точно услышали.* * *
— А кто спрашивает? — подбоченился Арвир, а у самого глаза на лоб едва не полезли от красоты девицы, что перед ним стояла и ответа требовала.
«Ну точно снежинка», — ему подумалось. — «Эх, вот бы с такой по Ильштару пройтись, Алана-то бы вмиг обратно прибежала. Тут-то б я ей и показал!».
— Гляди-ка, смелый. Смелость я уважаю. — Обошла его красавица кругом, провела пальцем по щеке. У Арвира вмиг губы онемели. Это ему куда как не по нраву пришлось. — Меня Веей кличут.
— А меня Арвиром, — проговорил, стряхнув оцепенение. — Что ж ты в такую ночь тут позабыла, Вея?
— А ты?
— Дело у меня.
— Какое?
— А тебе что за охота знать? — спросил Арвир, а у самого, как в глаза ледяные красавицы глянул, едва сердце не остановилось. Но где это видано, чтоб он перед девкой пасовал, пускай даже и такой ладной!
— Сказывают, чудовище из-под горы тут обретается. Неужто не боишься?
— Девки пускай боятся, — сквозь зубы Арвир проговорил.
— Вон оно как… Неужто любимую он у тебя забрал? — продолжала выспрашивать Вея.
— Ежели б любимую отобрал, тут ему и смерть, — прищурился Арвир. — А я… — осекся, раздумывая, как лучше сказать. — А я хочу селения и девиц от напасти этакой избавить! Так-то вот!
— Против хозяина вулкана хочешь пойти? Один? — удивилась Вея.
Арвир пуще прежнего грудь выпятил, чувствуя себя распоследним храбрецом.
— Один, — тряхнул льняными кудрями. — Звал подмогу, да в селениях трусы одни. Сидят и трясутся, что заячьи хвосты, за свои жизни жалкие!
— А ты, выходит, не боишься?
Арвир хотел было, как парням в трактире, ответить, но, в лицо Веи заглянув, смекнул, что тут иначе повести себя надо. Чутье подсказало, что не за просто так девица эта про хозяина вулкана выспрашивает. Сила от нее чувствовалась.
Не зря, ох не зря Арвир портки просиживал под горой уж сколько ночей. Неужто увидели боги его страдания и смилостивились? Сердце в груди глухо застучало. Облизал губы и сказал:
— Страх есть. Но не он мной повелевает.
Вея кивнула. Ответ ей по нраву пришелся.
— А говорят, две снежинки в одно и то же место никогда не упадут, — проговорила задумчиво. Ласка ее мордочку подняла с плеча, сверкнула бусинами глаз. Арвир едва не вздрогнул. Ему-то сдуру показалось, мех у Веи на плечах ожил.
— О чем это ты, девица?
— Ты вот что, Арвир, ступай себе домой, не ровен час на ветру просквозит, — сказала вместо ответа и усмехнулась.
— Никуда я не уйду! — насупился Арвир. — Ишь чего уду… — договорить не успел, Вея шагнула к нему, пальцем до губ дотронулась, они вмиг от холода одеревенели.
— Домой ступай, — повторила тихо, сверкнув глазами, — и жди. Как время придет, сама тебя отыщу. И с хозяином вулкана помогу расправиться. Уяснил?
У Арвира кровь в ушах с такой силой зашумела, что едва на ногах устоял.
— А тебе-то какая в том корысть? — спросил хрипло, когда губы вновь стали слушаться.
— А тебе о том знать не след, — сверкнула прозрачными глазами Вея, крутанулась и исчезла в вихре морозных игл. Только где-то вверху смех ее прозвенел.
— Чур меня, чур! — прошептал Арвир и на всякий случай из пальцев знак охранительный сделал.
Постоял, задрав голову, вздохнул, подождал еще неизвестно чего, и только после того стопы к дому направил.
* * *
— Чем обязан счастью тебя видеть, Вея? — Охранитель тумана и сумрака сверкнул тьмой во взоре.
Прищурилась Метелица. С Мороком каждый раз так — не уразумеешь, где всерьез говорит, а где смеется над тобой. Присмотрелась к нему, подумала, что в этот раз шутит, и решила того же придерживаться.
— Пролетала мимо, дай, думаю, знакомца старого навещу, — расправила белое платье, села напротив.
Тени тотчас засновали, едва Морок кивнул им. У Веи, благо, что сама охранительницей снегов была, каждый раз мурашки колкие по плечам бежали, как их видела. Но слуг и духов-хранителей не выбирают.
Перед Метелицей чаша с вином пряным появилась. Вино у Морока хорошее, про то Вея знала.
— Да ну? — удивился охранитель сумрака. Вея снова не смекнула, притворяется или взаправду удивлен. — Неужто соскучилась?
— А то как же, — приподняла уголки губ в улыбке. — Видимся, почитай, не так чтоб часто.
— Ты, Вея, снегам это своим рассказывай. А мне правду говори, — не улыбнулся даже.
Метелица вина отпила, только после того заговорила:
— До праздника у хозяина вулкана погостить у тебя хочу. Но ты скажи, ежели прибыла не вовремя. Отвлекаю, может статься, от дел важных? — Вея плечом повела так, что ласка едва с него не скатилась. Заворчала недовольно. Метелица ее поманила, почесала за ушком, а сама все думала, как повести себя лучше следует.
«Надо было все ж к Люту лететь», — подумала. — «Да только поздно о том сокрушаться. Лют, опять же, против Редрика мог бы и не выступить. Даже ради девицы».
Морок усмехнулся криво. Казалось, и сам весь из теней состоит, начиная от смоляных волос, заканчивая черными сапогами лаковыми. Откинулся в кресле, пальцами худыми по столу постучал. Сверкнуло кольцо рубиновое.
— Тени все видят, Вея, — обронил.
— Выходит, и тебе все ведомо. — Отпила еще вина, глядя поверх кубка на Морока. Тот с нее глаз не сводил. А глаза что агаты беспросветные. Смотреть в них долго Метелица не могла. Казалось, сама тьма в ответ глядит. Подождала, не скажет ли чего Морок, чтоб беседу дальше повести. Не сказал. — Что ж, буду откровенна. Я, Морок, кажется, решение твоей печали нашла.
— Что