Читать интересную книгу Опасная находка - Стедман Кэтрин

В его онлайн-банкинге я вижу, что он снял три сотни фунтов из банкомата неподалеку от нашего дома, после того как вернулся из Нью-Йорка. Это максимальная сумма, которую можно снять за один раз. Полагаю, эти деньги были при нем, когда он ехал на такси в Норфолк — он знал, что я там, благодаря моему телефону или Патрику. Патрик следил за мной; он двигался за мной до Норфолка. Он отправил Марку сообщение об этом, но Марк тогда, скорее всего, был уже в воздухе. Марк узнал бы, где я нахожусь, даже без приложения, позволяющего отыскать мой телефон.

Насчет Патрика я многого не понимаю. Я сомневаюсь в том, кто убил Патрика и оставил его тело в лесу — Марк или высокий незнакомец. Возможно, Марк встретился с Патриком после того, как тот напал на меня в отеле, и именно тогда забрал мой рюкзак, телефон и пистолет. Возможно, тогда же Марк перерезал ему горло. Я нашла нож в куче листьев возле тела и закопала его вместе с ними обоими. Не исключено, что Марк не хотел рисковать, не хотел делиться своей добычей. Или, возможно, Патрика убил высокий человек. Вдруг Патрик услышал бы выстрелы, бросился бы на их звук и наткнулся бы на него, уходящего с поляны? То место находилось слишком близко к дороге, стрелять было нельзя. Возможно, высокий перерезал Патрику горло и бросил его истекать кровью на куче листьев.

Так или иначе, Патрик — твердое доказательство того, за какого человека я вышла замуж. Мне все еще сложно поверить, что Марк мог так поступить: пустить за мной слежку, пугать меня, заставлять в себе сомневаться. Нанять Патрика, чтобы тот напал на меня и ограбил. А теперь они оба мертвы.

Я до сих пор пытаюсь вычислить конкретный момент, когда между мной и Марком все изменилось. Но, возможно, Марк никогда мне не доверял. Забавно: чем больше я думаю о причинах, по которым он меня предал, тем четче проступает его суть. До такой степени, что меня просто шокирует, как же я могла не увидеть всего этого вовремя? Как я могла не заметить? Но я была слишком счастлива, слишком сильно его любила.

Убирая дом, я вспоминаю ту ссору, которая случилась у нас два месяца назад, после дегустации свадебного меню. Худшую из наших ссор. Я пыталась забыть то, что он сказал в тот день. И почти забыла. Я списала все на тяжелое время, на его страхи после потери работы. Но теперь я думаю, не с этого ли все началось.

Я помню, как не знала, что делать, как справиться с его злостью на меня. Все в тот день шло не так. И я никак не могла это изменить.

Я помню, как он кричал на меня, — и мое сердце пропускало удар за ударом. Я помню, как Марк исчез в мгновение ока и кто-то чужой появился тогда в гостиной. Мое дыхание стало поверхностным, возникло острое чувство одиночества. Полного одиночества. Я приказывала себе не плакать, быть сильной. Говорила себе, что это не его вина. Что дело, наверное, во мне. Но я помню и резкое жжение слез под веками. Он посмотрел тогда на меня, как незнакомец, и отвернулся. «Поверить не могу, что ты сказал это, Марк», — произнесла я тогда.

Но теперь, конечно, вполне верю.

Ничто не связывает Марка и Норфолк. Удачи полиции с поиском таксиста, который отвозил туда Марка, тем более, полиции вряд ли вообще станет известно, что Марк брал такси. Они смогут выяснить лишь то, что Марк вышел из самолета в Хитроу, добрался до дома, а потом снял деньги в банкомате и исчез. Он ни разу не позвонил мне, он со мной не увиделся.

А в то время, как все это происходило, я находилась в Норфолке. Меня можно отследить по кредитке. Есть свидетели. Ресепшионистка отеля под присягой подтвердит, что я поскользнулась в ванной и разбила голову. Я в безопасности.

Я скопировала все нужные файлы с ноутбука на внешний диск. Эдди пришлет человека, который полностью сотрет память моего компьютера и заново установит все программы.

Я отменила следующий платеж со швейцарского счета на мой. Пока все происходящее не закончится, я от этого воздержусь.

