Читать интересную книгу Записки диверсанта (Книга 1) - Илья Старинов

Я раздумывал, как поступить. Воронько скомкал пилотку:

-- Помогите, товарищ полковник! Война же не кончена, а мы не в свой тыл просимся!

-- Хорошо. Подождите.

Я позвонил Строкачу, попросил нас принять. Побеседовав с молодым человеком, Тимофей Амвросие-вич отправил его в коридор и развел руками:

-- Поэт, строитель, диверсант! Такому разве откажешь? Куда бы его группу определить, Илья Григорьевич?

-- Инструкторы везде нужны, товарищ генерал.

-- А пошлем-ка ребят к Сидору Артемьевичу! Этот Воронько в рейдах не только поезда подорвет, но еще и песни сложит, стихи напишет, а ковпаковцы стоят поэм, верно?

Так решилась судьба Платона Никитича Воронько и судьба его боевых друзей. Генерал Строкач не ошибся. Молодежь сражалась во вражеском тылу отважно. Платон Воронько написал о партизанах стихи и поэмы, которые знает сегодня весь народ.

В те дни в УШПД вообще приходило много добровольцев, просивших, даже требовавших отправить их в тыл врага. Удовлетворить все просьбы мы не могли" но все же весной сорок третьего штаб перебросил во вражеский тыл сто двадцать хорошо подготовленных минеров: шестьдесят семь полетели в качестве инструкторов, а пятьдесят три -- в качестве командиров и штабных работников. Забрасывались тогда во вражеский тыл и радисты, и шифровальщики, и медицинский персонал.

Рельсовая война -- абсурд?

В конце первой декады мая мы получили ответ на запрос в Центральное управление военных сообщений. Нас информировали, что на временно оккупированной территории Украины находится более четырех миллионов штук рельсов, недостатка в них гитлеровцы не испытывают, даже отправляют часть на переплавку. Острый недостаток противник испытывает в паровозах; годных для работы паровозов на всей оккупированной территории СССР в настоящее менее пяти тысяч.

Строкача эти цифры озадачили. Он, наконец, убедился в правоте нашего технического отдела: запланированные для подрыва украинским партизанам рельсы составляют всего два процента от их количества на оккупированной территории УССР, а израсходовать на эти два процента придется всю взрывчатку, которую мы сможем доставить в отряды и соединения. Да и неизвестно еще, удастся ли такое количество взрывчатки доставить: в мае мы уже не получили обещанного числа самолетов, а в июле следует ожидать сокращения рейсов: летние ночи коротки!

-- Запросите Центральный штаб партизанского движения, даст ли он дополнительные самолеты! -- приказал Строкач. -- И подготовьте справку для ЦК КП(б)У. Надо поставить ЦК в известность о положении вещей.

Справку для ЦК КП(б)У технический отдел подготовил к 23 мая. Из Центрального штаба партизанского движения ответили, что могут выделить нам в мае дополнительно один самолет.

Глава 26. Через линию фронта

Строкач отказывается от рельсовой войны!

Шифровки, поступавшие в Украинский штаб партизанского движения, становились день ото дня тревожнее. Против партизан готовились крупные карательные операции. В ряде мест гитлеровцам удалось оттеснить партизан от железных дорог, захватить сооруженные ими посадочные площадки для самолетов,

а площадки расположенных далеко на запад партизанских соединений стали недостижимы из-за сокращения ночного времени и нехватки самолетов с дополнительными баками для горючего. Сохранился, по-прежнему принимал самолеты один-единственный партизанский аэродром. Находился он в Лельчицком районе Полесской области. Туда, к базе партизанского соединения А. Н. Сабурова, и потянулись для получения взрывчатых веществ, мин, оружия, боеприпасов и медикаментов партизаны Украины.

Между тем из-за нелетной погоды и нехватки самолетов материальное обеспечение партизан затягивалось, выход партизанских соединений в рейды откладывался. Это крайне беспокоило Строкача. Поэтому уже при разработке плана подрыва 87 000 штук рельсов, "записанных" за партизанами Украины руководством ЦШПД, Тимофей Амвросиевич согласился с предложением Технического отдела осуществлять массовой подрыв рельсов только в сочетании с широким использованием мин замедленного действия. Тем более что к середине мая мы полностью разработали систему минирования, исключающую применение противником мало-мальски эффективных контрмер.

Я упоминал о справке, подготовленной к 23 мая Техническим отделом по указанию Строкача для ЦК КП(б)У. В ней говорилось о возможностях украинских партизан по срыву стратегических перевозок противника и указывалось, что при недостатке взрывчатых веществ целесообразнее производить крушения вражеских поездов, выводить из строя поезда противника, а не подрывать рельсы. Технический отдел предлагал подрывать рельсы исключительно с целью маскировки поставленных мин, прежде всего -- новейших мин замедленного действия.

