— Только это? — осторожно спросил мужчина. — И… как мне его искать, почтённый глава?
Его голос был достаточно мягким и нежным, чтобы его можно было спутать с женщиной. Если бы он не выглядел как псих, намеренно переодевающийся в достаточно распутного вида женщину, то его действительно можно было бы принять за оную. При условии, что слышно только голос, да.
Старый, по-настоящему страшный демонический мастер, на секунду задумался. Или сделал вид, что задумался?..
— Молодой наследник, пусть и не понимая этого, вредит своими действиями культу. Такое нельзя просто простить. Проучи его, Третий Чёрный Генерал, — медленно произнёс старик, после чего неспешно продолжил: — Найти же ты его сможешь через мою кровь. — Старик достал из-за пазухи небольшую стеклянную бутылочку с чёрной кровью внутри, что, подлетев, оказалась рядом со странно одетым мужчиной. — Ты поймёшь.
Названный ночной цикадой заметно растерялся, впрочем, приняв бутылочку.
— Как жалкий слуга культа может навредить…
— Не навредить, — стал голос находившегося уже на смертном одре демонического мастера намного холоднее и… потустороннее. — Принадлежа культу телом и душой, ты не имеешь права вредить будущему главе, ни в каком виде. И всё же Ан Хаян должен понять, что совершил ошибку.
Ночная цикада не стал уточнять, как наследник культа мог совершить ошибку, даже не зная про неё. Он и так уже показал непростительно много вольности, задав лишние вопросы. Пожалуй, его спасало то, что вопросы действительно были важными: всё, что касалось молодого главы, было важным. Он их будущее и их путеводная звезда. Путеводная звезда, которая должна будет взять под свой контроль весь Мурим.
Их теперешний глава не мог долго продолжать править культом. Никто же другой, кроме наследника, не мог возглавить культ. Это противоречило бы самой идее культа. Они — не секта. Их философия строилась совсем на другом, они посвящали свои души другому — не себе, но культу и его главе. Чёрные Небеса могут быть открыты лишь перед Истинным Демоном.
Кивнув каким-то своим мыслям, во всех смыслах странный мужчина склонил до земли голову, после чего прокричал:
— Во славу Чёрных Небес!
Хорошо это или плохо, но глава культа не увидел лёгкой, практически незаметной, улыбки странного мужчины. Либо не захотел видеть.
После же того, как Чёрный Генерал культа ушёл, отправившись на, казалось бы, бесполезные поиски иглы в стоге сена (будто бы кровь главы с непонятными свойствами могла сильно много дать), старый демонический мастер постучал костлявыми пальцами по-своему достаточно скромному стулу.
— Как много это дитя знает?..
Сколько бы он ни думал об этом, а неожиданный побег Ан Хаяна показался достаточно странным. Мог ли засланный труповод быть к этому причастным? Это звучало слишком фантастично: всё же, чтобы стать старейшиной достаточно крупной секты, необходимо не только овладеть техникой секты, но и пробыть в ней достаточно долго. Верность труповода проверяли самыми разными способами, и она была едва ли не абсолютной. Нет, она и ЕСТЬ абсолютная. Кого попало не стали бы отправлять на столь щепетильное долгосрочное задание.
К счастью или сожалению, глава культа Чёрных Небес не мог знать про абсолютно всё, как и не знал деталей произошедшего. Не мог глава на ровном месте призвать слугу для уточнения ситуации, да и не было это настолько важно — всё же…
Ан Хаян был в первую очередь безумно важен ЕМУ, а не культу. Пожалуй, с ним могли некоторые, даже самые верные слуги и рабы, не согласиться, только их мнение он слушал лишь вполуха, и то — которое уже слышало далеко не так, как должно было слушать ухо мастера его уровня.
На лицо живого скелета вылезла кривая улыбка.
* * *
Толстяк, скажем прямо, выглядел грустным.
— Почему ты выглядишь так, будто я иду куда-то умирать, мелочь? — закатил глаза я, похлопав продолжавшего безумными темпами набирать массу паренька.
Казалось, что я похлопал не плечо, а кусок хорошего такого дерева.
— Почему я не могу отправиться с вами, гла… А-А-А!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Получив профилактический подзатыльник (мне скоро придётся подпрыгивать, чтобы его дать, блин), толстяк сразу замолчал. Всё же, несмотря на всю силу тела толстяка, что росла день ото дня, я уже, фактически, был на промежуточном этапе очищения тела. После этапа очищения тела пойдёт полноценное трансцендентное царство.
