вихревых полей, невооруженным глазом не воспринимаемое. А откуда пол у облака? У нас есть лишь роли, которую проекции играют здесь и сейчас. Я предпочитаю женские роли, как Джао предпочитает мужские, но это всего лишь роли. С тем же успехом я могу воспользоваться и мужским телом, как Джао – женским. Каждый из Демиургов миллионы раз занимался сексом и с мужчинами, и с женщинами, как в женском, так и в мужском теле, для дела и для удовольствия. Я не исключение.
Демиург дотронулась до щеки Карины, и та почувствовала, что ее возбуждение нарастает все сильнее.
– Не надо! – почти взмолилась она. – Пожалуйста!
– Ну, как хочешь, – пожала плечами Майя, и возбуждение внезапно схлынуло. Девушка облегченно вздохнула. – Не стану тебя насиловать, хотя ты просто не понимаешь, от чего отказываешься. Иначе Джао мне голову оторвет, что вмешиваюсь в воспитательный процесс. Надо было сразу надеть мужскую куклу.
– Извини, госпожа, – тихо сказала девушка. – Я… я просто не готова…
– Ну вот, опять "госпожа"! – досадливо пожала плечами Майя. – Впрочем, я сама виновата. Прости, Кара, я не хотела тебя эпатировать.
Она ласково погладила девушку по волосам, и сейчас ее прикосновение показалось Карине теплым и ласковым, почти материнским.
– Спасибо тебе еще раз, девочка моя, – Майя поднялась на ноги. – Я перед тобой в долгу.
Она наклонилась вперед и заглянула девушке в глаза.
– Я не знаю, для чего Джао лично воспитывает тебя. Он Корректор, свои планы заранее не открывает. Но, возможно, он просто привязался к тебе. Привязанность бога к смертному чаще всего плохо кончается – я знала по крайней мере двоих наших, заснувших навсегда из-за тоски по умершей биоформе. Но Джао обычно понимает, что делает. Как бы дела ни обстояли, я желаю, чтобы у тебя все сложилось хорошо. И чтобы у Джао все получилось, как он задумывает, чего бы он ни хотел. До свидания, Кара. Надеюсь, что мы еще увидимся.
Она отступила назад и скрылась в вихре летящей смеси дождя и снега. Погода, казалось, разыгрывалась не на шутку, и девушка вновь почувствовала на лице дуновение промозглого ветра, пока еще осторожное и робкое, но напоминающее. Несколько минут она бездумно сидела на скамье, глядя перед собой, пока, наконец, ветер не прорвался к ней и не забушевал в полную силу, обдавая лицо ледяными брызгами. Только тогда она опомнилась и бросила быстрый взгляд на часы. Десять! Когда же успела настать полночь? Она вскочила на ноги. А завтра у нее дежурство с шести утра! В выходной плановых операций нет, так что они с госпожой Танной и господином Тасаром одни в отделении, если не считать сестер. Если Танне с Тасаром придется экстренно оперировать, она рискует остаться единственным врачом… ну, почти врачом на все отделение! А для этого требуется ясная голова. Поразмыслив, она зашагала в сторону мерцающего яркими огнями проспекта. Нужно поймать такси и добраться до больницы. Она сыта и вполне может прикорнуть на диванчике в ординаторской. По крайней мере, сэкономит время для сна на дороге сейчас и утром.
А может, мелькнула у нее шальная мысль, зря она не приняла предложение Майи? Интересно, как это может выглядеть – секс с Демиургом?
10.14.849, златодень. Крестоцин
Несмотря на поздний вечер в отделении банка оказалось довольно много народу – вероятно, из-за того, что оно было единственным, работавшим до полуночи, в радиусе не менее версты. За стойками сидели пятеро операционисток, и каждая общалась с клиентом. Еще насколько клиентов терпеливо дожидались своей очереди. Карина улыбнулась внимательно рассмотревшему ее охраннику, скучавшему у входа, и прошла к банкомату. Вставив пелефон в разъем и активировав кошелек, она принялась штамповать электронные монеты со своего счета. Она предпочитала десятки и двадцатки, но на всякий случай сгенерировала десяток сотенных и пару тысячных. Удостоверившись, что монеты благополучно попали по назначению, она вынула пелефон из крепления и задумалась. Нет, наверное, все-таки надо взять еще и бумажных денег, поскольку электронные деньги до сих пор принимают не везде – буквально пару дней назад она натолкнулась на такое в кафешке, после чего пришлось униженно просить поверить в долг до вечера. Конечно, можно расплачиваться и прямыми переводами, но папа просил пользоваться анонимными средствами… Да, хотя бы пару бумажных сотен при себе иметь всегда следует.
Она подошла к кассе и протянула пластинку паспорта.
– Я хочу снять… – начала она.
Грохнувший выстрел оборвал ее на полуслове.
– Всем на пол! – заорал ворвавшийся в двери мужчина в закрывающей лицо маске. За его спиной маячили еще две тени. – Лежать всем! Это ограбление!
Он прыгнул вперед и ударил растерявшегося охранника стволом помпового ружья в живот, а когда тот согнулся, тут же нанес сверху удар прикладом. Перепрыгнув через его бессознательное тело, неловко скрючившееся на полу, он передернул затвор и снова выпалил в потолок.
– На пол, кому я сказал! – снова рявкнул он. – Перестреляю, как куриц! На пол!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});