Читать интересную книгу Феникс в огне - М. Роуз

— Но ведь ты жаждешь получить эти камни так же страстно, как и Малахай. Разве не так?

Джош кивнул.

— Однако ты ведь не оставил их себе.

— Куинн — твоя дочь.

— Но я помню, что еще до ее похищения ты говорил мне о том, что хочешь любым способом доказать существование перевоплощения. Это ведь тебе кажется, что ты сходишь с ума, это ты уже столько времени одержим желанием раскрыть эту загадку. Это твоя жизнь разбилась вдребезги. Как ты можешь выпустить камни из своих рук?

Фотограф уставился на камни и задумался над тем, как узнал о них всю правду.

«Рейчел вспомнила нечто такое, о чем даже не подозревала. Наше прошлое сплелось воедино наперекор логике. Неужели даже одно то, как я нашел эти камни, — больше того, само их существование — не является неоспоримым доказательством перевоплощения? За последние четыре месяца произошло столько событий и откровений, что этого должно было бы хватить с лихвой. Так почему же я все еще сомневаюсь?

Но ведь Малахаю и Берил все еще недостаточно рассказов трех с лишним тысяч детей».

Джош оторвал взгляд от сверкающих камней и перевел его на Габриэллу.

— Завтра в это же время Куинн уже будет с тобой.

Она закрыла глаза, словно читала мысленную молитву, тут же открыла их и тоже посмотрела на камни.

— Я не могу себе представить, каково тебе было, через что ты прошел, добывая эти артефакты. Тебя едва не убили в Риме, однако сегодня ты снова рисковал жизнью.

— Мы уже прошли через это.

Габриэлла обернулась и долго смотрела на него. Затем она подалась вперед и очень быстро поцеловала его в губы. Поцелуй получился очень интимным, но совершенно лишенным секса. Это было лишь выражение благодарности.

— Я забираю назад все то, что наговорила до этого. Я не могу даже представить, как же мне тебя отблагодарить.

— Я от тебя ничего не жду. Тут речь идет о таких вещах, в которых я и сам не до конца разобрался — кармические долги, за которые нужно расплатиться, жизненные планы, которые нужно выполнить, хочется этого или нет. Вы с Куинн являетесь частью всего этого, но только не так, как я предполагал. Я говорю совершенно бестолково, да?

Джош был смущен. Собственные слова показались ему сентиментальными бреднями.

— Джош, ты считаешь, что мы с тобой как-то связаны?

— Тем, что произошло в прошлой жизни?

— Да.

— Мне отчаянно хочется в это верить. Но нет!.. Я по-прежнему ощущаю ее присутствие даже тогда, когда ты рядом. Она тянет меня к себе, несмотря ни на что.

Джош встал и отошел в противоположный конец комнаты, как можно дальше от Габриэллы. Однако это не помогло. Он все равно ощущал на себе взгляд ее светящихся золотистых глаз. Райдер еще никогда не испытывал такого сильного желания сказать ей, что прошлое не имеет никакого значения.

«Я смогу жить, даже если так и не узнаю, чем завершилась история Юлия и Сабины, забыть безымянную, безликую женщину, которая, как мне кажется, ждет меня. Мне больше не нужно искать доказательства существования перевоплощения и пытаться обнаружить метод фотографирования ауры. Не нужно превращать теории в неопровержимую черно-белую реальность».

Однако Джош промолчал.

«Вчера я еще смог бы отказаться от поисков.

Вчера Рейчел еще не заглянула в глубины подсознания и не поведала мне историю картины и рамы с тайником.

Вчера эта самая рама еще не раскрыла мне сокровище, которое больше ста лет было скрыто от людских глаз.

Вчера я, наверное, еще смог бы расстаться с мыслью о том, что мне уготовлена определенная судьба.

Однако всего один день необратимо обрек меня вечно хранить верность своему прошлому».

— Господи!.. — Габриэлла вскрикнула так резко, будто укололась и почувствовала острую боль.

— В чем дело?

— Джош, мы ведь на самом деле не можем сказать наверняка, что камней только двенадцать, правда? Вдруг их больше? Что будет, если мы отдадим этому чудовищу все двенадцать, а они не заработают?

— Нет, этого не произойдет. Похититель не заставит тебя ждать. Он передаст Куинн в обмен на камни и лишь затем проверит, как они действуют.

— А вдруг камней в действительности четырнадцать или шестнадцать?

— Их двенадцать.

Джош услышал собственный голос словно издалека. Он будто стоял у одного конца длинного тоннеля, а кто-то произнес эти слова у противоположного.

— Ты уверен?

— Да.

Габриэлла пристально посмотрела на него.

— Подожди!.. Знаешь, кажется, ты прав.

Она встала и быстро вышла из комнаты.

