Читать интересную книгу Мусоргский - Сергей Федякин

В тетради записывает:

«Речи Раскольника: 1, Симеон Полоцкий: когда зачался в утробе и тогда звезда явилась пресветлая близь Марса. Симеон Полоцкий провидел зачатие и новоявившуюся звезду и действия ее при море с прочими звездами познал и заченьшемуся нарек имя: (той де Антихрист)».

Через три страницы — еще эпизод, связанный с рождением царевича Петра:

«Егда Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович сочетался законным браком с Великою Государынею, Царицею и Великою Княгинею Наталиею Кириловною, и по том браке нача приходити в дом великого Государя некий блаженный, его же имени никто весть, той часто в дом Царского Величества вход имел, и целовав руку Великой Государыни, Царицы и Великой Княгини Наталии Кириловны, исхождаше. По Рождестве Христове 1672, сентября 1 дня, т. е. в новый год, оный блаженный пришед в дом царского величества, и вошел в покой к Великой Государыне, Царице и Великой Княгине Наталии Кириловне. Видев же Великая Государыня идущего блаженного, простре десницу, да целует ю. Оный блаженный, отринув руку Великой Государыни, рек: „хощу целовать Великого Царя в утробе твоей“. Великая же Государыня возбрани и повеле объявить приход и глагол блаженного Великому Государю, Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу. Великий Государь слышав, вскоре прииде. Тогда Великая Государыня блаженному глагола: „Се Великий Государь! целуй того руку“. Блаженный говорил: „болий того Царь во утробе твоей; того хощу целовать!“ Великий Государь повеле Великой Государыне дозволить блаженному целовать утробу. И егда же целова, тогда Великий Государь вопросил: „кто в утробе царицы?“ Блаженный же рек: „Пахом! будет владеть великим костылем, да и бояться его все будут!“ Великий Государь вопросив: „чем меня более будет?“ Блаженный рек: „пятьдесят три сажени высота; многим шире будет тебя“, и иная многа изрече, изыде.

В сих словесах, по блаженному речению, Великого Государя Императора 53 сажени — высота жития лет его; широта — распространения Государства; Пахомий, т. е. толстый, плечистый, крепкий, истинно рекши; а владеть будет великим костылем — скипетром императорским».

В тетрадь заносится:

«Ходил к родильнице некий муж — его же имя никто же весть — и рекли ей: „хощу целовать великого в утробе твоей“ и егда целова и вопрашен, — рекл: „Великий! Владети будет великими костылями, 53 саж. Высоты“. „Той бе дух лукавый Сатана, лобызанием адовым из утробы изведе Антихриста!“ Января в 6 день гроза невиданная на Москве разразилась и солнце гибло».

Пропетровского Крекшина Мусоргский перелицовывает на «раскольничий» лад, это в среде страроверов ходила легенда, что Петр — Антихрист. Фраза «солнце гибло», о затмении, пришла или из летописей, или из «Записок Желябужского».

Тема Антихриста не оставляет. В тетради материалов к «Хованщине» появляется еще одна настойчивая запись:

«Гороскоп Петра: Симеон Полоцкий в момент зачатия видел пресветлую звезду близь Марса. Юродивый целовал чрево царицы и сказал: „Великий! Великим костылем править будет!“…»

Что-то вызревало для понимания образа Петра в глазах идеологов русского раскола. Наконец в «Летописях российских древностей», в статье Тихонравова об истории европейского и русского театра, он натыкается на описание книги «Суждение демонов», в которой чувствует недостающее звено того же сюжета: Люцифер рассылает демонов «во все края и пределы света»: Тихонравов пересказывал, как дьявол «уловляет человеков», вставляя цитаты из подлинника:

«Злобные супостаты „насеяли плевел лютых в простом народе: чарования, губления, шептания, волхвования и многоразличная злия изобретения“. Жидов научили они ни в чем не сообщаться с христианами, „и повелели им сокровища подавати в лихву“. „Демонские сестры научили баб чаровать зельем и кореньем управлять и вырывать во времена к тому удобныя“; „у гордых людей они крадут детей из колыбелей; иныя же подметают, и таких летавцы приносят демонам“. К Немцам послана целая тьма демонов, потому что там призывают их тысящами. К ним отправился Теут с своим полком, „да учит противление чинити князей противу кесаря, да не имут ни соединения, ни послушания“. Теут научил их так называемым „свободным“ (а по мнению автора, „невольным“) наукам, „научил же их оттуда развращения сеяти, в спорах же и упрямствах люторского подания стояти. Назвашежеся, отне-леже от Теута учение прияше, Теутоны; зело убо проклятым своим учением мудры мнятся быти и зовутся евангелисты“. „Такожде Луципер посла и в нашу страну (заключает сочинитель) Польшу целой полк демонов или паче тьму ловити и приводити во многая любострастия, а паче в гордость и в пианство, в прохлады и танцы. Подослаже я сестры свои, баб проклятых — ведунью-ведьму, ворожейку, гадку и прочих; чрез Польшу посла в Литву, в Белу Русь и в самую Москву: тамо и паче Бахус возможе и Гордая и всю полуночную страну Бахус одоле с товарищи своими“…»[144]