Трансцендентное царство — это уже буквально тот самый шаг в небо, какой-никакой полёт, телекинезы всякие (по идее) и так далее. На самом деле, происходит какой-то качественный скачок, который я смогу почувствовать только тогда, когда моё тело, скажем так, — полностью обновится.
И тем не менее — я уже бил больно. Очень больно.
— Не кричи на меня, — заложил руки за спину я, сделав серьёзную мину. — Так нужно. Я — твой глава, мелочь. Если я сказал, что так нужно, то так нужно. Вопросы?
— Н-нет вопросов… — шмыгнул носом детина.
Слава всем богам, что он не ведёт себя так перед остальными.
— Пока меня с сестрицей не будет, — как ни в чём не бывало продолжил, — ты будешь следить за теми идиотами и учить их уму-разуму. Особое внимание посвяти своему прямому подчинённому. Как его там звали?.. — прищурился я, после чего отмахнулся, не дав ответить экс-толстяку. Всё равно не запомню. — Если увидишь, что кто-то пытается продолжить изучать технику, которую изучаешь ты, то убей его. Без жалости, без сожалений, как можно показательнее.
Толстяк выпучил на меня глаза.
— Т-так радикально?
— Мы — не праведный клан, — покачал я головой. — И даже если бы были, искусство, которое они изучают, убьёт их намного более мучительным образом, чем ты можешь себе представить.
— Н-но я же…
— Твоё тело — твой дар и проклятье, Ким Бо Гён, — вновь я использовал заветный приём с именем, решив показать свою благосклонность и близость. — И я никогда не говорил, что рад пути, который ты выбрал. — Чувствую себя стариком, который ругает внучка. — Не забывай, что мы всё ещё не знаем, какому клану, секте или культу принадлежит эта техника. Единственное, в чём я уверен — она безумно злая и жестокая. Всегда будь начеку — есть я или нет меня, понял?
Толстяк склонил голову, сцепив кулаки, вызвав у меня прилив лёгкого удивления.
— Ко мне никто никогда не был настолько добр, глава. Спасибо!
После чего толстяк доказал, что он ещё не изменился достаточно, чтобы можно было говорить — «вырос», банально обняв меня. Обнял так крепко, что у меня, кажется, что-то защемило.
— Если с вами что-то случится, — продолжил расчувствовавшийся толстяк, — то я сделаю всё, чтобы за вас отомстить.
Эх…
Естественно, толстяк далеко не единственный человек, который получил от меня инструкции:
— Закрытая тренировка? — прищурился управляющий, сразу что-то поняв.
И зачем ты такой умный?..
— Закрытая тренировка, — коротко кивнул, чуть улыбнувшись. По-доброму так, как прожженный поехавший маньяк. — Самая обычная закрытая тренировка. С этим не возникнет никаких проблем?
— Ну что вы! — расплылся в широкой улыбке дядька, заметно испугавшись. — Можете не сомневаться, глава! Закрытые тренировки крайне полезны! Чем сильнее вы станете — тем лучше будет жить наш Небом забытый городок. Только… — старичок облизал губы, не уверенный в том, насколько он сейчас рискует задницей. — Не кажется ли вам, что сейчас это немного опасно?
— Я это уж как-нибудь сам решу, — стала моя улыбка ещё более «дружелюбной».
Обратился я и к старушкам:
— На следующие недели вы свободны. Я буду в закрытой тренировке. Вам нельзя будет меня беспокоить или искать.
Четыре бабульки мигом всполошились.
— Н-но как же так, глава? — сжала кулаки одна из старушек. Как её там звали?.. — Е-если мы резко…
— Вы можете продолжать жить в поместье и делать вид, что служите мне, — смилостивился я, примерно представляя, что будет с их репутацией, если они вдруг вернутся к своим. И ладно «их» репутация — получат ещё и их семьи, а это они допустить не могли. В конце концов, их дети потом вполне могут стать частью клана (или даже культа, ага), и пусть, скорее всего, в роли слуг, но так для многих даже лучше — рисковать жизнью не надо, чин высокий, живи от полного пуза, лишь бы место, куда ты попал волей судьбы, процветало. — Главное, чтобы вы выполняли мои приказы: не искали меня и не говорили кому попало, где я. Всё ясно?