Утром 30 мая Тимофей Амвросиевич сообщил заместителям, что в ЦК КП(б)У рассмотрели эту справку, тщательно взвесили все "за" и "против" и согласились с нашей точкой зрения.

-- Иными словами, принимать участие в так называемой "рельсовой войне" украинские партизаны не будут, -- подвел итог Строкач. -- Начинаем совсем другую войну -- "войну на рельсах". Станем, как и намеревались, уничтожать вражеские поезда с помощью МИН.

Мне же приказал готовиться к вылету с ним в тыл врага. Строкач хотел лично довести изменения в плане боевых действий до каждого партизанского командира и комиссара, лично проверить боевую подготовку партизан, а заодно вручить людям награды. Мне предстояло проконтролировать подготовку минеров, проверить обеспеченность соединений минноподрывным имуществом и сохранность этого имущества.

-- Решение принято крайне ответственное, его и выполнять надо со всей ответственностью! -- сказал Тимофей Амвросиевич.

Валентина Гризодубова

... Строкач запаздывал. Догорал закат, наступало время вылета -генерала нет. Совсем стемнело, звезды проклюнулись, и только на западе, над черными зазубринами дальнего леса чуть брезжит в просветах туч белесовато-зеленый отсвет ушедшего дня -- нет Строкача!

Пришел дежурный офицер от командира авиационного полка B. C. Гризодубовой:

-- Товарищ полковник, полет отменяется: к рассвету до партизан не дотянуть!

Летящие с нами адъютант Строкача, офицеры связи, инструкторы минноподрывного дела обступили тесным кольцом, ждут моего решения.

-- Будем ждать Тимофея Амвросиевича, -- говорю. Офицер пожимает плечами, уходит. Раздумываю, не пойти ли за ним следом, но тут доносится шум идущей на большой скорости машины, шум приближается, нарастает до предела, стихает, слышен скрип тормозов. Резкий хлопок дверцы. Из темноты быстрым шагом появляется Строкач:

-- Вы еще не в самолете?!

-- Вылет отменяется, товарищ генерал. Поздно.

20 Строкач Т. А. Наш позывной -- свобода! -- Киев: Советский писатель, 1964. С. 362 (на укр. языке).

-- Как это " отменяется"? Что значит -- "поздно"?

-- Где Гризодубова? Пойдемте к ней, Илья Григорьевич!

Валентина Степановна Гризодубова, высоколобая, с широкими разлетистыми бровям, выслушала Стро-кача сочувственно.

-- Нет, нет, лететь, конечно, можно, -- сказала она. -- Только придется изменить маршрут. Полетите через Липецк, товарищ генерал. Там ночь на сорок минут длиннее, а путь по вражеским тылам оттуда короче.

Но Строкач запротестовал:

-- Помилуйте, Валентина Степановна, дорогой товарищ полковник! Ведь до Липецка пять сотен километров, если не больше.

-- Пять, -- согласилась Гризодубова. -- Ничего. Я же говорила: выиграете при полете в тылу врага.

-- Но вылетать-то из Липецка придется уже завтра!

-- Само собой.

-- Нет, -- отрезал Строкач. -- Никаких "завтра". Погода может испортиться, еще что-нибудь случится, а на счету каждый день. Мы должны лететь сегодня. Немедленно!

И Гризодубова уступила. Поколебалась, но уступила:

-- Будь по-вашему.

Через линию фронта

Транспортный самолет с ревом и гулом набирал высоту. Сумерки отставали. Стали видны круглые заклепки на могучем сером крыле машины. Ну вот, свершилось, после долгого перерыва я снова направляюсь в тыл врага!

Возбуждение, владевшее мною, было, наверное;

иным, чем возбуждение молодого адъютанта Тимофея Амвросиевича и офицеров связи штаба. Их могли волновать необычность ситуации, чувство опасности, необходимость испытать и показать себя. Очень давно, под Вильянуево дель Кордовой, я ощущал нечто похожее. Теперь же мозг горячечно проверял, не допущена ли какая-нибудь, пусть мельчайшая ошибка при планировании предстоящей "войны на рельсах".

Я думал, прикидывал, проверял в уме расчеты --ошибки не обнаруживал. Сомневаться же в замысле самой операции не приходилось. О возможности массированного удара по коммуникациям врага, о массовых крушениях вражеских поездов, уничтожении подвижного состава противника мы до сих пор могли только мечтать. Теперь массированный удар -- реальность. Достаточное количество самых современных мин появилось, и получает их поднявшийся на борьбу с оккупантами народ! Катастрофы гитлеровцам не избежать!