Читать интересную книгу Катарсис. Том 1 - Василий Головачёв

— Существует председатель РВС…

— Джехангир?

Дубневич с неподдельным интересом посмотрел на малоподвижное лицо Ираклия.

— Вы знаете Джехангира? Браво! Но Мстислав Калинович — всего лишь командующий Легионом в масштабе государства, председатель Реввоенсовета — другой человек.

— А вы какое занимаете место в иерархии РВС?

— Я командую бригадой Легиона в Брянской области, имею звание генерала.

— Поздравляю. И зачем вы мне все это рассказываете, генерал? Надеетесь на сотрудничество? Вербуете?

Дубневич покачал головой.

— Еще день назад я бы предложил тебе сотрудничать с нами, полковник. Но обстоятельства изменились. Благодаря вмешательству «мстителей» и полковника Крутова в наши местные разборки наметилась нежелательная утечка информации о деятельности объекта…

— Лаборатории?

— Приходится принимать меры.

— То есть вызывать службу ликвидации?

— Мы называем ее командой «зачистки».

— Возглавляете команду тоже вы?

— Если этого требуют обстоятельства.

— Так что же, у меня нет никаких шансов? И вас не остановит, что я — полковник военной контрразведки ФСБ?

— Боюсь, что нет. Ведь вы просто исчезнете, а уж мы постараемся, чтобы тело не нашли.

— А если я соглашусь работать на вас?

Дубневич пристально глянул в глаза Федотова. Было видно, что он колеблется, что-то решает в уме.

— Хорошо, допустим, я сведу тебя с человеком, который решит твою судьбу, но только сначала ты отдашь мне похищенный «глушак» и представишь всю информацию о своей работе здесь.

— Тогда извольте выслушать встречные условия, генерал. Прежде всего вы отпускаете моих людей, сводите меня с тем человеком, от которого зависит моя судьба, а уж потом я отдам «глушак» и все остальное. Вы же понимаете, что без надежных гарантий такие сделки не совершаются.

Дубневич встал, навис горой над столом, сузил глаза.

— Вот что, полковник, тут я решаю, что надо делать в первую очередь, а что во вторую. Или ты подчиняешься, или…

— Понял, беру возражения назад. Придется верить вам на слово. — Ираклий встал, опять сцепил руки на затылке. — Пойдемте.

— Куда? — насторожился Дубневич, приподнимая дуло «глушака».

— Что ж вы думаете, я прячу такие важные улики, как «глушак», в офисе? Он у меня в тайнике, ждет посыльного.

Ираклий, не дожидаясь ответа полковника, двинулся к двери кабинета. Дубневич в нерешительности шагнул следом, и это промедление стоило ему победы. Что случилось, он так и не понял. Спина президента Ордена чести впереди вдруг исчезла, «глушак» из руки выскочил как живой, а потом тяжелый удар потряс голову и всю нервную систему полковника, и ему все стало безразлично.

Ираклий замер над телом упавшего Дубневича, прислушиваясь к звукам, долетавшим из коридора, отобрал у него второй пистолет, быстро подошел к монитору и, включив громкоговорящую связь, четко произнес одно слово:

— Буза!

Это было ключевое слово запуска программы сопротивления.

После этого Ираклий достал свой «глушак», вышел в коридор и разрядил оба пси-генератора в телохранителей Дубневича, томящихся за дверью. И тотчас же смирно лежащие на полу охранники офиса, они же — сотрудники опергруппы контрразведки, подчиненной Федотову на время проведения следственных мероприятий в Брянской области, включились в процесс.

Парни из команды «зачистки» Российского легиона были опытными специалистами своего дела, но и они слегка расслабились, убаюканные мирным поведением побежденных и их безнадежным с точки зрения победителей положением. Поэтому атака контрразведчиков оказалась для них неожиданной. Они начали сопротивляться лишь спустя несколько мгновений, но было уже поздно, оперативники Корнеева имели не меньший опыт боевых действий, а по части знания рукопашного боя могли дать ликвидаторам фору.

Бой закончился через три секунды. Семеро ликвидаторов оказались обезоружены и обездвижены, четверо из них потеряли сознание от разрядов «глушаков», один был убит, но оставались еще их приятели вне здания ДК, и теперь надо было пройти мимо них незамеченными.

— Гасим свет, прыгаем в окна — и тю-тю… — предложил Корнеев. — Их осталось всего человек пять, не больше, в крайнем случае возьмем всех на штык.

— Это армейский спецназ, майор, они наверняка подстраховали себя, держат под прицелом окна и двери.

— Тогда единственный путь — на чердак через служебку.

— Пошли.