В тетради «Гордад» и «великий костыль» связываются уже в один сюжет:

«Теут: „К немца бы послана целая тьма дьяволов. И поиде Теут с своим полком, учал противление чинить, да не имут соединения, ни послушания, и назвася, от него же от Теута учение прияше, Теутоны. Такожде Луцифер посла и в нашу землю тьму — ловити и приводити во многая любострастия, а паче в гордость и в пианство, в прохлады и танцы. Подосла и баб проклятых — ведунью-ведьму, ворожейшу и гадку. — И возможе Гордад и всю полунощную страну одоле с товарищи своими. И пришед на Москве к родильнице некий муж, подослан, его же никто же весть и целова чрево родильницы, и егда целова рекл: ‘Великий, 53 саж. Высота, великим костылем обладать будеши!’… Тако, братие, злий дух, дыханием адовым целова чрево и извеще… и на Москве гроза разразилася (бе же день 6-й января) и солнце гибло и наречен бе придший… Антихрист!“».

Он не мог быть ни сторонником, ни противником Петра. Знал он или не знал те слова Пушкина, которые тот произнесет о поражении декабристов? — «будем смотреть на трагедию глазами Шекспира».

Мусоргский движим тем же чувством истории, человеческой жизни как таковой: увидеть события со всех сторон, дать особую оптику, особый глаз и особое ухо, где арена борьбы «Бога и дьявола» — не только история, но и души человеческие.

Огромное количество выписок появилось за считаные дни. Стасову посылает письмо с отчетцем: «Купаюсь в сведениях, голова, как котел, знай подкладывай в него. Желябужского, Крекшина, гр. Матвеева, Медведева, Щебальского и Семевского уже высосал; теперь посасываю Тихонравова, а там за Аввакума — на закуску».

«Гордад» и целование утробы появится и в письме. Со странной отсылкой: «На днях нырнул в самую глыбь и обрел следующую жемчужину (раскольничий скит, повествование Мышецкого)». Князь Мышецкий, ставший расколоучителем, уже являлся его взору. Теперь повествование о Гордаде он собирался вложить в его уста. Но и восприятие затмений давним русским сознанием (те минуты или часы, когда «солнце гибло») все еще бередило его сознание. Он вживается в это сознание. И тут же в тетради с материалами появляется отрывочек, извлеченный из «Жития протопопа Аввакума». И у огнепального протопопа это цитата. Мусоргский сие изречение сокращает. Конец — «солнцу во тьму переложится» — и вовсе приписывает собственный, вживаясь в стиль:

«Есть на небеси 5 звезд заблудных, еже именуются луны. Сии луны не в пределах Бога положили — обтекают по всему небу, знамения творя, во гнев или в милость, по обычаю текуще. Егда заблудная звезда еже есть луна, подтечет под солнце от запада, закроет свет солнечный и то затмение за гнев Божий к людям бывает: солнце во тьму преложится и луна в правь и звезды вполудне являются на небеси черными видаши».

Из того, что будет внесено в эту тетрадь, далеко не все понадобится Мусоргскому в либретто. Да и те мотивы, которые так занимали его ум во время погружения в эпоху конца XVII века, в музыкальной драме зазвучат иначе. От сюжета с «Теутом» и «Гордадом» останется одно лишь упоминание — в речи бывшего князя Мышецкого, а ныне расколоучителя Досифея. В первом действии он будет взывать к разгулявшимся стрельцам:

«А вы, бесноватые, еще спрошу: почто беснуетесь? Приспело время мрака и гибели душевной, возможе Гордад! И от стремнин горьких, и от язвин своих изыдоша отступление от истинной церкви русской. Братья, други, время за веру стать православную. На прю грядем, на прю великую. И ноет грудь… и сердце зябнет… Отстоим ли веру святую? (Смиренно кланяется.) Помогите, православные!»

Для современника Мусоргского этот «Гордад» звучал уже заумью. Для самого композитора очевиден смысл упоминания этого имени: Досифей произносил слова под знаком ожидания Антихриста.

Самая большая часть записей в тетради сделана с 14 на 15 июля. После этого и появится на первой странице надпись: «Посвящается Владимиру Васильевичу Стасову, мой посильный труд, его любовью навеянный».