Кристина открыла глаза и тут же закрыла их вновь. Череп никуда не исчез, он все так же продолжал смотреть на нее своими раскосыми глазницами, щурясь в довольной острозубой улыбке. Женщина застонала и, бросив взгляд на горевший в верхнем углу шлема экран, попыталась приподняться на локте, однако тут же рухнула назад, заскрипев зубами от пронзившей тело боли. Некоторое время она лежала неподвижно, стараясь не обращать внимания на горевшую красным надпись, сообщающую о критических повреждениях организма, затем повернула голову, посмотрев на лежащего в паре метров от нее Георга. Он перестал отвечать на вызовы еще два часа назад, а она даже не могла подползти к нему и узнать, в чем дело. Любая попытка сдвинуться с места отзывалась жуткой болью в спине, и встроенная в скафандр система экстренной помощи ничего не могла с этим поделать. К тому же стал барахлить поврежденный при падении гравиокомпенсатор, и тяжесть то и дело наваливалась на грудь тяжелой плитой, сбивая дыхание, принося новую волну боли в спине. Из-за этого она уже пару раз теряла сознание, и последний раз ее «отсутствие» в этом мире затянулось на целый час. Кристина прикрыла глаза, чувствуя, как по щеке поползла одинокая слеза, – умирать не хотелось, тем более в одиночестве и один бог знает где. Женщина вздохнула и вновь скосила глаза на Георга – неподвижен. Лишь видно, как внутри шлема мигает красный огонек тревоги, впрочем, у нее мерцает такой же. Оно и неудивительно: падение почти со стометровой высоты… странно, что они вообще еще живы. Хотя, видимо, продлится это недолго. Кристина невольно всхлипнула и тут же мысленно одернула себя. Стоило раскиснуть, сдастся – и тогда уж точно все. Нужно было надеяться и верить. Андрей наверняка уже поднял всех на уши и делает все возможное, а значит, есть вероятность, что канал восстановят. Конечно же, они сглупили, ушли от «врат», но в тот момент это было просто необходимо: нужно было где-то укрыться от надвигающейся бури, которая в условиях повышенной гравитации обещала быть особенно жестокой. Поэтому когда поднявшийся ветер проредил пелену тумана, позволив им увидеть чужой космолет, раздумывали они недолго, другое дело, что не стоило слушать Сашку и лезть в глубь этого ржавого корыта. Хотя смысла его винить тоже не было, он всего лишь выразил вслух общие мысли – слишком уж велик был соблазн. В конце концов, они все же ученые, исследователи неведомого, а тут такое… Как они могли устоять? Вот только результат их любопытства оказался весьма плачевен. Она так до конца и не поняла, что произошло, просто пол под ними неожиданно провалился, и они полетели вниз в разверзнувшуюся под ногами бездну. Возможно, не выдержали перекрытия, а возможно, это был какой-нибудь технологический люк, или дверь, или просто дыра, заваленная хламом, через который они пробирались, – теперь смысла гадать уже не было. Их подвела обычная самонадеянность. Шли напролом, не прощупывая, не осматривая, без страховки. Пять лет службы в «Искателе», и так сглупить. Кристина криво усмехнулась, подумав, что сказались годы, проведенные в тиши институтских кабинетов: во время работы спасателем она себе не позволила бы подобной глупости. Она вновь скосила глаза на Георга, но тот по-прежнему не двигался. Жив ли? И что с Сашкой? Во время падения краем глаза она видела, как его тело ударилось о какой-то выступ и осталось там лежать, может, ему повезло больше? Может, Алана с Николаем его отыскали? Где они? Почему не приходят на помощь? Почему не отзываются на вызовы? Уже ведь давно должны были вернуться.
Кристина активировала систему связи и несколько минут пыталась вызвать своих спутников, но в эфире царила ватная тишина, лишь изредка разрежаемая пощелкиванием непонятных помех.
Противно заверещал предупреждающий зуммер, а на грудь навалилась каменная плита тяжести, сбивая дыхание, принося с собой очередную порцию боли, однако на этот раз Крис удалось удержаться на границе беспамятства. Спина неожиданно онемела, видимо, СЭП применила какое-то сильнодействующее обезболивающее, а значит, все было плохо. Впрочем, это было понятно сразу: ниже пояса она давно уже ничего не чувствовала, да и одна из ног была вывернута под таким неестественным углом, что становилось просто страшно. Ей еще повезло, что скафандр хоть как-то функционирует, хотя даже беглого взгляда хватило заметить мерцающие то тут то там, светящиеся бледно-синим светом пятна насоловых[50] заплаток.
Дождавшись, когда голова немного прояснится, женщина приподнялась на локте и попыталась сдвинуться в сторону Мастерсона, подальше от осточертевшего черепа с его ехидной ухмылкой, однако тело словно приклеилось к полу. Кусая губы, чтобы не заорать от боли, она все же смогла подтянуться примерно на полметра и рухнула без сил. Дышать почему-то стало нечем, перед глазами заплясали разноцветные круги, а по лицу побежали капли холодного пота. Несколько минут она, словно рыба, хватала ртом воздух, затем вытянула руку и хлопнула Мастерсона по плечу. Его шлем немного качнулся из стороны в сторону, но и только. Женщина коротко выругалась.
– Георг, ты меня слышишь! – Тишина и лишь редкое потрескивание. – Георг. Черт…
Кристина закусила губу, так как неожиданно осознала, что мерцание внутри его шлема прекратилось и красный огонек горел ровным тусклым светом.
– Георг…
Она вновь откинулась на спину, с трудом сдерживая слезы и чувствуя, как накатывает отчаянье и какой-то животный ужас – захотелось завыть от беспомощности и безысходности. Слезы все же прорвались и покатились по щекам, смешиваясь с каплями пота. Белесый луч света, ударивший в глаза, заставил ее невольно зажмуриться.
Вытянутый диск «ската» завис над женщиной, затем сделал круг над телом мужчины и унесся куда-то ввысь, а внутри шлема зазвучал незнакомый мужской голос:
– Говорит сержант Аграпов, вы меня слышите?
– Да, слышу, слышу! – хотела крикнуть она, но вместо этого изо рта вырвался лишь сдавленный хрип, однако ее все же услышали.
– Постарайтесь не двигаться, скоро мы будем у вас.
Вновь наступила тишина. Кристина с трудом повернула голову в шлеме и посмотрела на распластанное тело Мастерсона.
– Они все же пришли, Георг. Все же пришли…
* * *– Итак, что мы имеем на нынешний момент? – Антон вопросительно посмотрел на Аграпова.
– Хорошего мало, командир, – ответил тот, отстегивая шлем и взъерошивая потные волосы. – Ф…у…у, спарился что-то, видимо, термореле опять барахлит, как в бане.
Он распахнул небольшой шкафчик и, достав оттуда бутылку с водой, повернул кольцо на горлышке, переключая на охлаждение, затем подошел к Соболеву, стоящему перед постоянно обновляющейся объемной моделью чужого космолета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});