– Назад! – У меня мороз пробежал по коже. Это не был голос Элджи. Но он не мог быть ничьим другим. – Кто бы вас ни послал, говорю вам – уходите с моего пути!
Миг неподвижности – и один из всадников тронул коня, осаживая его в сторону. Еще мгновение – и перед нами вновь лежала освещенная лунным светом совершенно пустая дорога.
– Не подходи! – сказал Элджи, не оборачиваясь. – Не подходи. Не смотри на меня.
Я послушно остался на месте. Волосы его постепенно опускались на плечи. Но спина еще долго оставалась камен-но-прямой – пока Элджи словно не сломался. Он обхватил шею кобылы, зарылся лицом в ее гриву. С пальцев бессильно повисшей руки стекали, как с запаленной лошади, хлопья зеленоватой пены. Я осторожно коснулся его и вздрогнул от холода.
– Что ты сделал?
– Доказал, что я сильнее, – невнятно сказал Элджи.
– А я не мог этого сделать?
Элджи повернулся ко мне. Он был почти прежним – только лицо его, казалось, разом осунулось.
– Нельзя убивать дважды.
– Что?
– Я говорю, нельзя сделать мертвого еще мертвее. Посмотри. Наклонись и посмотри – примята хоть где-то трава? Остался ли хоть один след от копыт? Падала ли на землю хоть одна тень от всадника?
– Так были они здесь или не были?
– И да и нет… Кто-то очень хочет помешать тебе… Гордон. И это значит, что мы на правильном пути.
– Да, – сказал я тупо. – Но в какую сторону нам двигаться?
– Ориентируйся по луне. Она должна быть прямо перед тобой.
Я поднял глаза и зажмурился. Казалось, что я тяжело и мутно пьян.
– Элджи…
Элджи поднял голову и присвистнул:
– Две луны… Кто-то устроил нам ночь чудес… Гордон! Белая кобыла Элджи, до того стоявшая неподвижно, вдруг задрала голову, издала странный звук, очень похожий на человеческий стон, и начала медленно заваливаться. Я успел подхватить и выдернуть Элджи из седла. Кобыла лежала на земле и била копытами воздух. Я посмотрел на Элджи. Он полусидел на моем бедре, вцепившись в мое плечо, и глядел на свою издыхающую лошадь. Поднял взгляд. Глаза его были сумрачны, тусклы и бездонны – зрачки словно поглощали лунный свет, не отражая его.
– Поехали по дороге, – сказал он мертвым голосом. – Прямо.
Дальнейшее мне вспоминается смутно – как на следующее утро после пьяного умертвия. Копыта Черного вязли в серебряных булыжниках, словно в топком болоте. Конь хрипел недоуменно и яростно, и волосы Элджи хлестали меня по лицу под ветром, которого не было. Мимо и над нами скользили тени – темные, как ночь, и белесые, как крылья моли. И когда на нашем пути исчезла дорога, Элджи протянул руки и сделал что-то с лунным светом – словно, пробежав по нему пальцами, соткал невесомое серебряное полотно и бросил под копыта коня. И Черный ступил на него и поплыл вперед, перебирая ногами, будто и впрямь скакал по обычной дороге, и впереди был свет и звезды, которых я мог коснуться рукою, а позади – смерть и страх и беззвучный голос Элджгеберта: «Не оглядывайся, только не оглядывайся!»
– Как вам нравится имя Ашур? – спросил Айленд. Он сидел в кресле – высокий, костлявый, с худым энергичным лицом, живые светло-карие глаза его горели. Если бы не плед на коленях, прикрывающий ноги, никто бы не догадался, что он калека – столько в нем было энергии и силы.
– Звучит неплохо. Хотя я больше привык к Гордону, – отозвался я в тон.
– Потому что вы Ашур, – сказал Айленд, продолжая разглядывать меня умными цепкими глазами.
– Никаких сомнений? Говорят, я очень изменился.
– Вы Ашур, ибо просто не можете быть никем другим. Я прекрасно знал Артона и уверен, что вы – не он. Каков подарок для Габриэллы, а? – Он с удовольствием засмеялся. Я уже заметил, что эта семья… наша семья не склонна к сентиментальности. Мои братья и сестры скорее озабочены проблемами, которые несет мое возвращение, а если уж радуются, то только тем неприятностям, которые я могу кому-то доставить…
Айленд истолковал мой взгляд правильно.
– Габриэлла разъединила нас. Каждый боится каждого и не доверяет никому. Королевский совет не собирался уже пять лет. Но теперь, – он ударил кулаком о ладонь, – Габ-риэлла будет вынуждена нас собрать! Мы все знаем о твоем возвращении, и если с тобой что-то случится, ей не поздоровится!
Что-то случится… Я вспомнил вчерашнюю ночь. Где бы вы искали наши кости, если бы не маленький Элджи?
– А какое отношение к этому всему имеет Элджи? Айленд, казалось, удивился.
– Габи? Ровным счетом никакого. Это любимая игрушка Альберта, и мы стараемся ее не обижать. В крови Ганело-ны есть малая капля королевской крови – того нашего далекого предка, который, говорят, владел магией безо всяких королевских талисманов. Магия для нее всегда была привлекательней трона. И мы не в обиде. Кое-что умеет и Габи, но, по-моему, все это – ярмарочные фокусы.
И еще какие фокусы! Интересно, что бы он сказал о вчерашней ночи? Похоже, мало кто из семьи знает о настоящих способностях Элджи. И я пока не собирался их просвещать – нам обоим это только на пользу.
– Теперь ты должен ехать к Габриэлле и требовать сбора совета.
Я встал.
– Погоди-ка… – сказал Айленд. – Я должен предупредить тебя. Габриэлла очень красива…
Я переступил с ноги на ногу. Я уже устал то и дело испрашивать совета и слепо следовать чьим-то приказам и указаниям.
– Так красива, – не спеша продолжал Айленд, прицельно наблюдая за мной, – что в нее были влюблены и Ас-мур, и Ашур.
Я сел.
– Не удивляйся. Почти все мы – от разных матерей. А такое случается и среди родных братьев и сестер. Я не знаю, отвечала ли она кому-нибудь взаимностью. Хотя Габ-риэлла всегда предпочитала тех, кто сильнее. А сильнее тогда был король. Так что, вполне возможно, она попытается сыграть на старых чувствах. Будь осторожнее.
На этот раз всадники появились среди бела дня. Но у них были нормальные человеческие лица, нормальные человеческие голоса, нормальные человеческие арбалеты, направленные на нас.
– Ну? – спросил я своего спутника. – Теперь моя очередь?
Элджи кивнул.
– И моя.
Он легко соскользнул с коня, которого ему выделил Ай-ленд. Я последовал за ним, взял Черного под уздцы, сказал смиренно:
– Воля ваша, добрые люди. Забирайте лошадей, коли так уж душа горит.
Черный выгнул шею, покосился на меня и оскалил зубы. Один из грабителей доверчиво шагнул к нам, перехватил уздечку. В тот же миг Черный сделал свечку, парень взлетел в воздух, вывихнув при этом себе руку, и шлепнулся на землю. Мой конь, ликуя, врезался в гущу врагов, кусаясь и лягаясь, а мы, выхватив шпаги, кинулись за ним… Схватка была жаркой, но короткой. Даже для нас троих их было многовато.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});