— О, как неловко. Вот, пожалуйста, возьмите, — протянула я ему накрахмаленную салфетку, помогая промокнуть со стола и одежды темные капли.
Наши руки соприкоснулись, и он не торопился отпускать их. И смотрел, смотрел своими глазами темного янтаря. Я не видела ничего вокруг, кроме этих глаз. Его руки такие теплые… и я тоже не торопилась вырываться.
— Как ты узнала? — наконец с досадой спросил он.
— Женская интуиция, — улыбнулась я. — Еще кофе?
— Да.
Я сама налила в его чашку остатки кофе, обделив себя, и с не меньшим комфортом устроилась на своем стуле. Так… Пока я не узнаю подробности, с места не сдвинусь!
— Данна, а чем окончился ваш поединок с Хьюго из Хефе Примо? — спросила я.
Ох, опасный вопрос. Если он проиграл, а я напомнила ему об этом…
— «Нечто среднее», — ответил он на высоком наречии, и это выражение на всеобщий не очень-то переведешь.
— Не понимаю. Тут или победа, или поражение, третьего не дано.
— Ты хочешь ответ на вопрос? — едко сказал он.
Как неприятно. И почему я не удивлена? Он опять начал эти словесные игры. Я не буду просить и торговаться, как бы ни было сильно мое любопытство. От либо ответит, либо нет.
— А вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?
— Тогда, чего же ты хочешь? — снова спросил он, отставив ненужную чашку.
— Как раз про это я и говорила… — пробормотала я себе под нос, — Вы будете пить или нет? Кофе стынет.
Я с вожделением посмотрела на темный напиток. Моя чашка уже давно опустела, и мне не помешала бы сейчас дополнительная порция бодрости, чтобы собраться с мыслями.
— Почему ты никогда не смотришь на меня с таким выражением лица? — спросил Рейвен, заметив мой взгляд, и протянул мне чашку.
Наши пальцы снова соприкоснулись на мгновение. Может, на сида это не произвело никакого эффекта, но этот мимолетный контакт заставил что-то сладко сжаться глубоко внутри. Проклятье!
Кофе такой горький и в то же время вкусный. Этот вкус обожаешь или ненавидишь сразу.
Где-то там, на ободке чашки, был след его губ. Я обратила внимание, как он смотрел на мои губы, когда я поднесла чашку ко рту. К моей чести, я не закашлялась и спокойно допила напиток.
— Тебе понравились мои дары? — спросил меня сид.
Я не стала благодарить, но искренне похвалила, как это принято у волшебного народа:
— Они великолепные! Особенно мне понравилось издание «Травника». Не представляю, как вам удалось найти его. До этого я встречала только краткий список с книги.
— Он пылился у нас на полке, а для тебя мог сгодиться, — ответил сид.
Как… пренебрежительно так отзываться о редчайшем источнике знаний. К тому же, это сразу уменьшало ценность его жеста. Дар тем ценнее, чем дороже он для дарителя.
— Ясно.
Почему-то мне показалось, что мой ответ рассердил сида.
— Твигги… ты опять отдаляешься от меня.
— Это уже становится привычкой, вам так не кажется, данна? — сказала я, обернулась к Дине и велела. — Выйди. Нам с господином надо поговорить наедине.
* * *
Он ждал. Чего? Каких слов? Упреков и претензий он от меня не дождется. Кажется, я решила, чего от него хочу… помимо всего прочего, чего просило мое тело.
— Данна, договор? — наконец предложила я.
— Что? — удивился он.
— Я хочу заключить договор и оговорить условия. Мне не нравится то, что происходит.
Это тоже вопрос контроля, точно такой же, как и с Силой. До сих пор у меня было ощущение, что я не могу контролировать ситуацию, и меня просто несет по течению бурный поток.
— Уточни. Договор о чем?
— О нас, о чем же еще. Чтобы я не «отдалялась», как вы говорите, мне нужна определенная защита. Я могу надеяться, что вы выслушаете и согласитесь на мои условия? — спросила я.
Он подумал. Щиты снова закрылись, и я совсем перестала ощущать его в магическом диапазоне.
— Говори, — упало тяжелое, как камень, слово.
— Первое. Я ваша настолько, насколько вы мой. Второе. Мы не принуждаем ни словом, ни делом друг друга к тому, что нам не хочется. Третье… — Это было очень важно для меня. — Если нет иных препятствий, помимо клятвы, мы отвечаем друг другу на личные вопросы. Четвертое. Нужно соблюдать человеческие приличия. Вы не будете компрометировать меня в глазах окружающих и портить мою репутацию, публично демонстрируя наши близкие отношения…
— Что еще?
Мне страшно, но я не могу остановиться.
— Я хочу представить вас моей семье, а также познакомиться с вашими родственниками. Это послужит залогом того, что мы действительно близки, а отношения не мимолетные и серьезные. Вас устраивают эти условия? Вы согласны?
Я ждала его решения, затаив дыхание. Пусть даже мы станем просто любовниками, я хочу, чтобы это не было… грязно. Не хочу испытывать стыд и вину, ощущая косые взгляды со стороны. Хочу знать, что он защитит меня от этого.
— Быть по сему, — сказал сид на высоком наречии.
И эти слова, насыщенные силой, связали нас договором.
* * *
В этот визит была словесная битва, толика магии и физическое влечение, которое так и не было реализовано. Сид ушел, даже не обняв меня на прощание. Наверное, я его слишком смутила этим «договором». Ну и пусть… Как он там сказал? У нас впереди вечность?
Уже лежа в постели, в полнейшей темноте, я вдруг услышала вопрос:
— Госпожа, а этот господин…
— Рейвен.
— Господин Рейвен придет снова? — спросила Дине.
— Думаю да. Не знаю только, когда именно. А что?
— Госпожа, он ведь вам нравится? — задала она еще один вопрос.
— К чему ты клонишь?
— Мне кажется, что вы ему нравитесь, госпожа. И он вам тоже.
Хм… тоже мне, великое открытие. Кажется, это и так очевидно для окружающих, как и искры, проскакивающие между мной и сидом.
— Это что-то меняет? — спросила я девушку и повернулась поудобнее, случайно спихнув с одеяла кота.
Тот обиженно мяукнул и перебрался к служанке.
— Нет, но…
— Раз так — спи! — велела я и закончила этот пустой разговор.
Глава 32
Каждое утро, день за днем — до изнеможения танцы с веерами. Потом галопом бежать на вторую или третью по расписанию лекцию. А после учебы — в библиотеку, наверстывая упущенное. Никто из преподавателей не собирался делать мне поблажек.
— Мастер, зачем все это? — однажды спросила я Золотого Лиса, который, усевшись на пятки, наблюдал за мной.
Сейчас он совсем не был похож на того показушного поединщика с Арены. Всегда в сером ифу, только по едва заметным заплаткам ясно, что каждый день одежда другая.
Он довольно интересен как мужчина, но я совсем не могу угадать его возраст. Иногда кажется, что ему едва за двадцать, а порой он смотрит, как глубокий старик. Эти черные непроницаемые глаза похожи на глаза старика или человека, который много пережил за свою жизнь.