жалел, что немного позагорал, будучи на острове. Он, конечно, не шоколадный, так, лёгкая смуглость, но всё же резко отличался от бледных местных. Лина загорела сильнее, и это Раевского беспокоило, как бы не придрался кто. Но тут он увидел сразу двух мулаток, и успокоился.
До лестницы дошли вместе с основным потоком. Лина двигалась следом, придерживая Каскада за куртку, чтобы в толпе не оттёрли.
Егор отступил к стене, чтобы его не несло людским потоком, и принялся разглядывать лестницу. Она, словно дорога, была разделена барьером на две половины. Ширина каждого — метра три с половиной, справа подъём, слева спуск. Там сейчас почти никого не было, народ в основном поднимался вверх, но были и те, кто спускались вниз, где технические уровни, турбины, которые питали весь сектор, и много чего ещё. Они с Линой оказались на первом жилом. Егор задрал голову вверх, колодец уходил ввысь, виден был и следующий ярус первого жилого, от лестницы к нему вели три широких мостика, сходящихся на небольшой площадке.
— Чего встали? — нарочно задев плечом Лину, зло процедил проходящий мимо мужик.
Девушка потёрла плечо, сжала зубы, чтобы не высказать вслед уроду всё, что о нём думает, но молодец, сдержалась. Егор стиснул кулак, но забияка уже скрылся в потоке, да и не стоило начинать день с драки, но разбить ему рожу захотелось нестерпимо.
— Хочешь, я его догоню и за ногу укушу? — почувствовав настроение друга, мысленно поинтересовался Хим.
— Оставь, — улыбнулся Егор, злость на грубияна ушла, — тут такой поток людей, что тебя тупо затопчут. Ты сейчас крыс, а не химера, мелковат. Вобьют тебя подошвами в пол. Ладно, и вправду, чего стоять, пошли.
И они пошли. Они миновали верхний ярус и вступили на лестницу, ведущую к следующему уровню. И с каждой пройдённой ступенькой Егор понимал, что восхождение простым не будет, у него за спиной приличный вес. Он — человек, который скитается по мирам, и потихоньку отвык от лифтов, но ему нужно подняться на высоту четыреста восемьдесят метров, а поскольку лестница винтовая, то это расстояние увеличивается минимум вдвое. Вздохнув, Егор мысленно начал напевать различные песенки, всё, что помнил, в основном припевы, попса, шансон, барды, патриотическая и авторская песня, лишь бы отвлечься от этого мерного шагания. Вскоре поток людей поредел, это случилось на втором ярусе третьего уровня.
— Блин, мы всего ничего прошли, а я уже сдохнуть хочу, — прошептала Лина, когда они перешли с лестницы в галерею, где стояли скамейки, на которых можно передохнуть. — Заметил, что местные двигаются гораздо быстрее и легче, и ещё тут почти нет стариков.
— Они привычные, — сделав глоток воды и протянув Лине флягу, произнёс Раевский. — А насчёт стариков, не знаю, Пикор не говорил на эту тему, но мне кажется, их куда-то отправляют. Сомневаюсь, что тут есть пенсия и уровень для престарелых.
От дальнейшего обсуждения этого не слишком приятного вопроса их отвлек крик, полный ужаса, раздавшийся сверху. Он заставил их обернуться. Мимо, шагах в двадцати, пролетело тело, которое наверняка приземлилось где-то на нижнем техническом. Егор быстро огляделся. Из полусотни людей, что оказались в поле зрения, к бортику, глянуть на упавшего, подошли лишь трое, пацан лет двенадцати не в счёт.
Лина равнодушно отвернулась и, сделав глоток из фляги, вернула ее Раевскому.
— Думаю, в день тут несколько таких летунов. Интересно, почему он упал?
— Да масса вариантов. Могли в давке столкнуть, могли просто скинуть, а мог и сам прыгнуть, сама видишь, какая тут житуха, я тут всего чуть больше суток, а уже давит, а они здесь живут. Ладно, пошли, нам предстоит подняться ещё на двадцать три уровня, и чую, сегодня мы не доберёмся до средних уровней.
И они шагали. Каждые три уровня отдыхали, делали по глотку. Лина тайком сунула ему сухарь, обернутый в хамон, хлеба и мяса здесь, на нижних уровнях, простые работяги в глаза не видели, поэтому ели, сжимая еду в кулаке. Хорошо Химу в ближайшие дни не требовалась пища, только вода, да и то не слишком часто. Вот с чем тут проблем не было, так это с водой, и на лестнице, и на каждом уровне стояли поилки, Егор их не сразу заметил, вода была холодной и чуть солоноватой, это объяснялось просто — опреснение. Так что, теперь они не тратили свои запасы.
С первыми проблемами они столкнулись спустя пять часов после начал подъёма. Они передыхали на одиннадцатом, когда в поле зрения Раевского попал сутулый тип хитрованской наружности, руки забиты партаками, несколько отчетливых шрамов на гнусной морде, которая кулака просила, а ещё у него была очень странная висюлька на груди в виде стального черепа. Тот стоял, прислонившись плечом к стене, и не сводил пристального взгляда с Лины. И столько в нём было похоти, что Егору захотелось отдать крысу приказ, загрызть урода, днём на галерее было пустовато, так, ходили туда-сюда местные, но быстро, торопясь по своим делам.
— Надо уходить, — шепнул Раевский Лине, — чую неприятности.
Они поднялись, закинули серьёзно потяжелевшие от усталости рюкзаки за спины и тронулись в сторону мостика, ведущего на лестницу. Именно в этот момент с одной из улиц вышли трое крепких парней, и у каждого на груди висел стальной черепок. Они направились сначала к пристально следящему за ними сутулому, после чего тот качнул головой в сторону Егора и Лины.
— А вот и неприятности, — хмыкнул Раевский, и тут же его рюкзак полегчал на десять кило, Хим покинул свой насест, спрыгнув на бетонный пол, готовясь оказать содействие.
Краем глаза Каскад заметил, как седоватый мужик в чёрной форме безопасника отвернулся и направился в противоположенную сторону, а через секунду вскрылся в одном из коридоров. Да, сильны местные бандиты, если безопасники глаза закрывают, но на эту тему Пикор просветил. Законников на уровнях немного, не больше десятка, а вот банды многочисленны. И если чёрные перейдут им дорогу, то может начаться резня. Вообще, закон в башнях на нижних и средних уровнях был условностью. Все платили за защиту, а кто не хотел и был упрям, или шёл к безобразникам, ночью мог пойти прогуляться по галерее или лестнице,