Оперативники Корнеева погасили свет в служебном помещении, чтобы их нельзя было увидеть снаружи, вскрыли в потолке замаскированный люк на чердак и один за другим начали подниматься в проем. В комнате оставались трое — Корнеев, Федотов и его телохранитель, когда в коридор ворвались двое ликвидаторов Дубневича, почуявшие неладное. Бросив взгляд на тела товарищей, они с ходу ударили из автоматов по дверям кабинетов, привыкнув реагировать на опасность только таким образом. В то же мгновение начали стрельбу по окнам офиса и те профессионалы «зачистки», что стерегли команду Федотова снаружи.

Телохранитель Ираклия погиб сразу, получив с десяток пуль в грудь и живот. Корнеева ранило в голову пулей с улицы, Ираклию тоже достались две пули — в шею и в плечо, поэтому он потерял сознание не сразу, успев выстрелить в коридор из «глушака». Огонь из коридора прекратился, можно было отступать, но сил уже не хватало, боль туманила кружившуюся голову, кровь из пробитой шеи толчками выплескивалась на рубашку, стекала по груди и спине, а вместе с ней уходила и жизнь.

Ираклий последней вспышкой сознания выбросил из разбитого окна один из «глушаков», сел на пол, потом лег и перевернулся на спину. Голова кружилась все сильней, но он все же смог мысленно произнести мантру, останавливающую кровотечение. Произнося последние слова мантры: лунг-гом ин-ё-до, — он почувствовал умиротворение и заставил глаза остаться открытыми. Сознание померкло…

Когда в помещение заглянул телохранитель Дубневича, он увидел три неподвижных окровавленных тела, подержал их под дулом автомата и отступил в коридор.

— Трупы, товарищ полковник.

В комнату, тяжело ступая, вошел Дубневич с бледным землистым лицом, еще не полностью пришедший в себя после укола, снимающего психическую блокаду от разряда «глушака». Постоял над лежащим навзничь с открытыми глазами Федотовым, сплюнул.

— Их здесь трое. Где остальные?

— Ушли через чердак на крышу, там их и сняли.

— Хорошо. Убираемся отсюда.

— Там милиция подъехала…

— Я сейчас спущусь.

— А их куда?

— Вот милиция и похоронит. — Дубневич помял лицо ладонями, все еще глядя на умиротворенное лицо магистра Ордена чести, покачал головой. — Ах, полковник, полковник, ну почему ты был таким несговорчивым? Что я теперь предъявлю Джехангиру? — Он вышел из служебной комнаты. — Сколько человек мы потеряли?

— Двоих, Чешко и Громова, товарищ полковник. Еще пятеро попали под «глушак», но уже отходят.

— По машинам. Поедем на Мальцева, а потом на Воропаева…

Стуча ботинками, спецназ Дубневича покинул офис Ордена чести, унося погибших ликвидаторов. На короткое время в Доме культуры установилась тишина, лишь снаружи доносились возбужденные голоса да ворчали двигатели нескольких автомашин.

Федотов зашевелился, моргнул дважды, слезами промывая глаза, повернул голову и встретил затуманенный взгляд Корнеева.

— У нас всего две минуты, командир, сейчас сюда заявится доблестная жуковская милиция.

— Я думал, тебя убили.

— Хрен меня убьешь одной пулей! Череп крепкий, а вместо мозгов одна кость.

— Тогда все в порядке. Помоги-ка…

Майор с залитым кровью лицом — пуля пропахала голову прямо надо лбом и вырвала длинную полоску кожи с волосами, сделав аккуратный пробор, — помог Ираклию встать, и они, ковыляя, поддерживая друг друга, кое-как добрались до запасного выхода с сорванной дверью. Сошли по лестнице вниз, пересекли холл и затаились в туалете на первом этаже.

Суматоха возле Дома культуры несколько улеглась, но прибывший по тревоге отряд ОМОНа и сотрудники милиции продолжали носиться вверх и вниз по двум лестницам, бухая ботинками и сапогами, таскали тела погибших охранников Ордена, обыскивали помещения на втором этаже, потом на первом, однако в туалет с табличкой «не работает» заглянуть так и не удосужились.

К двенадцати часам ночи шум стал стихать. Забрав трупы, омоновцы опечатали офис Ордена и удалились. Еще некоторое время слышались голоса примчавшихся на выстрелы владельцев других офисов, арендующих помещения на первом этаже ДК, затем все окончательно стихло. Домом культуры завладела мрачная, пропитанная пороховой гарью тишина.

— Уходим, — шепнул Корнеев. — Я открыл окно.

— Подожди, — отозвался Ираклий, все это время просидевший у стены в позе горы и пытавшийся подпитаться энергией с помощью медитационной техники лунг-гом; кровотечение из ран ему удалось остановить давно, однако вынуть пулю из плеча и заштопать дырки в шее и плече усилием воли он не мог. — Поищи пистолет…