Один из первых «подводных колонистов» успел приобщиться даже к сравнительно новому литературному жанру — science fiction — и с упоением пересказывает другим о похождениях героев «Дока» Смита, даже не ведая, что его потомкам в четвертом поколении придется воочию контактировать с инопланетянами. Потому что, вдобавок к первой сюжетной линии, Уайт сочиняет и вторую. «Водоплавающие» представители иной высокоразвитой цивилизации в своих поисках возможного нового дома для сородичей случайно натыкаются на Землю, в изобилии покрытую океанами. И, конечно же, первым делом устанавливают контакт с колонией затворников…
Эти две параллельные и, на первый взгляд, не связанные между собой истории — выживание землян в их подводной «камере» и поиски инопланетянами новой среды обитания — в финале органически «стыкуются». Как пишет английский критик Джон Клют: «Читателям трудно отказаться от соблазна зааплодировать: Джеймс Уайт может рассчитывать на нашу благодарность».
В другом романе — «Сонное тысячелетие» (1974) — пассажиры «звездного ковчега» большую часть пути проводят в анабиозе. Чтобы не одичать, они во сне продолжают подпитываться фактами земной истории. Последняя в данном случае оказывается скорее «мифологией», ибо посещающие спящих образы представляют собой юнговские архетипы (проявления «коллективного бессознательного»)…
В уже упомянутом справочнике Р. Реджинальда авторам дается возможность сказать несколько слов от своего имени. Джеймс Уайт не преминул начать изложение своего жизненного и писательского кредо с чеканных фраз: «Я не расист и не сектант, я непротивленец злу насилием, а кроме того, оптимист, несмотря на то, что большую часть жизни прожил в Белфасте. И в свои годы (это было сказано четверть века назад — Вл. Г.) считаю себя уже достаточно старым или чересчур упрямым, чтобы радикально менять все эти мои сентиментальные воззрения».
Он и сегодня живет в северо-ирландском городке Порт-Стюарте, с гордостью нося титул Патрона («покровителя») Ирландской национальной ассоциации научной фантастики. И продолжает писать, хотя и разменял восьмой десяток… Потому что, вероятно, относится к своему делу жизни так же, как настоящий врач: это не заработок, не служба, но скорее — долг, призвание. Благо «пациентов» хватает: в наше циничное, безумное и подлое время не падает спрос на таких, как Уайт, — психотерапевтов, целителей, врачевателей душ. Хватает, конечно, и жуликов, и проходимцев, но он-то не из таких. Он лечит по-настоящему.
Вл. ГАКОВ
Библиография Джеймса Уайта(Книжные издания)
1. «Тайные посетители» (The Secret Visitors, 1957).
2. «Второе окончание» (Second Ending, 1962).
3. Сб. «Станция-госпиталь» (Hospital Station, 1962).
4. «Звездный хирург» (Star Surgeon, 1963).
5. Сб. «Смертоносный мусор» (Deadly Litter, 1964).
6. «Орбита убегания» (Escape Orbit, 1965). Выходил также под названием «Открытая тюрьма» (Open Prison).
7. «Взгляд снизу» (The Watch Below, 1966).
8. «Все суждения разом отлетели» (All Judgement Flied, 1969).
9. Сб. «Чужаки среди пас» (The Aliens Among Us, 1969).
10. «Ответственная операция» (Major Operation, 1971).
11. «Завтра слишком далеко» (Tomorrow Is Too Far, 1971).
12. «Мрачная преисподняя» (Dark Inferno, 1972). Выходил также под названием «Спасательная шлюпка» (Lifeboat).
13. «Сонное тысячелетие» (The Dream Millenium, 1974).
14. Сб. «Чудовища и медики» (Monsters and Medics, 1977).
15. «Корабль «скорой помощи» (Ambulance Ship, 1979).
16. «Недоубийство» (Underkill, 1979).
17. Сб. «Будущие в прошлом» (Futures Past, 1982).
18. Сб. «Общий сектор» (Sector General, 1983).
19. «Звездный целитель» (Star Healer, 1985).
20. «Голубой код — срочно!» (Code Blue — Emergency, 1987).
21. «Мир Федерации» (Federation World, 1988).
22. «Молчащие звезды проходят» (The Silent Stars Со By, 1991)
23. «Геноцидный целитель» (The Cenocidal Healer, 1992)
Проза
Александр Громов
«Не ложись на краю!»
Поверхность фронта не менялась очень давно. Не линия никогда не затихавших надолго боев, а именно поверхность — незримая, но реальная. Там, где кипели сражения эскадр, она прогибалась в ту или иную сторону, иногда ощутимо и стремительно, чаще медленными судорожными толчками, но в этом секторе пространства она оставалась незыблемой вот уже несколько столетий. Периферия…
Не главные силы и массированные удары соединенных флотов, не циклопические побоища — лишь стычки, укусы и отскоки, позиционное противостояние, крохи успехов и такие же крохи ежедневных потерь. Медленно вращающиеся, но очень широкие жернова.
О ближайшей планете Леман знал очень мало, хотя ему доводилось летать в ее окрестностях достаточно близко, чтобы увидеть мутно-голубой диск. Есть ли кто-нибудь на планете — было неизвестно, хотя кому придет в голову жить на линии фронта? Планета не представляла никакой ценности ни для Великой Лиги, ни для ренегатов. Как и большинство пилотов действующего флота, Леман знал о ней только то, что случайно попалось на глаза и застряло в голове, — пустые, бесполезные обрывки сведений.
Планета земного типа. Сырья нет. Нет ничего, что стоило бы защищать или отвоевывать в случае потери. Девяносто процентов поверхности покрыто океаном. Островов, кажется, нет совсем, материк всего один, расположенный на экваторе, но тем не менее обледенелый и предельно негостеприимный. Атмосфера вроде бы кислородно-аргоновая, плотная, неспокойная и достаточно протяженная. В последнем Леман сейчас убеждался на практике.
По счастью, нигде в галактике нет столь глубокого вакуума, чтобы выпущенную по тебе серию импульсов нельзя было обнаружить по мгновенной ионизации межзвездных атомов, а обнаружив, попытаться уклониться. Особенно в этом секторе, где только за последние сто лет не меньше двух тысяч разнотоннажных кораблей обеих воюющих сторон превратились в пылевые облака, а причудливая поверхность фронта не сдвинулась и на миллипарсек.
Ох, неспроста его прижали к планете! Леман прекрасно понимал это, но, вертись не вертись, иного выхода, нежели вход в атмосферу, не было. Одиночный истребитель с израсходованным боекомплектом — легкая добыча для эскадренного дестроера. Если одному противнику еще можно какое-то время морочить голову резкими маневрами, то встреча сразу с двумя делает это занятие вдвойне бессмысленным. Три, от силы пять минут отчаянного танца под шквалом энергоимпульсов — и конец. Это если обреченным истребителем управляет опытный ас. Иначе — меньше.
Леман не был опытным асом.
И тем не менее он держался. Уходил, вертелся волчком, дважды пытался вклиниться между чужими кораблями, надеясь, что они поразят друг друга, и прекрасно понимая, насколько зыбка эта надежда. Его отгоняли огневой завесой, как надоедливую муху, и методично, без особой суеты, расстреливали. Дестроеры немного уступали ему в скорости, но уйти он не мог: для этого ему пришлось бы перестать маневрировать. Тогда счет оставшихся секунд жизни сократился бы с десятков — или сотен? — до одной-двух. Он понимал, что, скорее всего, был бы уже уничтожен, не подвернись эта планета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});