— Замечательно. Убирайся. И можешь не возвращаться. Мне все равно.
— Ах, Виктория, — вздохнул Рафаэль, — я не перестаю восхищаться удивительной аристократичностью твоей речи и бесконечной женственностью.
Он погладил жену по щеке, усмехнулся и быстро вышел.
Глава 18
Природа создала его, и тут же уничтожила матрицу.
Лудовико Ариосто
За ужином Рафаэль потчевал жену бесконечным рассказом о мистере Ринзее, худощавом и сутулом очкарике, который всячески старался показать, что продажа поместья Демортонов является совсем не срочным делом. Виктория периодически раскрывала рот, но так и не смогла вставить ни слова.
Мистер Фуг уже подал десерт, когда Рафаэль подошел к концу своего нескончаемого монолога и вопросительно взглянул на ерзающую от нетерпения Викторию:
— Ты что-то говорила, дорогая?
— Я? Да разве можно что-то сказать, когда ты произносишь столь блистательную речь? Ты же ничего не видишь и не слышишь!
Высказавшись, Виктория сразу же потеряла бойцовский пыл и растерянно замолчала. Она подумала, что скоро ужин закончится, они пойдут в свою комнату и лягут в постель. А кровать в этой гостинице без спасительного полога. Еще один существенный недостаток их апартаментов — огромное окно, открывающее беспрепятственный доступ в комнату яркому лунному свету. И если они займутся любовью, благодатная темнота не скроет от взыскательных глаз Рафаэля отвратительный рваный шрам…
Виктория отлично понимала, что давно должна была признаться. Но не могла заставить себя пойти на это. Она снова представила себе выражение брезгливой жалости на его лице при виде ее уродства и решила, что не вынесет этого.
Уже пять ночей муж не дотрагивался до нее. И Виктория спокойно спала, облаченная в длинную фланелевую ночную рубашку. Поэтому грядущую ночь Рафаэль ждал с особенным нетерпением. Он хотел любить жену, владеть ею. Но вместе с тем он сгорал от желания узнать, в чем же заключается ее физический недостаток. Его любопытство, казалось, достигло предела. Поэтому, даже если бы они занялись любовью в кромешной тьме, он все равно почувствовал бы мерзкий шрам своими требовательными, жадными руками.
Виктория машинально начала массировать напряженные мышцы больного бедра.
— Я очень устала, Рафаэль, — ни на что не надеясь, произнесла она.
Рафаэль мягко улыбнулся:
— Можешь отдыхать за десертом. Но учти, больше пятнадцати минут я ждать не намерен. У меня имеются вполне конкретные планы на сегодняшний вечер. Через несколько минут мы вернемся в свою комнату, разденемся и ляжем в постель. Я обниму тебя, крепко прижму к себе твое обнаженное тело, буду ласкать и целовать его до тех пор, пока ты не закричишь от удовольствия. А потом я проникну в твою теплую глубину…
— Замолчи немедленно! — закричала Виктория и резко вскочила на ноги. Стул, на котором она сидела, перевернулся и с громким стуком упал на пол.
На шум мгновенно явился встревоженный мистер Фуг.
— Что случилось, мистер Рафаэль? — раздался его громкий голос из-за двери.
— Все в порядке, мистер Фуг, просто моя жена споткнулась о стул. Но она не ушиблась.
Рафаэль, нахмурившись, смотрел на Викторию. Вне всякого сомнения, она была чем-то расстроена и подавлена. Словно вспомнила что-то очень неприятное. Но что это могло быть? Перед ужином она сама едва не начала раздевать его. Он не мог ошибиться!
— Что изменилось, Виктория? — удивленно поинтересовался он. — Совсем недавно ты так меня хотела, а теперь, мне кажется, перспектива заняться со мной любовью приводит тебя в ужас. Я ничего не понимаю.
— Я не хочу тебя, — глядя твердо и прямо в его красивые и немного растерянные глаза, отчетливо проговорила Виктория. — Это правда. Я устала и иду спать.
Несколько секунд Рафаэль молча наблюдал за женой.
— Превосходно, моя милая, — наконец невозмутимо изрек он. — Можешь отправляться спать. Спокойной ночи. Учти, завтра я разбужу тебя рано. Мистер Ринзей будет ждать нас в поместье Демортонов в одиннадцать часов.
Виктория застыла в недоумении. Она ожидала любой реакции на свой грубый выпад, кроме полнейшего равнодушия.
— Ты ждешь поцелуя на ночь? — услышала она насмешливый голос.
Виктория долго ворочалась в огромной холодной кровати. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем она наконец успокоилась в ласковых объятиях сна. Она не слышала, как в комнату на цыпочках вошел Рафаэль.
Приблизившись к кровати, он затаил дыхание, не в силах отвести взгляда от очаровательной картины. Виктория мирно посапывала, лежа на левом боку. Роскошные волосы рассыпались по подушке, правая нога немного согнута и отведена в сторону. Создавалось впечатление, что даже во сне она предлагала ему свое изумительное тело.
Рафаэлю не потребовалось много времени, чтобы раздеться и забраться под одеяло. Придвинувшись к жене, он начал осторожно стягивать с нее ночную рубашку. Стройные ноги, нежный живот.., все это так манило, что Рафаэль не стал больше раздумывать. Раздвинув ей ноги, он нащупал заветное отверстие. Виктория, не просыпаясь, отреагировала на его ласку, подвинувшись так, чтобы ему было удобнее. Он не мог больше ждать. Не теряя времени, он быстро и уверенно вошел в нее. Но теперь ему захотелось разбудить ее.
— Виктория, — зашептал он, — проснись, моя радость, почувствуй меня, обними покрепче, поцелуй.
Виктория проснулась и в первое мгновение не могла ничего понять. Но тут же ее захлестнула волна восхитительных ощущений. Она застонала, чувствуя себя не в силах произнести что-нибудь связное.
Рафаэль был в ней, его руки уверенно ласкали ее, заставляя сердце бешено колотиться в груди.
Он начал двигаться быстрее, и в то же время его руки ни на секунду не успокаивались, постоянно находили самые чувствительные точки на ее теле, сводя ее с ума от страсти и мучительного желания.
Наконец Рафаэль понял, что она близка к оргазму. Он внимательно следил за ее реакцией, стремясь увидеть выражение ее лица в момент наивысшего наслаждения. И когда Виктория, изогнувшись в его руках, хрипло, как-то по-звериному закричала, он и сам едва не завопил от удовольствия.
Дав Виктории несколько секунд, чтобы немного отдышаться, Рафаэль снова начал осторожно двигаться внутри ее тела, почувствовав, что она помогает ему как может. И опять Рафаэль довел ее до оргазма, только на этот раз удовольствие они испытали вместе.
Как сквозь пелену Виктория услышала голос мужа:
— Ты здорово вспотела.
Виктория хотела ответить, но вовсе не была уверена, сможет ли говорить. Она и думать-то могла с большим трудом. Ее дыхание все еще было прерывистым, словно ей не хватало воздуха.