Читать интересную книгу Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

249.993.M41

Хотя Барда заинтересовали отчеты Хорста о событиях на борту "Мизерикордии", он был слишком хорошим пилотом, чтобы позволить себе отвлечься, пока он слушал, большая часть его внимания была прикована к управлению и панораме города-улья, к которому они спускались. Его чтение инфо-планшета на борту шаттла во время долгого перелета подготовило его некоторым образом к разворачивающимся под ними чудесам, но детали стали видны только когда они пролетели основную прослойку облаков, окутавших поверхность. Реальность оказалась намного интереснее, чем он мог себе представить. Улей Сибелиус был огромным, он занимал почти весь континент, на котором стоял, восемь тысяч километров в самой широкой части, а центральный шпиль добирался почти до стратосферы. Это приводило к достаточно интересной розе ветров, не говоря уже о термальных потоках, восходящих из мануфакторий в середине улья, и, насколько знал Бард, от огромного количества миллиардов живых людей, населяющих его.

— Ну и что мы будем делать с этой костяной штукой? — спросил он, как только Хорст завершил говорить.

Теперь, когда они вернулись в атмосферу, их командир выглядел значительно лучше, отвечая, он медленно повернул голову, явно взирая на какие-то знакомые ориентиры.

— Конечно передам ее инквизитору. В Трикорне есть специальные склады для таких вещей.

— Думаю должны быть, — согласился Бард, никогда раньше не задумываясь о таких вопросах.

Хотя ему это показалось разумным, несомненно, что прислужники вроде Хорста и остальных, постоянно прилетали с нечестивыми артефактами, добытыми по долгу службы, и вряд ли могли оставить их в своем буфете. Он выровнял дифферент шаттла, подняв нос на едва ощутимый угол, и немного расслабился, ощущая, как воздушный поток вокруг фюзеляжа снова стал оптимальным, но, если бы его попросили рассказать об этом чувстве, он бы не смог облечь его с слова.

— Вот и Ясный дворец, — сказал Хорст, когда Бард повернул шаттла на широкий, медленный разворот.

К этому времени они уже опустились на столько, что улей заслонял весь горизонт, хотя, судя по альтиметру, они все еще были скорее в вакууме, нежели у поверхности. Бард повернул голову в указанном направлении, и на секунду разглядел цитадель размером с целый город в пенистом океане, которая отмечала Сектор Губернатора. Не желая облетать центральный шпиль улья, он взял чуть шире, двигаясь к рукотворным утесам, края улья Сибелиус врезались в окружающую воду подобно потоку лавы.

— Впечатляет, — сказал он, когда из-за изменения курса стало возможным рассмотреть дворец.

Хотя он сам казался миниатюрным по сравнению с самим ульем, они пролетели над ним, словно над искусственной горой, окруженной завихрениями воды. Его поверхность, выполненная в виде лепестков огромного цветка, который давным-давно уже исчез на Сцинтилле. Они были украшены пышными знаменами, неисчислимым количеством, и благодаря им, казалось, что вся структура колыхается на ветру.

Их спокойное снижение теперь вывело корабль на верхние уровни воздушного траффика над тушей улья. Бесчисленные тысячи шаттлов, аэромашин и тяжелых лихтеров окутывали башни, словно мухи, привлеченные хорошим куском падали. Благодаря давно выработанной привычке, закаленной полетами к Айсенхольму, где воздушный трафик часто был забит тяжелыми грузовыми шаттлами, отвозящими руду от Горгонид к баржам на орбите, он уделял внимание ауспексу и звуковому оповещению системы предупреждения о столкновении. К его некоторому удивлению, ни один из кораблей не подлетел достаточно близко, чтобы система сработала, они сторонились, освобождая дорогу шаттлу, вокруг него словно бы образовался пузырь пустого пространства, через секунду он осознал, что по воксу передавались инквизиторские коды Хорста.

Хорст подтвердил догадку.

— Да, — ответил он, — все в улье Сибелиус знают, что здесь штаб-квартира инквизиции, так что по возможности они стараются освободить дорогу.

Он иронично улыбнулся.

— Одно из главных преимуществ работы. Есть и другие, но их не много, за исключением конечно же знания, что ты выполняешь работу для Императора.

— А разве этого самого по себе недостаточно? — спросил Бард, улыбка Хорста стала несколько напряженной.

— В твоем возрасте я тоже так думал, — ответил он, — теперь…

Он замолк, его лицо приобрело задумчивое выражение.

