— Если я дам этому делу ход, твоя репутация всё равно будет подмочена, Гай. И репутация всей твоей семьи. Даже подозрение, что твой путь к трону лежит через труп твоего отца, поставит твоё право на трон под сомнение. И представь, через что придётся пройти твоей матери, которая, как ты сам знаешь, и так нездорова.
— Когда она написала это дурацкое признание?
— Незадолго до того, как нам пришлось бежать в Айсхаран, — ответила королева. — Графиня сама меня позвала и во всём призналась.
Таддеуш промолчал, но всё, что он в этот момент подумал, было написано на его лице крупными буквами. Он проклинал свою мать за «это дурацкое признание». Наверное, он предпочёл бы, чтобы она умерла, чем дала его врагам такой козырь.
— Таддеуш, я согласна не предавать это дело огласке, — мягко сказала королева. — Если ты откажешься от своей нечестной борьбы за престол, никто не узнает об этом преступлении…
— А заодно и я сам уцелею, — саркастически добавил юный граф.
— Придурок, — усмехнулся Гай. — Не суди о других по себе и своим лучшим друзьям. Это для них убить — раз плюнуть. Будь мы такими же, этого разговора не было бы вообще.
— Ценю ваше благородство.
— И правильно делаешь.
— И сколько вы собираетесь меня тут держать? Пока не получите мой письменный отказ от претензий на германарский трон?
— Вообще-то пока жив законный наследник Георга Августа, у тебя нет никаких прав даже на эти претензии, — напомнила королева. — Но в настоящий момент ты являешься участником государственного заговора, цель которого оклеветать законного наследника и отстранить его от власти. Поскольку ты ещё несовершеннолетний, у тебя есть шанс избежать наказания, но это лишь в том случае, если ты в присутствии высоких лордов откажешься от дальнейшего участия в заговоре. Уверена, что Совет будет к тебе снисходителен. По сути ты стал игрушкой в руках взрослых преступников. Неужели ты ещё не понял, что тебя всего лишь используют? Ты нужен Айслинду как марионетка, при помощи которой он будет хозяйничать в Германаре…
— Да за кого вы меня принимаете?! — разозлился Таддеуш. — Ни я, ни Би ему этого не позволим!
— У мадам Би тоже свои планы, — промолвила королева. — А ты всего лишь ребёнок, который позволяет этим хищникам себя использовать. Таддеуш, ты наследник большого состояния. Ты можешь жить спокойно и счастливо. Откажись от этой грязной игры, от нечестной драки за то, что тебе не принадлежит…
— Пожалуйста, не учите меня жить, ваше величество.
— Несмотря на то, что твоя семья причинила много горя моей, я не желаю тебе зла. Подумай над нашим предложением, Таддеуш. У тебя есть возможность вовремя выйти из этой грязной игры, вернуться к нормальной жизни, позаботиться о своей матери. Тебе всего лишь надо сказать в присутствии высоких лордов, что ты оказался втянутым в интриги, поскольку не разобрался в ситуации. Тем более, что ты действительно в ней так и не разобрался.
— Напрасно вы считаете меня таким дураком, — высокомерно заявил Таддеуш. — Я подумаю о ваших словах, а также о том, что скажу на Совете Федерации. Посмотрим, чью они примут сторону. Я могу гулять по поместью или мне всё время сидеть в этой комнате?
— Конечно, ты можешь гулять, но только с сопровождающими, — сказал Гай. — Возле твоей двери всегда будет кто-нибудь дежурить. Если что-то нужно, постучи в стену. К сожалению, мы не можем тебе доверять. Попытка побега в таком месте, как Лес Богини, равносильна самоубийству, но мы уже поняли, что взывать к твоему здравому смыслу бесполезно. Людей вроде тебя приходится защищать от их же собственной глупости.
— Никто не возражает, если я провожу Тэда в его комнату и поговорю с ним наедине? — спросила Илана, когда все встали, собираясь покинуть гостиную.
Никто не возражал. Илана лишь заметила недовольный взгляд Гая, и ей стало смешно. Точно такой же взгляд у него был позавчера, когда она рассказывала ему, что когда-то была очень дружна с Таддеушем Бельски. Неужели он ревнует?
— Ты знал, что на самом деле случилось в Альдамейре? — спросила Илана, оставшись с Таддеушем наедине.
— Я узнал об этом сравнительно недавно. Уже после того, как побывал в ледяном коконе и Би привела меня к матери, чтобы обрадовать её и успокоить… — Таддеуш зло усмехнулся. — Я был рад, что со мной случилось такое чудо. Лёд сделал меня гораздо сильнее, я обрёл таких союзников, как Айслинд. Я так хотел увидеть мать и сказать ей, что теперь у меня есть шанс стать не просто королём, но и поистине великим королём, который дружит с могущественными магами… А она устроила представление. Стала обзывать меня демоном, кричать о своих грехах… Потом я спросил Би, что всё это значит, и она решила ничего от меня не скрывать. До этого я считал, что в Альдамейре действительно произошёл несчастный случай. Мать говорила мне, что вмешалось само провидение, и просила подождать несколько лет. Мы собирались заявить о моих правах, но после того, как утихнут все эти разговоры о гибели короля и Гая. Да вот только они слишком долго не утихали. Нет-нет да выскакивали какие-нибудь журналюги со своими версиями заговора, убийства… Что ж, это действительно оказалось убийство…
Таддеуш долго молчал, а когда он вновь заговорил, Илане стало не по себе.
— Мне жаль, что она оказалась такой слабой. Би правильно говорит: уж если задумал большую игру, иди до конца. Нет ничего хуже, чем остановиться на полпути и погубить себя, погрязнув в рефлексии. Тогда уж вообще не надо было строить наполеоновские планы.
— Ты был рад, что заполучил в союзники тех, кто принёс людям столько горя? Да что с тобой, Тэд? Подумай о тех, кто оплакивал своих детей — похищенных и умерших от ледяной болезни…
— Никто из них не умер, — досадливо поморщился Таддеуш. — Они стали гораздо сильнее, чем были. И они счастливы, поскольку больше не испытывают сомнений…
— И не раздумывая, выполняют приказы твоих новых друзей. А для себя ты бы хотел такого счастья?
— Каждому своё.
— Вот как? А ты не боишься, что в конце концов именно это своё и получишь?
— Нет, Илана. Именно этого я и добиваюсь. Я прекрасно знаю, что Айслинд не святой, но святые бывают только в священном писании, а праведные правители только в сказках. И не тебе читать мне морали. Не тебе, чьи руки уже давно обагрены кровью. В том числе кровью наследного принца Авалона…
— Я защищалась…
— Я тоже! Я защищаю свои права! Я сын короля! Я должен был быть принцем и расти в королевском дворце! Это я должен получить после Георга Августа корону, и я получу её. А теперь оставь меня в покое, Илана Стивенс. Я тут, конечно, пленник, но я не обязан выслушивать нравоучения от всех и каждого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});