Джош прошел следом за ней в библиотеку. Габриэлла порывисто хватала книги с полок, раскрывала их, убеждалась в том, что это не то, что ей нужно, и бросала тома на пол.

— Что ты делаешь?

— Кажется, я кое-что вспомнила, хотя точно не могу сказать. Возможно, существует определенное доказательство.

Она взяла очередную книгу и быстро пролистала ее.

— Да, вот оно. Взгляни.

Это был рисунок, изображающий павлина с расправленным хвостом.

— Что это такое? В чем значение этой картинки?

— Это копия изображения, обнаруженного в гробнице времен Древнего Египта. Древние авторы пишут, что рисунок повторял золотой медальон из Индии, который помогал своему обладателю достичь следующего воплощения. В каждое перо хвоста этой птицы был вставлен драгоценный камень. Джош, там именно двенадцать перьев. Этот павлин был древним символом возрождения, перевоплощения. На камнях были сделаны надписи на дравидийском языке. Их родиной, скорее всего, является древняя цивилизация, существовавшая в долине Инда.

— Ты можешь передать этот рисунок похитителю в качестве доказательства, вместе со всем остальным.

Габриэлла уже лихорадочно вырывала страницы из книги, давая выход неистовой боли и маниакальной энергии. Райдер увидел это, и у него защемило сердце. Затем женщина уронила лицо на ладони и залилась слезами.

Фотограф беспомощно смотрел на нее. Он понимал, что сейчас не помогут никакие слова. Оживить ее могло только возвращение дочери.

— Знаешь, по-моему, тебе нужно постараться хоть ненадолго заснуть. Понимаю, это будет нелегко, но отдохнуть надо. Ты не сможешь помочь Куинн, если завтра будешь с ног валиться от усталости.

Габриэлла кивнула.

— Пошли. — Джош помог ей встать. — Я провожу тебя наверх.

— Ты ведь никуда не уедешь, да? — дрожащим голосом спросила она.

Слезы продолжали катиться по щекам матери.

— Нет. Я останусь здесь, устроюсь на диване. Я не хочу оставлять тебя одну. Только не сегодня ночью.

Они стали подниматься по лестнице. Габриэлла опиралась на плечо Джоша. Он сквозь рубашку ощущал холод ее кожи.

Она вошла в спальню и без сил упала на кровать. Женщина была так измучена, что не могла раздеться, поэтому Джош прикрыл ее пледом.

Когда она оказалась в кровати, всхлипывания перешли в рыдания, наполняющие комнату горем и страхом. Райдер присел на кровать, склонился к Габриэлле и обвил ее руками. Ему показалось, что так прошла целая вечность. Вдруг она подняла голову и поцеловала его.

Джош поразился гневу и ярости, выплеснувшимся в прикосновении ее губ. Он ничего не понял, но сейчас это не имело значения. Разобраться в том, каким же немыслимым было их единение, можно и позже.

— Я просто хочу хоть на время забыться, — прошептала Габриэлла. — Ты ничего не имеешь против?

— Нет, не имею. Все очень хорошо.

В ее движениях не было ни нежности, ни терпения. Она брала больше, чем отдавала. Женщина вцепилась в рубашку и штаны Джоша, сорвала с него одежду, но не позволила ему поступить так же с ней.

Габриэлла быстро раздевалась. Джош смотрел на это и тотчас же ощутил прилив вожделения. Он едва успел мельком взглянуть на ее ноги, покатые бедра и грудь. Она действовала слишком стремительно, не успела стащить с себя одежду и уже забралась на него словно одержимая.

Затем она уставилась на Джоша горящими глазами, которые вообще не закрывались. Габриэлла роняла ему на грудь бесконечные слезы, тщетно пытаясь обуздать страх и боль.

Райдеру показалось, что он исчез в ней, пораженный жаром, окружившим его. Ему никак не удавалось поймать ее ритм. Она двигалась неистово, в безумном трансе. Он перестал подстраиваться и полностью отдался ей.

Габриэлла то и дело меняла скорость, держала его на грани, то замедляясь, практически не шевелясь, то пускаясь во весь опор, словно это была гонка, которую она должна была выиграть во что бы то ни стало. Затем, когда Джош уже чувствовал нарастание напряжения, она вдруг останавливалась, делала паузу, не двигая ногами, бедрами и торсом, лишь напрягая и расслабляя мышцы, после чего снова неслась вперед.

Габриэлла действовала прямолинейно, грубо и откровенно. Джошу показалось, что она не отдавала себе отчета в том, кто рядом с ней. В настоящий момент ей требовалось лишь ненадолго расслабиться, освободиться от ужаса, переполняющего ее. Он сознавал это, но не мог устоять перед ее требовательным, пульсирующим напором. Габриэлла спасалась единственным доступным способом, и Джош был полон решимости помочь ей в этом.