Спустя полтора часа после первого сегодняшнего звонка я снова набираю номер Марка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Марк, где ты? Позвони мне, пожалуйста. Я проверила твой рейс, его не откладывали. Ты пропустил самолет, милый? Я очень-очень волнуюсь, перезвони мне. Я сейчас обращусь в справочную авиалиний и еще раз проверю.

Затем я звоню в «Британские авиалинии». Там, конечно, подтверждают, что Марк был на борту самолета, приземлившегося в Лондоне.

Ну и где же он?

Я звоню родителям Марка. В первый раз мне приходится повесить трубку, как только отвечает его мать, чтобы броситься в туалет, где меня тошнит желчью. Во второй раз мне удается удержать себя в руках.

— Привет, Сьюзан. Да, да, это я. Привет-привет. Сьюзан, странный вопрос, но все же… Марк вам не звонил?

Я объясняю, что он летал в Нью-Йорк по делам и к этому времени уже должен быть дома, вот только домой он не пришел. Ее голос звучит чуть встревоженно, но она заверяет меня, что он скоро появится. Наверное, потерял телефон, оттого и задержка. Ее слова подают мне идею.

Я звоню Гектору. Он столько времени проводил с Марком, что мне кажется вполне уместным связаться именно с ним.

Гектор тоже ничего о нем не знает.

— То есть в последний раз ты видел его на прошлых выходных? — спрашиваю я.

На той стороне линии воцаряется молчание. Потом Гектор говорит то, чего я никак не ожидала услышать.

— Эрин, я не видел Марка со дня вашей свадьбы. — Ему явно не по себе. А я впервые после возвращения из Норфолка искренне удивляюсь.

Где, черт возьми, Марк проводил все те дни, когда говорил мне, что встречается с Гектором? Связывался с Патриком? Устраивал себе новую жизнь в Нью-Йорке?

— Он не звонил тебе по поводу работы? — спрашиваю я.

— Э-э, нет, нет. А он нашел что-то новое? — спрашивает он, радуясь внезапной смене темы. Возможно, он подозревает, что Марк изменял мне и использовал его как прикрытие. Кто знает? Но очевидно, что Марк не собирался отрывать с ним фирму. Хорошо. Это мне пригодится. Я двигаюсь дальше.

Последний звонок.

— Марк, я не знаю, слушаешь ли ты эти сообщения, но никто не в курсе, где ты. Я только что говорила с Гектором, и он утверждает, что не видел тебя со дня свадьбы. Он ничего не знает о новом бизнесе. Какого дьявола происходит? Мне нужно с тобой поговорить, пожалуйста. Мне уже страшно. Позвони мне. — Я отключаюсь. Все, след оставлен. Мой муж сбежал. 

40

Понедельник, 3 октября

Пустота

После звонка я сижу в тишине, в пустой гулкой раковине дома. Полиция будет здесь примерно через час, как они сказали. Мне нечего больше делать, только сидеть и ждать.

Я скучаю по нему. Забавно работает наш мозг, правда? Я до боли по нему скучаю.

Мне больно, но на самом деле я не понимаю этого. Не понимаю того, что произошло. Полагаю, невозможно до конца узнать другого человека, да?

Когда все изменилось? После того, как он потерял свою работу? Или он был таким с самого начала?

Невозможно теперь понять, то ли у нас было все хорошо, а потом сломалось, то ли со временем всплыла мрачная правда. Но, так или иначе, если бы я могла вернуться к тому, что было между нами, я вернулась бы. Я вернулась бы без промедления. Если бы я могла еще хоть раз оказаться в его объятиях, я до конца своих дней жила бы в иллюзии. Если бы я могла, я бы это сделала.

Не знаю, зачем я снова беру телефон. Это уже не часть плана. Я просто хочу с ним поговорить. В последний раз. Это никак мне не навредит. Я выбираю мобильный номер Марка, и на секунду, когда происходит соединение, у меня перехватывает дыхание, и я верю, что он ответит, что он все же жив и что все случившееся было каким-то розыгрышем. Он все объяснит и приедет домой, ко мне, я снова крепко его обниму. Но, конечно, это не он, его нет в живых, это не розыгрыш, и он ко мне не вернется — это всего лишь запись автоответчика. Его уверенный глубокий голос, который я люблю больше всего на свете. Когда раздается звуковой сигнал, я едва могу говорить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})