телефон, лежащий в метре от меня, но столь же недоступный, как если бы оказался на кухне. Мелодия звонка указывала на одну из двух девушек — Юльку или Алису.
Я уж было счел это знаком судьбы, но тут кто-то из родителей воспользовался телекинезом, подтаскивая гаджет к моей голове и принимая вызов. Первый! Первый классический фокус после раскукоживания автомобиля и того, который когда-то показала Росомаха — и в каком контексте! Ну не издевательство ли?
— Привет, чем занимаешься?
Голос принадлежал Алисе и когда я его услышал, стало ясно, что кто-то на небесах надо мною откровенно потешается. Понять бы кто после той сказки о демиургах, которую рассказал отец — потому что в случайности такого рода не верится.
Как ответить девушке чем я сейчас занимаюсь? Лежу и страдаю от инсталляции боевых искусств на органический носитель. Только мне это не позволит сказать протокол безопасности. Проходили уже. Так что проблема в нехватке изворотливости да необходимости говорить ровным голосом.
— Да так, валяюсь.
Заодно и прокачаю способность говорить правду, правду и ничего кроме правды. Все польза от этого трепа. Нога предательски дернулась, но теперь уже не так часто, как в начале инсталляции.
— Любишь полениться в горизонтальном положении или просто соня?
— Прилег расслабиться после тренировки с отцом. Мы немного переусердствовали и, кажется, я потянул несколько мышц….
У человека вроде их всего шестьсот пятьдесят. Из них потянуто точно больше пяти сотен. Интересно, тянет ли это на “несколько”?
— Сильно болит?
И за кого меня будет считать милая девушка? За неженку какого-то. Потому что тут точно придется смягчить
— Терпимо. Жить буду, а вот танцевать только завтра.
— То есть, завтра ты свободен, — констатировала Алиса.
— Погуляем?
— Погуляем, — согласился я, мечтая о спокойном дне, хотя бы на время прогулки с обычной девушкой. Не охотницей за силой, не ведьмой или кем-то из диаспор.
А также не с мамой или бабушкой, хоть издалека разница не столь заметна. — С удовольствием.
Мы договорились созвониться, а потом Алиса повесила трубку.
— К завтрашнему дню будешь уже как огурчик, — сообщил отец, возникая в дверном проеме сразу по окончанию разговора. — Одно из преимуществ гражданского контракта в ускоренной регенерации. Армейский, правда, тут вне конкуренции, но там безусловное подчинение старшему по званию и прочие прелести защиты от потустороннего.
Ну хоть какие-то добрые новости. А то я уже представлял, как хромаю и подергиваюсь на ходу, словно после удара шокером.
— Только не пытайся сразу применять усвоенные приемы, — поспешил добавить отец, видя мою улыбку.
— Регенерация регенерацией, но адаптация твоих костей, мышц и связок к нагрузкам растянется надолго. Так что есть риск, что какое-то действительно резкое движение теперь в состоянии сломать тебе несколько костей, порвать связки или вывихнуть сустав. Мы будет тренироваться не спеша, делать акцент на медленных и плавных движениях.
Кажется, я непреднамеренно коллекционирую образы и штампы.
Мало мне роли перворожденного, Джона Коннора и Нео, так тут еще и Майлз Форкосиган за компанию. Хилый, хрупкий, но разве что не такой умный и гиперактивный.
А я не лопну от передозировки прототипов? Ведь еще даже не полдень, до ужина список может пополнится еще кем-нибудь.
— И сейчас пришло время для первой тренировки!
Неужели у меня с чувством юмора так же плохо как у отца? Мне не сдвинуться толком, а он предлагает тренироваться.
Я заподозрил неладное лишь когда ремни, фиксирующие мои руки, оказались сняты с меня и убраны в полиэтиленовый пакет.
— Тебе же наверняка надоест целый день лежать без дела, — спокойно пояснил отец, изучая следы от ремней на моих запястьях. — Так что как-то двигаться все равно придется. Не напрягаясь. Медленно. Плавно. Телефон, чтобы не пришлось менять, я отложу в сторону.
Руки немедленно дернулись в хаотичном движении. Одна из них чуть не ударила меня по лицу.
— Пап! Они дерутся!
— Это твои руки. Перехватывай контроль. Как освоишь навык, снимешь ремни с ног.
— Легко сказать. А как перехватывать этот самый контроль? Может, дашь пару полезных советов?
Попытка расслабиться привела к судорогам в предплечье. Никогда раньше не думал, что там тоже может быть что-то сведено. До сегодняшнего утра.
Когда неведомый античный автор писал на стене храма Аполлона в Дельфах сакраментальное “Познай самого себя”, он наверняка подразумевал не мою ситуацию!
— Никогда не оказывался в твоей ситуации, — пожал плечами родитель. — Разве что, когда был малышом впихнут в материальное тело и четыре года осваивал его функциональность. Но там не было прошито столько рефлексов и моторных программ как у тебя. Только базовые физиологические, не позволяющие остановить ненароком ритмы мозга или взорвать сердце путем захлопывания артериальной связки. А у тебя двадцатилетний опыт управления телом, разберешься за несколько часов…
— Только этот опыт у меня не осознанный, а исключительно с помощью интуиции…
Я попробовал согнуть руку в локте. Словил приступ мигрени, но рука послушно согнулась на девяносто градусов и теперь отказывалась разгибаться. Вот вам и преимущества интуитивно понятного интерфейса. Во всей красе!
Увлекшись борьбой с собственным телом, я упустил момент, когда отец наклонился и навис надо мною.
— Все правильно. Ты и есть интуиция. Остальное от лукавого.
Вот так, озадачив меня, отец ушел на кухню, болтать о чем-то с мамой.
Знали бы вы только, как же нелегко жить перворожденным!
Быть может, в каком-то далеком и не очень светлом будущем, я буду работать сапером. И тогда опыт контроля за малейшими движениями мне очень и очень пригодится.
Контроль рук, за исключением мелкой моторики, отнял почти полтора часа. К обеду мне удалось сесть на кровати. Задача, к слову, вовсе не такая примитивная как кажется со стороны.
Оказывается, даже самые простые движения, к которым мы привыкли с детства, требуют слаженной работы десятков самых разных мышц. И одна неосторожно дернувшаяся нога может с легкостью сорвать подъем туловища.
Боль в мышцах и суставах никуда не исчезла, но пока она оставалась ноющей, к ней можно было привыкнуть.
Когда же мама принесла бульон, который можно пить через трубочку, не особенно сильно опасаясь, что теплая жидкость разольется по всей комнате, жизнь практически наладилась.
— Я очень рад, что регенерация проходит быстрее обычного.
Мама смущенно улыбнулась.
— Тут суммарное влияние трех факторов, — тихо сообщила она.
— Даже до того, как ты подписал контракт с управой у нас дома действовало правило ускоренного заживления. Скорее всего, тебе даже не приходило в голову, что может быть как-то не так, но нам удалось добиться почти что двойного коэффициента, особенно в твоей комнате.
Любое гражданство с категорией выше Эн снимает ограничения этой