Все вспыхнуло последний раз — и погасло. А я обнаружила себя, стоящей на коленях и сжимающей руками крест из осиновых щепочек. Вампира не оставалось и следа. Даже пепла на полу. Ничего. Но я знала, что и к чему.
Крест сиял ярким серебряным светом. И он определенно стал… да! Два прутика и тряпка стали единым целым! Как будто сплавились! Что происходит!? Я медленно, шатаясь, как тепличная роза на ветру, подобрала его, стянула со спины обрывки топа, завернула в них крест и засунула сверток, за неимением всего остального, в остатки колготок. И все это одной рукой. Вторая болела немилосердно. Свечение угасло окончательно. И только тогда я обвела зал взглядом. Вампиры выглядели ошалелыми и испуганными. Еще бы! Ты не бойся, это гусь, я сама себя боюсь! Дюшку словно поленом по голове огрели. Этакая бессильная смесь злости, ненависти и испуга. Надо бы ему послать воздушный поцелуй, или хотя бы его самого послать груши кое-чем околачивать, но сил просто не осталось. Ни на что. Я поискала глазами Даниэля. Но первым, естественно, увидела Мечислава. Вампир спокойно вошел в круг и двинулся ко мне.
— Как вы себя чувствуете?
— Победа? — шевельнула я ссохшимися губами.
— Да.
— Влад мне всю одежду изорвал. Хорошо хоть штаны целы остались.
Мечислав неожиданно улыбнулся мне. Улыбка получилась мягкой и очень теплой. Словно солнечный лучик пробежался по моему измученному телу.
— Юля, у тебя рука вывернута. Надо срочно вправлять.
И когда это Влад успел? Когда отрывал и бросал через весь круг?
— Можете это сделать?
— Будет больно.
Я скрипнула зубами. Что теперь поделаешь! Надо просто перетерпеть!
— Будет. Вправляйте!
Авось не покусают, пока без сознания буду.
А если Мечислав опять мне в мозги полезет?
А шиш ему с маслом!
Это стало последней связной мыслью.
Ослепительная боль разорвала мой разум на части. Я закричала — и провалилась в благословенную черноту обморока.
Глава 8
Друзья, враги и ИПФ.
Мечислав смотрел на девушку, которая уютно лежала у него на руках. Впервые за всю его длинную жизнь у вампира голова шла кругом. И было от чего. Сейчас Юля была в обмороке и он уже минут пятнадцать пытался пробиться к ее сознанию.
Бесполезно.
Все было закрыто наглухо. И даже появлялось ощущение, чем больше он старался, тем крепче становились стены вокруг ее разума.
— Не получается?
Даниэль. Сейчас они вдвоем сидели на заднем сиденье машины. Мечислав держал Юлю на руках и пытался докричаться до её сознания, Даниэль просто смотрел на его попытки с каким-то странным выражением.
— Нет.
— Неудивительно.
— Это еще почему?
— Ты же видел, какую силу она сегодня призывала. Нам туда хода нет, сгорим, как рождественские свечки.
— И совершенно непонятно, КАК она умудрилась это сделать. И почему не сгорела сама. Идет бой, она дерется, вкладывая всю агрессию, то есть по ЕГО нормам она уже зло. А когда она просит о помощи, вместо того, чтобы уничтожить, ей дают силу, о которой мне даже подумать страшно. Крест этот опять же…
Даниэль нервно передернул плечами. Крест был обернут еще в несколько слоев ткани, и лежал в багажнике. И даже сейчас вампиры чувствовали его холодную и безжалостную силу. Этот крест был создан, чтобы отпускать из этого мира. Навсегда.
— Ты неправ. Она не просила о помощи. И еще…. Юля с рождения атеистка и даже некрещеная.
— Но в ее руках равно работает и наша магия — ты вспомни «слизня на дороге» — это ж надо так обозвать и, как теперь выясняется, светлая?
— Ты у нас теоретик от магии, ты и разбирайся.
— А что тут разбираться. Мы с церковью просто антагонисты. И слишком замкнуты в своих крайностях. Священники не воспользуются нашей магией, мы не сможем произнести и пары слов из молитвы. К Юле не относится ни то, ни другое. Она не связана ни с нами, ни с ними. И спокойно использует оба источника.
— Так просто?
— Магия вообще не сложнее математики. Либо (a+b)2 = a2+2ab+b2, либо нет. Все примитивно.
— Увы, не все. Кстати, ты не думаешь, что в дальнейшем, общаясь с нами, Юля утратит свои способности к светлой магии?
— Необязательно. Если она сама пожелает их сохранить все будет в порядке. Судя по кольцу света ей доступно многое в этой области. Грех будет не воспользоваться.
— А позволит ли она тебе? И будет ли пользоваться своими способностями в ТВОИХ целях?
— Пока еще ни одна из женщин не отказывалась.
— На Юлю не действует ни твое обаяние, ни Дюшкин гипноз. Так что смело дели свою уверенность на десять.
— И все же она меня хочет. Как женщина — мужчину. В этом я не могу ошибаться.
— Ты и не ошибаешься. Но она тебя вот именно, что хочет. Не любит не привязана, даже не заинтересована. Ты ей нужен постольку поскольку опасность угрожает ей и ее родным. Вот и все. А что до «хочу» — она мне мимоходом рассказала, что «на каждую хотелку есть своя терпелка». И привела пример. Есть такой советский старый фильм «Морозко». Не попадался?
— У меня мало времени но Роу я посмотрел. Потрясающая режиссерская работа.
— Вот. А в конце там есть совершенно невероятный кадр с Марфушей. Когда ее показывают вблизи, этакое искаженное лицо, и она там отрывается: «Хочу Богатства! Хочу жениха! Хочу! Хочу!! ХОЧУ!!!». Вот Юля и старается быть не такой, как Марфушенька. Пусть она тебя захочет. Все равно она себе ничего не позволит.
— Это мы еще посмотрим. Кстати, к тебе она намного теплее относится.
— Не стоит мне льстить. В ее случае это опять воспитание. Она можно сказать, спасла мне жизнь и теперь в ответе за тех, кого приручила. Если бы она выходила подобранного на дороге щенка, относилась так бы и к нему.
— Интересный подход. А мне кажется, что тобой она увлечена.
— Ты опять ошибаешься. Знаешь, мне иногда кажется, что женщины слишком тебя любят. Ты перестал их понимать. Зачем если любая и так на шею бросится? Тебя это когда-нибудь подведет.
— Факт, — подтвердил Вадим с переднего сиденья.
— А ты вообще не смей рот открывать, пока начальство гневаться изволит, — окрысился на него Мечислав.
— Шеф, я бы молчал, но Даниэль со всех сторон прав.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});