— В наши дни, вещи кажутся уже не такими однозначными, как должны быть.

Бард не совсем понял, что он хотел этим сказать, но времени спрашивать не осталось, к тому же он не был уверен, что Хорст объяснит.

— Я пролечу над восточной фабричной зоной, — вместо этого произнес он, — там должно быть меньше турбулентность от термальных потоков мануфакторий, но на это потребуется несколько минут.

— Ладно, — согласился Хорст, и Бард развернул нос шаттла к густому и плотному облаку дыма, плывущему над рукотворными горами на склонах улья, ниже облачного уровня.

Навигация несколько усложнилась, когда их спуск привел корабль ближе к меньшим шпилям, что окружали главный. Они были подобны росткам, рядом со стволом дерева, хотя и возвышались на километр или два в разрывах и каньонах главного верхнего уровня улья. Воздушные потоки стали неспокойными. Хотя и более скромные по сравнению с главным шпилем, который превратил весь город в песочные часы размером с континент, они все еще казались отдельно стоящими и превосходящими своих соседей в пестром украшении. Когда Бард пролетел над двумя, соединенными мостами на головокружительной высоте, он заметил, что поверхности шпилей покрыты мозаикой и скульптурами.

— А тут они любят украшения, — заметил он и Хорст кивнул.

— Это отражение статуса. Все по-настоящему могущественные и влиятельные семьи располагают имениями в главном шпиле, но выскочки и торговцы устраиваются здесь, и естественно каждый считает, что его вкус намного лучше, чем у жителей верхних уровней. — Он сардонически усмехнулся. — Но возможно это так. Сибелианцы любят щегольнуть, если могут, и даже если не могут.

Его костяшки пальцев на подлокотниках сидения на секунду побелели, когда шаттл внезапно нырнул на несколько сотен метров, после чего Бард снова повел корабль в обычной спокойно манере.

— Что это было?

— Всего лишь небольшая турбулентность из-за чистого воздуха, — уверил его Бард, — хотя особо чистым я бы его не назвал.

Пока они спускались через облако дыма, армохрусталь кабины усеяло пятнышками пепла. Пилот сконцентрировался на управлении, благодаря своему опыту, ощущая слабую дрожь фюзеляжа. Ожидаемые термальные потоки с ревом вздымались из кузен и цехов под ними, он инстинктивно балансировал меж ними меняя тягу двигателя и репульсорные поля практически не задумываясь, сохраняя движение вперед почти таким же плавным, словно они все еще парили в космосе. Хорст пристально смотрел на пилота, но Бард едва замечал это, полностью занятый сложным танцем с бурлящей стихией.

— Превосходно, — заметил Хорст, когда индустриальная зона наконец-то была пройдена, и полет шаттла снов стал спокойным без постоянного вмешательства.

— Это не сложно, — ответил Бард, принимая комплимент.

Для него это было так в буквальном смысле слова, хотя он подозревал, что мастерство должно было показаться любому человеку, незнакомому с ритуалами полета, практически сверхъестественным.

— Тебе всего лишь нужно слушать свою птичку.

— Какую птичку? — спросил Хорст, на лице Барда отразилось странное выражение.

— Конечно же ту, в которой летишь, — смущенно объяснил Бард, затем до него дошло, — я имею в виду шаттл. Это сленг Небесных Ходоков. Значит, ощущение отклика корабля.

Он улыбнулся от такого недопонимания.

— Я не слышу никаких голосов из пустоты, если ты об этом беспокоишься.

Как и большинство пилотов, он провел достаточно времени среди экипажей космических кораблей и достаточно наслушался о зловещем шепоте в разумах людей, который иногда охватывал путешествующих в варпе. Хотя единственные голоса что он слышал сам — был его собственный и Ангелов по общему вокс-каналу.

— Рад это услышать, — ответил Хорст, словно так оно и было.

Теперь перед ними нависал главный шпиль, затмевая небеса, и Бард немного подкорректировал курс, чтобы по дуге облететь рукотворную громаду. Когда они обогнули его, достаточно близко, чтобы можно было разглядеть отдельных людей, спешащих по своим делам и бесчисленные террасы и балкончики, Бард заметил, что поверхности украшены еще больше, чем вспомогательные шпили. На некоторых террасах были разбиты сады, они были закрыты стеклом, чтобы сохранить листву от царящего на этой высоте холода. Это была первая растительность, что он увидел на Сцинтилле, и на мгновение его заинтересовало, как строители умудрились подвести подходящую почву — видимо по воздуху.