Все предметы в зале, все, расположение которых Кинн запомнил — глиняные чашки и медные кубки, деревянные лавки и стол, каменная плитка пола, даже пучки травы, развешанные на потолочных балках — все разлетелось на куски и осколки и с бешеной скоростью стало носиться по залу. Кинн защитил себя и своих людей непроницаемой броней. Он видел как осколки насквозь проносятся сквозь людей Азама — тот сумел превратить своих слуг в силу и свет — видел, как вокруг Санделина и его телохранителей вспыхнули радужные сполохи защитных полей. Этого хватит ненадолго. Поля — не броня. Но Санделин и его слуги способны о себе позаботиться.
Что-то отвлекало. Очень отвлекало. Мешало сосредоточиться на людях Азама и уничтожить их. Какая-то сила, сплетение магических узоров. Очень не хватало зрения. Обычной способности видеть. Кинн захватил узор, превратил помеху в пар, в пыль, в ничто… попытался превратить. Не смог.
Это было врагом. Третьим врагом. И пока Азам с Онфроем не вернулись, это следовало уничтожить.
Заноза поймал брошенную Хасаном саблю, увидел, как Турок прыгнул к Азаму — тот самый опасный, его нужно убить первым — потом Хасан снова пропал из вида, Азам исчез и Онфрой словно растворился в воздухе. Руки троих телохранителей превратились в лучи света, долбанные лазерные мечи, только они еще и стреляли. Как в фильмах. Зарядами плазмы или чем-то… scheiße, как в фильмах с хорошими спецэффектами! Заноза увернулся от шальных выстрелов, понял, что обстреливают плащ, и рванул к Кинну. Тот никуда не исчез, значит он — следующая цель.
Показалось что сам воздух в зале взорвался миллионами осколков. Твердых… madre, острых, твердых осколков. Они не причиняли вреда — вампирам и от пуль-то вреда не будет, но были повсюду. И они проходили сквозь троих джедаев с лазерными мечами. Пролетали, будто те были призраками.
До Кинна Заноза не дотянулся, на пути оказались телохранители. Другие. С короткими топорами и кинжалами. Материальные. Даже чересчур. Клинок врубился в плоть одного из них, завяз, как в твердом дереве. Слаженный удар двух топоров едва не оставил без руки, а лезвие третьего раскроило бы череп, если б вовремя не увернулся.
Это маги слепы, потому что не доверяют зрению. А их слуги — зрячие. Видят хреново, сетчатка обожжена, глаза застят цветные пятна. Но видят достаточно, чтоб знать, кого рубить. И хорошо что джедаи все еще лупят по плащу… и, проклятье, по Хасану! Его снова видно. Никто не может остаться невидимым, когда начинает убивать.
Они же призраки, их не возьмет оружие…
Зарычав, Заноза выдернул саблю, рубанул снова, теперь по шее. Уже зная, что врубится в твердую, вязкую древесину. Рассчитывая на это. Тарвуд — проклятый остров, на котором нельзя полагаться на себя, но больше не на кого, и Заноза вложил в удар всю силу, пережег кровь, голод вспыхнул и погас, напомнив о себе так не вовремя. А сабельный клинок, узорная дамасская сталь, рассек одеревеневшую плоть. Голова противника со стуком покатилась по раздробленным плиткам пола.
Деревянных осталось двое.
Дальше — Кинн. Потом — джедаи.
Онфрой снова и снова видел этот свет. Он уходил назад. Он выкидывал Азама из времени секундой раньше или секундой позже. Он пробовал вернуть Азама и выбросить Кинна — трансформация могла быть его рук делом. Он пытался что-то изменить.
Бой начинался по-разному, но начинался все равно. И Заноза неизменно исчезал во вспышке света.
Когда, после очередного прыжка, на Онфроя и его людей обрушились мириады жалящих осколков, и лицо одного из телохранителей превратилось в кровавое месиво, стало ясно, что упругость времени исчерпана. По залу, где нетронутыми остались только стены, носились тучи шрапнели, молниями вспыхивали сгустки белого пламени. Люди Азама расстреливали плащ… и еще кого-то. Что-то… Онфрой не мог разглядеть. Это существо, видимое только глазами, было иллюзией. А реальный враг притаился рядом с плащом. Даже слепец увидел бы узоры заклинаний и биение жизни там, на полу.
Санделин, отступивший со своими людьми к стене у двери, бросил взгляд на раненого, и тот отнял руки от лица. Раны затянулись, оставив едва заметные шрамы. Санделин — союзник. Раксо кивнул ему, мол, я понял, кто тут на чьей стороне. И вновь шагнул сквозь время. Теперь — вперед.
Они станут быстрее. Он и его слуги. Станут быстрее настолько, насколько это возможно. И уничтожат тут всех. Ни сила, ни броня, ни магия не спасут от того, кто летит сквозь время со скоростью мысли. А что делать с призрачными слугами Азама, пусть придумает Санделин. Это по его части.
Хасан видел, что Заноза ранен — мышцы на левой руке, на плече и предплечье, были разрублены, обнажая кость. Занозе раны не мешали, но затягиваться не спешили. Дело могло быть и в том, что мальчик всю кровь, кроме неприкосновенного запаса, пережег в скорость и силу. Судя по тому, с каким трудом его сабля врубается в плоть двух противников, сила там нужна вся, сколько есть.
Хасан и сам подошел к пределу. Слишком быстро. Он знал, что так будет, знал, что на Тарвуде кровь слабеет. Был готов.
Но к тому, что столкнется с призрачными врагами, готов не был.
Сгустки плазмы, срывающиеся с их светящихся мечей, двигались медленно. Увернуться от них не составляло труда. Пока не начали стрелять в Занозу, который не умеет двигаться достаточно быстро, об этом можно не беспокоиться. Но, хоть эти заряды, равно как и лезвия-лучи, не причиняли вреда, не успевали ранить, Хасан тоже ничего не мог сделать. Только уклоняться от атак. Его сабля снова и снова проходила сквозь врагов. И так же, как Заноза не смог пока добраться до Удела Кинна, у Хасана не получалось миновать призрачных телохранителей и прорваться к четвертому магу, прижавшемуся к стене рядом с входной дверью.
Вся кровь, кроме неприкосновенного запаса…
В одно мгновение противников стало шестеро. Очень быстро. Слишком… Туча медных и стальных осколков хлестнула по лицу, светящееся лезвие едва не располосовало левый рукав, и с бешеной скоростью в грудь, в плечо, в правую руку вонзились еще три клинка. Не светящихся. Стальных. Материальных.
Люди Онфроя появились в зале вместе с хозяином. И двигались они… быстрее Занозы. Двигались так, как будто предел скорости Хасана для них пределом не был.
Краем глаза он видел, как сабля Занозы разрубила пополам еще одного противника. Мальчик пинком отправил третьего, последнего, в сторону Кинна, и прыгнул следом. Он убьет мага. Хорошо. Только лучше бы ему сделать это быстро.
Вся кровь. Кроме…
Хасан увернулся от двух ударов, не ушел от третьего, но тот лишь царапнул по спине. Пустяк. Затянется мгновенно, как только найдется хоть капля крови на лечение. А пока кровь не стала материальной, пока еще есть силы на то, чтоб сохранять ее в себе, нужно успевать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});