– Ликую. Я в восторге. Свободна! – Верити не скрывала своей радости. – Я свободна! Я на самом деле свободна! – Она широко раскинула руки, ей хотелось летать. – Я свободна!
Вдруг ее подхватили руки Джеймса и закружили, он смеялся вместе с Верити. Когда Джеймс наконец поставил ее на пол, у Верити кружилась голова, но чувствовала она себя превосходно. Казалось, она не может перестать улыбаться. Она была рада, что руки Джеймса держат ее за талию, без этого она упала бы на пол.
– О, Джеймс, – сказала она, прерывисто дыша, – ты не представляешь, что это значит для меня. Ты не знаешь, как... О, это удивительно! Ты не можешь себе представить, но, Джеймс, я никогда в жизни не была так счастлива.
– Верити, милая моя Верити! – Джеймс наклонился и поцеловал ее.
Сначала поцелуй был нежным, его губы скользили по ее губам, наслаждаясь, пробуя, дразня. У Верити снова закружилась голова, на этот раз от его мускусного запаха и вкуса губ Джеймса, которые всегда поражали ее. Набравшись смелости, Верити ответила на его поцелуй.
Джеймс застонал, и поцелуй стал глубже. Джеймс крепко прижимал к себе Верити, одновременно скользя руками от талии вниз по ее телу. Он раздвинул губы Верити своими и проник ей в рот языком, продолжая ласкать ее руками, отчего у Верити возник странный трепет внизу живота.
Верити не знала, что это означает, и сейчас не хотела этого знать. Она отдалась удовольствию, исходящему от губ, языка, рук и тела Джеймса. Она растворилась в нем. Джеймс оторвался от губ Верити и начал покрывать поцелуями ее шею. Верити откинула голову, чтобы Джеймсу было удобнее, и он в полной мере этим воспользовался.
Она хотела этого мужчину, отчаянно хотела. И еще она хотела, чтобы он хотел ее. Когда Джеймс проводил ей языком по губам, пытаясь добиться ответа на свой поцелуй, Верити с готовностью отвечала на его ласки. Она сделала бы что угодно, лишь бы он захотел ее. Пусть это будет только один раз.
Верити потеряла счет времени, казалось, они целовались целую вечность. Когда Джеймс наконец поднял голову и посмотрел на Верити, они оба часто и тяжело дышали.
– Свободных комнат... больше нет, – сказала она прерывисто. – Ты знал? Тебе придется... остаться здесь.
– Я знаю, – ответил Джеймс и пальцем погладил ее по щеке. – Именно поэтому я отослал Расселла. Как-то нехорошо заниматься любовью с его пока что законной женой, находясь с ним под одной крышей.
– Ты собираешься заниматься со мной любовью?
– Если ты мне позволишь. Я хотел бы этого больше всего на свете.
– О! – Верити закрыла глаза и подумала, что ей все снится.
Он хочет заняться с ней любовью, несмотря на то что знает, чем это кончится.
– Ты уверен?
Джеймс слегка отстранился, пристально посмотрел на Верити из-под тяжелых век и улыбнулся:
– Никогда ни в чем в жизни я не был так уверен. Я хочу тебя. Я очень давно хочу тебя.
– О, Джеймс, ты знаешь, чем это кончится.
– Уверен, что знаю, надеюсь, ты тоже не будешь разочарована. Обещаю, что на этот раз сделаю все наилучшим образом. Ты согласна заняться со мной любовью, Верити?
– Да... – Верити не верила своим ушам – неужели Джеймс хочет этого больше, чем она? – О да. Да!
Джеймс улыбнулся ее пылу, потом снова поцеловал. Больше всего ему хотелось дать ей понять, насколько она желанна. Он хотел уничтожить весь вред, который поведение Расселла и самого Джеймса нанесло Верити, подорвав ее уверенность в себе. Хотя его тело стремилось овладеть Верити быстро и страстно, Джеймс решил заняться с ней любовью медленно, губами, языком, словами, прикосновениями возбудить ее, показать ей, как сильно он ее хочет.
Джеймс уткнулся лицом в прекрасную шею Верити и, не прекращая покусывать и целовать ее, стал одну за другой вытаскивать и бросать в разных направлениях шпильки из ее прически, до тех пор пока волосы не рассыпались свободно у нее по спине. Джеймс приподнял их густую мягкую массу и запустил в них пальцы.
Не переставая целовать Верити, он принялся расшнуровывать ее платье, целуя каждый открывающийся дюйм тела. Джеймс издал легкий стон, когда его губы скользнули ниже, к плечу, открывшемуся после того, как он отодвинул воротник платья. От Верити исходил слабый запах лаванды, кожа была теплая и гладкая. Джеймс хотел забыть все сложности и прошлые несчастья, происшедшие в их жизни, и раствориться в Верити без остатка.
Джеймс ловко расстегнул крошечные пуговки спереди на лифе ее рубашки и коснулся рукой полной груди Верити. Боже, он уже готов был взорваться, но он возьмет ее медленно. Очень медленно.
Джеймс целовал рот Верити и гладил с наслаждением ее грудь. Наконец он осторожно сдвинул расшнурованное платье с плеч, и оно упало на пол. Джеймс наслаждался видом Верити в одной рубашке и корсете, видом ее полной груди, которая не помешалась в корсете, и быстро снимал с себя пиджак, жилет и галстук. Он повернул Верити к себе спиной, развязал корсет и уронил его на пол, оставив на Верити одну рубашку. Снова повернув Верити к себе лицом, Джеймс целовал ее рот и гладил мягкую, ничем не стесненную грудь, и Верити опять таяла под его ласками. Подняв голову, Джеймс осторожно сдвинул с ее плеч рубашку и дал ей упасть на пол.
– О! – Верити напряглась и сделала движение, чтобы прикрыть свою наготу, но Джеймс отвел ее руки.
Ее густые темные волосы перекинулись через плечо и представляли резкий контраст с кремово-белой кожей ее тела. Верити была прекрасно сложена, у нее были мягкие округлости и полная грудь. Она была совершенно не похожа на изящную, худощавую Ровену. Джеймс держал Верити за руки и наслаждался, переводя взгляд с упругой груди на тонкую талию, округло расширяющуюся линию бедер, на островок темных волос внизу живота. Верити стояла с опущенными от стыда глазами.
– Ты такая красивая! – сказал Джеймс.
Она подняла голову при этих словах.
– Ты не обязан так говорить, Джеймс. Я знаю, что это не так.
Джеймс заставил Верити замолчать, склонившись к ее груди. Он брал в рот ее затвердевшие соски и водил по ним языком, одновременно поглаживая руками ее ягодицы. Верити изогнулась и начала издавать тихие, похожие на стоны звуки. Ее удовольствие еще больше разожгло желание Джеймса. Верити несмело поднесла руку к его голове и стала гладить волосы Джеймса, пока он ласкал ей грудь.
Оказав такое же внимание другой груди, Джеймс выпрямился и вытянул рубашку из брюк. Подняв ее вверх, он снял ее через голову и отбросил в сторону. Потом он взял Верити на руки и понес к кровати.
Тело ее гудело от новых ощущений, когда она смотрела, как Джеймс снимает брюки и носки. До этого Верити ни разу не видела обнаженного мужчину – даже Гилберта. Джеймс был прекрасен: высокий и худощавый, с хорошо развитыми мышцами. В нем не было ни дюйма жира. Его грудь была покрыта темными волосами. Верити жутко захотелось провести по ним пальцами.