Читать интересную книгу Испытания Чемпиона - ksomm814

Глаза Гарри обвиняюще сузились. Почему кто‑то считает, будто он будет извлекать выгоду из того, что Ремус стал преподавателем?

— К Гарри у меня больше требований, чем к прочим студентам, — спокойно ответил Ремус. — Я не позволю никому из учеников — кто бы они ни были — бездельничать на моих занятиях.

— Как ты можешь видеть, Корнелиус, — любезно начал Дамблдор, — Ремус более чем подходящая замена Аластору… если, конечно, ты не предпочитаешь видеть на этой должности Сириуса Блэка.

Фадж со страхом кинул на Дамблдора быстрый взгляд. Это, казалось, положило конец любым возражениям, которые могли найтись у Фаджа.

— Не… нет, этого достаточно, — быстро произнес он. — Уверен, профессор Люпин может продолжать, раз эта должность временна. Нам действительно пора… лавина документов… а нам еще надо найти кого‑то на место Барти.

Фадж и Перси тут же ушли, чем вызвали у всех большое облегчение. Но Гарри забеспокоился, почему Фадж был так против Сириуса Блэка на посту преподавателя. Сириус обучал его все лето и был очень хорош на этом поприще. Конечно, у него были принципы и обиды, особенно связанные с мастером Зелий, но ничто из этого не делало его негодным для преподавания. Конечно, Фадж всегда заводится, едва заходит речь о Сириусе Блэке, из‑за суда, признавшего его невиновным. Но боится ли Фадж просто Сириуса или же того, что анимаг может рассказать тем, кто захочет слушать?

Глава 18. Лабиринт.

Спустя неделю пребывания в Больничном крыле профессор Моуди был объявлен здоровым и способным вновь нести свет знаний. Самозванец, естественно, не подумал вернуть его глаз и деревянную ногу, так что бывшему аврору нужно было заказать их снова. Дамблдор взял на себя этот труд и отправил несколько писем. Но восемь месяцев пребывания в сундуке не прошли даром — Моуди, по словам Сириуса, стал более нервным. Ремус делал все от него зависящее, чтобы помочь настоящему профессору Моуди ужиться с преподаванием — очень сложно войти в роль, которую до этого играл другой человек, пусть даже и изображая тебя самого. Дамблдор запретил распространяться о реальных событиях, чтобы предотвратить панику. Гарри порой посещала мысль, за кого больше переживает директор — за студентов или министерство?

Профессор вернулся к преподаванию в начале июня, и никто так и не узнал о произошедшем с ним. Ремус остался в Хогвартсе, присоединившись к Сириусу. Официально: "для обеспечения безопасности", — хотя Гарри больше склонялся к мысли, что опекуны сомневаются, что третье испытание пройдет без помех. Оба мужчины достаточно серьезно восприняли видение Гарри о Волдеморте и теперь уделяли повышенное внимание всем приготовлениям к проведению испытания. Кому‑либо другому это показалось бы перестраховкой, но Гарри был уверен: это показывает, что угроза реальна. Волдеморт действительно где‑то… там… он ждет.

Особенно трудно для Гарри было скрывать случившееся от Рона с Гермионой. К секрету о вспышках как снежный ком добавились правда о нападении, присутствие Сириуса, видение о Волдеморте и особенно его чувства, испытанные в этом видении. Он сомневался, что друзьям понравится известие, что он умудрился почувствовать на себе боль от заклинания Крациатус.

Так как Гарри был освобожден от итоговых экзаменов, он с головой погрузился в чтение книг и практическое освоение знаний, которые могли бы пригодится на третьем испытании. Все же остальные освобождены не были и учились изо всех сил. Испытание было назначено на предпоследнюю неделю учебного года, и эта дата стремительно приближалась. Список заклятий, чар и заклинаний, выуженных из книг, рос изо дня в день. Теперь важно было не позабыть их и не перепутать. Он даже попросил своих опекунов прогнать его по списку несколько раз, поскольку Рон и Гермиона были перегружены учебой.

Независимо от того, сколько учеников пожелали ему удачи, он снова ощутил гнет их надежд. Некоторые даже поинтересовались, что он будет делать на этот раз, видимо, снова ожидая от него чего‑то чудесного и неожиданного. Это только расстраивало и раздражало Гарри. Как будто и без них ему не о чем было волноваться!

К двадцать четвертому июня Гарри уже весь извелся в ожидании окончания Турнира. Его мало волновал результат испытания — хотелось поскорее избавиться от всеобщего внимания и давления. По правде сказать, Гарри вовсе не стремился победить. Деньги ему не нужны, и уж тем более не нужна дополнительная известность. Он хотел даже вовсе слить испытание, но понял, что Рон, Гермиона и большинство гриффиндорцев никогда не простят ему такого.

Во время завтрака Гарри витал в своих мыслях. Вокруг все говорили, не обращая внимания на то, участвует ли он в разговорах. Рон переговаривался с Дином и Симусом, Гермиона же уткнулась в книгу. В такие моменты Гарри сомневался, на своем ли он месте. Он чувствовал себя не понятым, но это была в основном его вина, если посчитать, сколько секретов у него уже накопилось от друзей. Но и открыться он не мог, опасаясь их реакции.

Гарри подпрыгнул, когда чья‑то рука легла ему на плечо. Обернувшись, он увидел улыбающегося Седрика.

— Пойдем, Гарри, — весело произнес он. — Нам предстоит провести день со своими семьями, и я хочу представить профессора Люпина и мистера Блэка своим родителям.

Не успел Гарри опомниться, как староста вытащил его из‑за стола и потащил в сторону боковой комнаты. По какой‑то причине голова парня отказывалась нормально работать. И до тех пор, пока не оказался внутри и не увидел ожидавших его опекунов, он так и не понял, о чем Седрик ему говорил. Пара Мародеров так горячо обняла Гарри, словно не видели его целый век. Едва освободившись, он тут же был сдавлен в еще более горячих объятиях, чуть его не задушивших.

— Посмотри на себя, Гарри! — воскликнул голос миссис Уизли. — Ты так вырос, но по–прежнему тощий!

— Миссис Уизли? — с недоумением спросил Гарри, вывернувшись из объятий женщины. Справа от нее стоял еще один член семейства Уизли — парень с длинными рыжими волосами и серьгой из клыка в ухе. Это был старший из детей Уизли. — Билл?

Миссис Уизли попыталась пригладить волосы Гарри, но они не желали подчиняться. Наконец он сдалась, поняв всю безнадежность этого дела.

— Сириус и Ремус пригласили нас придти, дорогой, — радостно сообщила она. — Мы так давно тебя не видели. Чарли все нам рассказал о первом испытании. Не могу поверить, что Дамблдор одобрил использование драконов.

— Чарли и папа тоже хотели придти, — с улыбкой добавил Билл, — но не смогли вырваться с работы, зато попросили пожелать за них удачи.

Гарри почувствовал, как кто‑то тронул его за плечо, и, оглянувшись, увидел стоявших рядом Седрика и его родителей. Мистер Диггори имел густую каштановую бороду и был очень похож на Седрика. У миссис Диггори было доброе лицо и длинные каштановые волосы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});