— То есть как не наши? — насторожился Зимогор. — А какие же?
— Кто их знает, какие… — замямлил Ячменный. — Из-за границы они пришли, то ли из Монголии, то ли откуда-то ещё… Летеха этот вообще говорит — с Тибета. Но он на Тибете повёрнутый, так ему везде чудятся посланцы из другого мира.
— А есть он, этот другой мир? — осторожно спросил Зимогор.
— Раньше думал, нет, — не сразу промолвил начальник партии и потрогал лоб — то место, куда якобы постучал пальцем неизвестный юноша. — Соответствующее воспитание, обучение… Теперь думаю, есть. А как иначе всё объяснить?
— Ну да, верно. Если не на пьянку всё списывать, то на чудо, на проявление иного мира.
Ячменный насупился, во взгляде мелькнуло сомнение — зря про танцы и оргии рассказал…
— Не надо так, Олег Палыч… Есть ведь понятие — непреодолимые силы природы. Они здесь действительно непреодолимые. Пользуются же такой формулировкой иногда…
— Когда хотят прикрыть ротозейство, — Зимогор неожиданно для себя стал ощущать самую настоящую зависть к Ячменному, чего раньше вообще не бывало.
— А что мы знаем о природе? — вскинулся начальник партии. — О самой природе, о человеке? Да ни хрена не знаем. На уровне Мичурина… Всё переделать хотим, под себя подстроить. А она сопротивляется, потому что сильнее нас, потому что мы сами — её часть.
— На философию потянуло?
— Когда столкнёшься, Олег Павлович, не только на философию потянет, — отрезал Ячменный. — Захочется поверить в Бога. Нельзя всё объяснить логикой и словами. И массовым психозом тоже. Говорю же, здесь у нас другой климат.
— Это верно, — согласился Зимогор. — Только при чём здесь природа?
— Да при том… Мы научились только фиксировать факты, а не понимать их.
— Демагогия, — устало вздохнул Зимогор. — Ты лучше про начальника охраны расскажи.
— Что про него?.. Такой же невезучий, как я. Хотел поступить в школу КГБ, а смог только в училище МВД. Но гонору в нём!.. Правда, сейчас поостыл, прижал хвост. В хоровод-то первый побежал!.. А вначале житья от него не было. У вас партия, говорит, режимная, а я — начальник по режиму! И всех строить на мороз! Шаг влево, шаг вправо… Завхоза Величко у женщины из постели вытаскивал и на участок под конвоем приводил.
— Ты сказал, он на Тибете помешался…
— Читает всё… Аж в Барнаул машину гонял за литературой.
— Позови его ко мне.
— Что его звать? Вон сюда хромает, — Ячменный указал в окно. — Лёгок на помине, много жить будет…
— Тогда погуляй, а мы тут побеседуем, — попросил Олег.
— А как же условие? Я рассказал, вы ещё нет!..
— Ты ещё не всё рассказал! Погуляй пока, подумай и, кстати, поищи моего гостя, куда он запропастился…
— Какого гостя?
— Да моего Рокфеллера!.. Только не задирай его. Богатые — люди нервные…
Независимый Перцев прихромал в избушку начальника, скинул плащ-накидку, небрежно сел — нога на ногу, закурил и достал из полевой сумки бумаги.
— Товарищ Зимогор, на охраняемом режимном объекте задержан человек по фамилии Конырев, не имеющий допуска. Снимал видеокамерой, что категорически запрещено. Говорит, что приехал с вами. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Извините, вас как лучше называть? — стал придуриваться Олег, изображая воспитанного начальника.
— Погоны видите? Так и называйте.
— Я в погонах не разбираюсь, сугубо гражданский человек…
— Моё звание — лейтенант!
— Так вот, лейтенант. Пойди и немедленно выпусти задержанного Конырева. А также извинись перед ним.
— Что?! — он вскочил. — Вы соображаете, что говорите?! Он совершил уголовное преступление!
— Не доводи до греха, выпусти, — выразительно попросил Олег. — Это нормальный мужик, устал от жизни. Дай ему свободно вздохнуть.
— Я арестовал его, — заявил лейтенант. — Через полчаса передам местным органам ФСБ. А вам придётся написать объяснительную, пока объяснительную.
— Тебе, брат, тоже придётся, — с усмешкой вздохнул Зимогор. — Садись-ка и пиши, что произошло в день аварии на скважине. Всё по порядку.
— Я доложил по команде! — отрезал невозмутимо этот парень в погонах. — Вам докладывать не обязан.
— Мне известно, среди тех, кто участвовал в празднике, были не наши люди, — всё ещё не терял терпения Зимогор. — Пришедшие из-за границы. Из Монголии. А возможно, из Тибета… Ты же ведь слышал иностранную речь? И переводил, потому что знаешь два десятка языков.
Перцев попытался скрыть внутреннее напряжение, молодцевато выпрямился и, поправив камуфляж, хотел пройтись с достоинством, но хромоты скрыть не мог.
— Ситуация полностью отслеживалась и контролировалась… специальными средствами. Лиц иностранного происхождения не было. Все участники праздника установлены.
— Сейчас проверим! Был там человек по прозвищу Мамонт?
— Никаких сведений сообщать вам не обязан! — не моргнув глазом, вывернулся лейтенант.
Вёл он себя достойно, даже с некоторым высокомерием, но Зимогор заметил в этом всего лишь прикрытие; Перцев довольно искусно скрывал истинное своё состояние, играл отчасти даже солдафона, тем самым не желая показывать свой интеллект.
И это было весьма любопытно! Обычно такие парни в погонах стараются выпятить его, козырнуть знаниями, эрудицией, мол, мы не просто вояки с одной извилиной от фуражки, а кое в чём и разбираемся…
— Хорошо… Это правда, ты много читаешь о религии и культуре Тибета?
— Это моё лично дело.
— А древние языки знаешь? Например, греческий или скифский?
— Знаю, а вам-то что? — задиристо спросил он. — Кто вас уполномочил допрашивать?
— Скажи, лейтенант, а где твоя фуражка? Красивая такая, на заказ пошитая…
Олег угадал слабое место, ударил ниже пояса. Перцев всё-таки дрогнул, занервничал.
— И это вас не касается!
Зимогор не спеша встал, тоже прогулялся по жилищу Ячменного и, неожиданно обернувшись к Перцеву, толкнул его грудью на стул: его надо было добивать, иначе закроется и больше слова не вытянешь.
— А ну, пацан, сядь! Хватит тут перья распускать… Меня всё касается!
Готовый возмутиться, начальственно крикнуть, лейтенант, однако же, не удержал равновесия и машинально сел — больная нога подвела. Олег не давал ему опомниться.
— Пока ты плясал в хороводе в одних штанишках, на территории участка совершилось тяжкое преступление. А именно кража или похищение — роли не играет. Главное, ты снял охрану и увёл её на праздник. Ты бросил охраняемый объект! И никаких докладных по команде не писал!
Он сразу же сообразил, что начальник партии не сдержал слова и сдал его с потрохами, потому не сопротивлялся, однако и не скис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});