— Да, — согласился Флэндри, — соратники его величества всегда отличались некоторой прямолинейностью и суровостью. — Он глотнул шампанского. — Однако ваша светлость, кажется, не спешит покинуть это благословенное место.
Никколини вздохнул. Во все времена он был не более чем безобидным фатом. Но в последние годы, когда косметические операции и другие омолаживающие процедуры уже не в силах были скрыть морщин, обширную лысину и дрожь в коленках, перед ним открылась некая туманная перспектива. К несчастью, он так и остался занудой.
Герцог поднял руку со стаканом. На цветастом рукаве затрепетали тени лепестков.
— Считаешь, мне лучше поехать в свое захолустье и устроить себе собственный маленький двор? Невозможно, дружище. У меня там одни лизоблюды. Обдерут как липку и будут при этом мило улыбаться. Мои настоящие друзья, те, кто умел радоваться жизни, давно умерли, или сбежали, или спят в своих стариковских постелях. — Он помолчал. — Вдобавок, скажу тебе по секрету, Ханс дал мне понять — он очень ясно выразился, понимаешь? — так вот, X. М. дал мне понять, что мое появление на Марсе крайне нежелательно. Разве только в самых торжественных случаях.
Флэндри кивнул. «Умно, — мелькнула у него мысль. — Марсиане (Негуманоиды) Поселились на Марсе во времена Галактического Содружества. Были рады принадлежать Содружеству, но почувствовали себя обманутыми, когда оно распалось и началась Смута. Были силой присоединены к Империи) до сих пор не успокоились. А как известно, лучший способ управления беспокойной планетой — это тот, который не оставляет никаких признаков контроля. Скорее всего после смерти бедняги Тецци Ханс предложит его наследникам кучу денег, купит им фиктивный титул где-нибудь в другом месте, а на Марсе посадит местного герцога. Тот даже не будет знать, что стал марионеткой. Я по крайней мере именно так бы и поступил».
— Но, кажется, мы стали слишком серьезными, — прервал себя Никколини. — Расскажи-ка лучше о себе. Где побывал? Что поделывал? Давай выкладывай. Наверняка, видел что-нибудь интересное.
— Да так, попутешествовали немного с другом. — Флэндри не стал вдаваться в детали. Он не любил, когда лезли в его частную жизнь. В этом заключалась одна из причин, почему он до сих пор не стал адмиралом. Как только человек попадал в окружение императора, за ним начиналась постоянная слежка. Доминик предпочитал оставаться в тени. Смирял амбиции, время от времени терял расположение своего энергичного патрона, но зато не привлекал к себе внимания.
— С другом, говоришь? Ну-ну. — Герцог ткнул его локтем в бок. — Знаю я ваших друзей. Ну и как она?
— Во-первых, не она, а он, — ответил Флэндри. Деваться было некуда. Приходилось развлекать этого дряхлого старика, открывшего секрет вечного отрочества. — Конечно, без дела мы не сидели. Например, обнаружили неплохое местечко на Ганимеде. Ваша светлость никогда не слышали об императрице By из Небесного Града?
Герцог испуганно замотал головой:
— Что ты. После катастрофы с «Королевой Луизой» я о Юпитере и слышать не могу.
Флэндри нахмурился. Он никак не мог вспомнить... Ах да... Это было пять лет назад. Шла гражданская война. Доминика тогда не было в Солнечной системе. Роскошный лайнер «Королева Луиза» направлялся к Каллисто. Внезапно вышел из строя генератор защитного поля. Мощная радиация, которая бурлит вокруг гигантской планеты и ее внутренних спутников, никого не оставила в живых. Медицина оказалась не в силах восстановить сожженные невидимым пламенем тела.
Многовековая практика исследования и колонизации близлежащих планет не знала ничего подобного. Считалось, что магнитогидродинамическое поле можно уничтожить только вместе с самим кораблем. Значит, саботаж? Расследование не дало никаких результатов. Суд вынес расплывчатую формулировку о «преступной халатности».
— Мой бедный племянник, еще совсем молодой человек, был среди пострадавших. От него я и унаследовал титул, — продолжал бубнить Никколини. — После таких событий просыпается старый добрый инстинкт самосохранения. Еще бы, столько смертей. Конечно, я не льщу себя мыслью, что могу стать мишенью для политического убийства. Но поостеречься не мешает. Так что за место вы там нашли? Давай рассказывай. Если будет что-нибудь стоящее — закажу себе сенсокопию.
К счастью, в этот момент к буфету подошла девушка — имперский курьер в ливрее.
— Срочная депеша, сэр Доминик, — произнесла она, низко поклонившись. — Соблаговолите следовать за мной.
— С превеликим удовольствием, — ответил Флэндри: курьерша был молода и хорошо сложена. Судя по акценту, родилась она где-то в районе Гермеса. Мажордомы обширного хозяйства нового императора редко нанимали людей. Но если уж нанимали, старались, чтобы большинство прибывало с других планет. Таков был приказ.
Флэндри не знал, кто его вызывает и зачем, но был бы рад любым, даже самым ужасным вестям, лишь бы освободиться от надоедливого аристократа. Герцог рассеянно кивнул в ответ на извинения Доминика и остался стоять наедине со своим стаканом.
Его императорское величество, великий император Ханс Фридрих Молитор, основатель династии, Верховный Хранитель Согласия, Глава Звездного Совета, Главнокомандующий Флота, Высший Арбитр, признанный покровитель несчетного числа миров и почетный руководитель столь же огромного количества организаций, одиноко сидел в комнате на верхнем этаже башни. Обстановка поражала аскетизмом: стол с селектором, койка, покрытая истертой, но настоящей шкурой лошади, стулья с прямыми спинками. Сам император сидел в большом пневматическом кресле. Несколько личных вещей: шкура саблезубого тигра на полу — подарок с Германии, два портрета последней жены — один в юности, другой в преклонных годах, фотография молодого блондина и модель корвета, на котором он впервые стал капитаном. Полукруглый свод потолка начинался на уровне груди. В данный момент он был прозрачным. Император видел ярко освещенные крыши, шпили, сады, пруды, крепостные стены, караульные помещения, а за всем этим — ночной океан.
Курьер ввела Флэндри в комнату и немедленно испарилась. Доминик отдал честь и вытянулся в струнку.
— Вольно, — проворчал Ханс. — Садись. Закуривай.
Сам он курил трубку. Очиститель воздуха не справлялся с ее едким дымом. Император имел невзрачный вид. От этого впечатления не спасали ни голубой мундир, ни белые брюки, ни золотой шнур с изображением туманности и тремя звездами на погоне — знак верховного командования, ни даже пирокристаллическое кольцо Мануэля Великого. Зато сам он почти не поддавался времени, и вовсе не трудами медтехников. Короткое, плотное туловище с заметным брюшком, мешки под маленькими черными глазками, редкие седые волосы — эти признаки старения легко можно было удалить с помощью одной-единственной операции. Но император презирал биокосметику. Так же мало Ханс заботился и о лице. Он был доволен своим низким лбом, кустистыми бровями, огромным римским носом, тяжелыми челюстями, широким ртом с глубокими складками по краям, массивным подбородком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});