сих пор предпринимаются попытки достичь сопоставимых результатов с помощью более простых и дешевых технологий. Универсальность целей не сопровождалась универсализацией средств. Влияние Запада, таким образом, было дифференцированным.
Крупные государственные инвестиции в больничное обслуживание получили всемирное распространение только в ХХ веке. Первой крупной современной больницей стал основанный в 1784 году по приказу императора Иосифа II венский Всеобщий госпиталь (Allgemeine Krankenhaus). В Великобритании XVIII век стал эпохой перелома: к 1800 году больницы были во всех крупных городах Англии и Шотландии, а в Лондоне уже действовал целый ряд специализированных центров. Британия стала мировым пионером; в Соединенных Штатах Америки этот процесс занял гораздо больше времени. Все эти первые больницы были частными фондами, в отличие от континентальной Европы. В Германском рейхе после 1870 года было построено все большее количество больниц, в результате чего накануне Первой мировой войны образовался избыток коек. Больницы конца XIX века существенно отличались от лечебных учреждений начала нового времени. Ориентированные на новые знания в области гигиены, они в основном служили целям краткосрочного лечения, подготовки врачей, развития медицинского искусства и науки. Важность этих задач возрастала по мере развития специализации (в Германии с 1880-х годов). Пока существовал страх перед эпидемиями, одной из основных задач больниц был уход за больными с острыми заболеваниями, но долгое время никто не мог быть уверен, что они повышают, а не понижают шансы на выживание. Универсализация клиники западного типа - явление более позднего времени, тесно связанное с новыми видами финансирования здравоохранения.
(Относительно) здоровые рабы Ямайки
Среднее состояние здоровья социальной группы зависит от множества факторов: адаптации к местному климату, количества и качества пищи, физических и психических нагрузок на работе, поведения, снижающего риск (например, соблюдения личной гигиены), доступа к медицинской помощи и т.д. Имеющаяся информация по XIX веку позволяет составить достаточно полный профиль здоровья лишь для нескольких групп населения, в основном в Европе. Мы до сих пор мало знаем, например, о ситуации в самой густонаселенной стране мира - Китае. Но есть и исключения из этого правила. Одним из них является рабское население британских Карибских островов в период между прекращением африканской торговли в 1808 году и отменой рабства в Британской империи в 1833 году. В этот период даже беспринципный и садистский владелец плантации не стал бы доводить своих рабов до смерти: чернорабочие стали товаром, который уже не так просто было заменить. Большинство плантаторов нанимали врачей-европейцев или креолов, изучавших медицину в Англии или Шотландии. Медицинские пункты не были редкостью на крупных плантациях. Конечно, в логике эксплуататорской системы было достаточно хорошо заботиться о молодых и сильных рабах, пренебрегая пожилыми или даже изгоняя их с плантации. Однако в целом медицинское обслуживание рабов было не намного хуже, чем у английских промышленных рабочих того времени. Основные ограничения в медицинском обслуживании как в Европе, так и на Карибах заключались в несовершенстве знаний, которые в начале XIX в. еще не позволяли установить причины многих заболеваний, особенно распространенных в тропиках. Многие рабы благоразумно воздерживались от доверия европейской медицине, часто предпочитая обращаться к чернокожим лекарям, которые практиковали народную медицину, недоступную европейскому промышленному пролетариату.
3. Медицинские страхи и их профилактика
Основные тенденции
Вторым фактором, способствовавшим снижению смертности там, где теория находила практическое применение, стали новые знания о профилактике заболеваний. Как и "демографический переход", эпидемиологический переход проявлялся в разное время в разных частях света. В целом в течение XIX века шансы стать жертвой массовой вспышки болезни, которую демографы называют кризисом смертности, уменьшались. Для северо-западной Европы описана следующая последовательность: На первом этапе, начавшемся в 1600 г. и достигшем своего пика между 1670 и 1750 годами, такие болезни, как бубонная чума и тиф, утратили свое значение. На втором этапе отступили такие смертельно опасные инфекционные заболевания, как скарлатина, дифтерия и коклюш. На третьем этапе, начавшемся около 1850 года, постепенно снижалось значение респираторных заболеваний, кроме туберкулеза. Наконец, в ХХ веке постепенно сформировался привычный для всех европейских обществ профиль смертности: основными причинами смерти стали болезни сердца и кровообращения, а также онкологические заболевания. Для каждого региона мира можно составить свой баланс старых и новых болезней.
Туберкулез относится к тем заболеваниям эпохи, которые считаются новыми. Поскольку он был признан единой картиной болезни только в начале XIX века, о его появлении в более ранние времена можно сказать немного. Несомненно, он был более распространен, чем об этом свидетельствуют исторические документы. Мы можем быть уверены, что она была эндемична в различных частях Евразии и Северной Африки, а также, вероятно, в "доколумбовой" Америке. Но его впечатляющее распространение в XIX веке сделало его фишкой эпохи не только в новых рабочих пригородах, но и в гостиных высшего общества. Одной из самых известных его жертв стала куртизанка Мари Дюплесси, увековеченная как "Дама с камелиями" в одноименном романе Александра Дюма (1848 г.) и как Виолетта в опере Джузеппе Верди "Травиата" (1853 г.). В первой половине века смертность во Франции выросла вдвое. После Первой мировой войны она по-прежнему оставалась одним из главных социальных бедствий, борьба с которым в рамках политики здравоохранения давала неутешительные результаты. Лекарств для его лечения не существовало до 1944 года, а по-настоящему эффективные препараты появились только в 1966 году. Поскольку считалось, что туберкулез передается по наследству, в семьях буржуазии его часто скрывали. Но замалчивание было невозможно в отношении выдающихся личностей, заболевших туберкулезом, - от Джона Китса (1821) до Фредерика Шопена (1849), от Роберта Луиса Стивенсона (1894) до Антона Чехова (1904) и Франца Кафки (1924).
Лечение, которое богатые люди начали искать в 1880-х годах в новом архипелаге горных санаториев, привело к появлению особого вида международной полуобщественной сферы. Здесь они были сами по себе, но не одиноки: они отдыхали, питались здоровой пищей, избавлялись от стрессов большого города и охотно подчинялись тирании персонала. В романе Томаса Манна "Волшебная гора" (1924 г.), действие которого происходит в альпийском санатории в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, изображено одно из таких характерных учреждений, возникавших даже в Корее, где пятая часть населения была инфицирована. В Японии число туберкулезных больных также резко возросло после начала века и вновь снизилось только после 1919 года. Японские ученые тщательно изучали новые западные открытия в области туберкулеза, но по этой причине иногда долго не могли принять соответствующие меры. Только спустя несколько десятилетий после простого и эмпирического выделения Робертом Кохом туберкулезной палочки (1882 г.) и создания в 1890-х годах эффективной вакцины японская медицина была готова принять клиническую картину туберкулеза как