— Но ведь с ней кто-то из грумов. Она никогда не катается одна, — возразила я.
— Сегодня она поехала совершенно одна.
— Вы видели ее?
— Да, из своего окна. Я поняла, что у нее опять дикое настроение, поэтому и следила за ней. Она пронеслась галопом через луг и никто ее не сопровождал.
— Но она же знает, что это ей запрещено…
Я беспомощно смотрела на Нуну.
— Она в таком настроении с самой ярмарки, — вздохнула Нуну. — Я была так счастлива видеть ее в таком радостном настроении. А после этого… она изменилась.
— О, я думаю, она скоро вернется. Она просто хочет показать нам, что она уже взрослая.
Потом мы, каждая в своей комнате, ждали возвращения Женевьевы. Я подозревала, что Нуну, как и я, пыталась сообразить, какие шаги нам придется предпринять, если девочка не вернется в течение следующего часа.
Но нам не пришлось ничего предпринимать, так как, примерно через полчаса после нашего разговора, я увидела из своего окна, как Женевьева входила в замок.
Я поспешила в классную комнату, через которую она должна была пройти, чтобы попасть в свою спальню, и, войдя туда, увидела, что Нуну вышла из своей комнаты.
— Она вернулась, — сказала я.
Нуну кивнула: — Я видела ее.
Вскоре появилась Женевьева.
Она раскраснелась, темные глаза ее блестели и выглядела она почти красавицей. Увидев, что мы ждем ее, она лукаво улыбнулась нам, и, сняв шляпу, бросила ее на стол.
Нуну трясло, а я произнесла:
— Мы очень беспокоились. Вы знаете, что вам не разрешается кататься одной.
— Послушайте, мисс, это было так давно.
— Я этого не знала.
— Вы знаете далеко не все, хотя и уверены, что знаете.
Я была подавлена, потому что девочка, с вызывающим видом стоявшая перед нами, ничем не отличалась от той, которая была так груба со мной в день моего приезда. А мне-то казалось, что мои старания не прошли даром, но теперь я поняла, что чудес не бывает. Она была все тем же взбалмошным созданием. Конечно, временами она могла чем-то увлечься и быть даже приятной в общении, но была все так же неуправляема тогда, когда ей непременно хотелось быть именно такой.
— Я уверена, вашему отцу это очень не понравится.
Она сердито повернулась ко мне:
— Тогда расскажите ему, расскажите! Вы же с ним такие друзья.
— Вы несете чушь. Весьма неумно с вашей стороны выезжать одной, — ответила я в том же тоне.
Она спокойно стояла, улыбаясь про себя, и в тот момент мне пришло в голову, что она могла быть и не одна. Эта мысль встревожила меня еще больше.
Она вдруг резко обернулась, глядя на нас.
— Послушайте, — сказала она, — вы обе. Отныне я буду делать то, что хочу. Никто… слышите, никто… не остановит меня.
Она схватила шляпу со стола и ушла в свою комнату, хлопнув за собой дверью.
Это были нелегкие дни. У меня не было желания навещать Бастидов, потому что я боялась встретить там Жан-Пьера, и чувствовала, что приятные дружеские отношения, которые мне всегда так были по душе, будут испорчены. Граф после ярмарки уехал на несколько дней в Париж. Женевьева избегала меня. Я постаралась целиком погрузиться в работу, и теперь, когда настенная роспись с каждым днем все больше открывала свою красоту — не без моей помощи — это помогало успокоить мои взбудораженные мысли.
Однажды утром в самый разгар работы я вдруг оглянулась и обнаружила, что была не одна. У Клод была весьма неприятная манера — она бесшумно входила в комнату, и каждый невольно вздрагивал, заметив ее.
В то утро она выглядела очень хорошенькой в синем утреннем платье, отделанном бордовой лентой. Я ощутила нежный запах ее мускусно-розовых духов.
— Надеюсь, я не испугала вас, мадемуазель Лоусон? милым голосом сказала она.
— Конечно, нет.
— Я должна поговорить с вами. Меня все больше беспокоит Женевьева. Она становится невыносимой. Сегодня утром она нагрубила мне и моему мужу. В последнее время ее поведение заметно ухудшилось.
— Она, конечно, капризный ребенок, но может быть и очаровательной.
— Она дурно воспитана, у нее ужасные манеры. Не думаю, что ее возьмут в приличную школу, если она будет так вести себя. Я обратила внимание на то, как она вела себя с этим виноделом на ярмарке. При нынешнем ее настроении, если она будет еще и упорствовать, могут быть большие неприятности. Она уже не ребенок, и боюсь, что подобные знакомства могут быть… опасными.
Я кивнула, ясно поняв, что она имела в виду. Она намекала на увлечение Женевьевы Жан-Пьером.
Она подошла ко мне ближе. — Попробуйте воспользоваться своим влиянием на нее. Если она поймет, что мы волнуемся, она будет вести себя еще более дерзко. Я вижу, вы осознаете всю степень опасности…
Она многозначительно смотрела на меня. Она, видимо, считала, что если произойдет неприятность того свойства, на которую она намекала, обвинят в этом меня. Разве не я поощряла эту дружбу? Вряд ли Женевьева была знакома с Жан-Пьером до того, как я завязала дружеские отношения с этой семьей.
Ей удалось смутить меня, и я почувствовала себя несколько виноватой.
Она продолжала:
— Вы обдумали предложение, которое я вам сделала?
— Я должна закончить работу здесь, прежде чем обдумывать что-то еще.
— Не тяните с решением. Вчера я узнала еще кое-что об этом проекте. Одна из дам из того общества намерена организовать закрытую школу искусств В Париже. Думаю, там будет хорошая вакансия.
— Это звучит даже слишком заманчиво.
— Полагаю, такой шанс выпадает раз в жизни. И, конечно, не следует долго раздумывать.
Улыбнувшись почти с извиняющимся видом, она удалилась.
Она хотела, чтобы я непременно уехала. Это очевидно. Была ли она уязвлена тем, что часть внимания, на которое она претендовала, граф уделял мне? Возможно. Но была ли она искренне обеспокоена судьбой Женевьевы? Положение было действительно весьма серьезным. Может быть, все же я относилась к ней с предубеждением?
Я попыталась продолжить работу, но не могла сосредоточиться. Не совершаю ли я глупость, отклоняя предложение, которое могло резко изменить мою жизнь, принести славу, известность, ради… ради чего?
Вскоре я убедилась в том, что Клод действительно заботилась о благе Женевьевы. Я слышала ее разговор с Жан-Пьером в той самой роще, где произошел несчастный случай с графом. Случилось так, что я ездила проведать Габриэль и, возвращаясь в замок короткой дорогой через рощу, услышала голоса. Я не знала, о чем они говорили, и удивилась такой встрече. Потом мне пришло в голову, что встреча могла быть случайной, и Клод решила воспользоваться возможностью, чтобы высказать Жан-Пьеру свое неодобрение в отношении дружбы с Женевьевой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});