— Куда вы? — тихо спросил Олквин. — Уже темнеет.
— Прогуляюсь, — не глядя на него, невыразительно бросила женщина и, аккуратно высвободившись, стрелой вылетела прочь. Бенвор взбежал по лестнице, толкнул дверь своей спальни и схватил первую попавшуюся под руку теплую одежду. Выходя, он снова наткнулся на крестьянку.
— Что, замуж вышла? — процедил он. Девица расплылась в улыбке и кивнула. — Вот и иди к мужу! — прошипел капитан, оттолкнул ее и выбежал на улицу.
Шел сильный снегопад. От городских ворот не уходило никаких свежих следов. Олквин потоптался на месте, вглядываясь в быстро заметаемые ямки, и уже собрался возвращаться ни с чем, когда заметил цепочку отчетливых ребристых отпечатков, тянущуюся вдоль самой стены крепости. Джелайна не пошла через мост, и это было странно — ведь тогда ей пришлось бы как-то перебираться через ров, где снега намело по плечи. Бенвор пошел по следам, и наткнулся на женщину у бревенчатой стрелковой башни. Она сидела на корточках, опершись о стену, обхватив колени и плотно завернувшись в плащ.
— Что вы здесь делаете? — не поднимая головы, глухо спросила Джелайна, словно удивившись тому, что Олквин предпочел догнать ее, а не остаться в приятной компании.
— Вы же сами приглашали меня присоединиться, — невозмутимо произнес Бенвор.
— Завтра, — буркнула женщина. — На тренировке. А сейчас я просто гуляю.
— Странная у вас прогулка, — усмехнулся капитан. — У проекций могут отмерзать пальцы?
Джелайна встала, и Олквин увидел, что она дрожит. Эта одежда была слишком легкой для такой погоды.
— Леди, вы совсем замерзнете, — с упреком сказал он. — Вернитесь в дом.
— Зачем вы пошли за мной? Вам нечем больше заняться?
Похоже, она пыталась быть язвительной. Но получилось жалобно, как у обиженного ребенка.
— Я испугался, что вы пойдете в лес, — объяснил Бенвор. — В темноте, в снегопад…
— Ни в какой лес я не собиралась, — фыркнула она и сбивчиво пояснила: — Вышла, а потом подумала: ну, может, найду и себе кого-нибудь, чтобы тоже… отвлечься от занятий.
Ах вот даже как?!
— Боюсь, это пустая трата времени, — мягко заметил Олквин, стараясь, чтобы в голосе не звучала улыбка. Джелайна гневно сверкнула глазами из-под капюшона.
— Ну, спасибо! — отрывисто бросила она и зашагала назад к воротам.
— Нет, я не в том смысле… — поспешно добавил Бенвор, поравнявшись с ней. — Просто ни один мужчина в Сентине не посмеет и пальцем вас тронуть. В моих владениях, леди, вы неприкосновенны.
Женщина вздернула подбородок и с вызовом спросила:
— Неужели? А если леди сама попросит об этом — что, кто-то посмеет отказать?
Широко шагая, Бенвор обогнал ее и встал на пути.
— Ну, попробуйте, — тихо предложил он. — Мне тоже любопытно.
Джелайна замерла, вглядываясь в темноте в лицо капитана. Ее глаза блестели, отражая слабый свет сумерек.
— Ладно, сдаюсь, это была неудачная шутка, — нервно хмыкнула она. Порывисто вздохнув, тихо добавила: — Да плевать я хотела на "кого-нибудь"… — и еле слышно прошептала: — …и вам об этом прекрасно известно.
Голос ее сорвался. Натянув пониже капюшон, она скользнула мимо Олквина, но тот поймал ее за руку и удержал на месте. Джелайна дернулась, пытаясь освободиться, шагнула в сторону и провалилась ногой в ров. Потеряв равновесие, она машинально уцепилась за Бенвора. Не ожидавший этого капитан поскользнулся и полетел в глубокий снег.
Вынырнув из сугроба, Олквин встряхнул волосами, вытер лицо и неожиданно для себя самого рассмеялся. Давненько уже его не вываливали в снегу… Нашарив рядом в темноте Джелайну, он потянул ее вверх. Женщина не смеялась, она недовольно шипела, держась за затылок.
— Что с вами? — забеспокоился Бенвор, испугавшись, что зацепил ее, когда падал. — Ударились головой?
Он помог Джелайне сесть ровно и, протянув руку, нашел ее холодные пальцы.
— Похоже на то, — мрачно согласилась она. — И, кажется, уже давно.
Все еще пытаясь нащупать у нее шишку, капитан не сразу понял, что она имеет в виду. Взяв голову женщины в ладони, он растерянно заглянул ей в лицо. Пушистые снежинки падали на ее волосы, цеплялись за ресницы, и Олквин заметил, что Джелайна тоже рассматривает его. Он уже достаточно изучил мельчайшую мимику этого лица, чтобы различить, даже в сумерках, что ее пристальный взгляд остановился на его губах. Ни секунды не задумываясь, Бенвор наклонился и поцеловал ее.
Женщина вздрогнула и попыталась оттолкнуть его. Но капитан держал ее крепко, и отпускать не собирался. Еще секунда — и она всхлипнула, обвила его руками и ответила с таким неожиданным пылом, что у Олквина перехватило дыхание. Господи, его никогда так не целовали! Так жадно, самозабвенно, взахлеб… будто последний раз в жизни. Выпустив голову Джелайны, Бенвор притянул к себе ее тонкое, сильное тело, и тут же она сама прижалась к нему с отчаянием человека, которому нечего больше терять. Все растаяло, смазалось — и мороз, и снег… и пространство, и время…
Реальность грубо напомнила о себе обрушившимся на головы сугробом. Холодные мокрые комочки тут же пробрались за шиворот. Охнув, Олквин отпустил женщину и принялся торопливо выбрасывать талый снег из-за ворота. Леди в плотно прилегающей форме повезло больше. Лишившись опоры, Джелайна осела в снег, тяжело дыша и совершенно ошалело глядя на капитана. Растрепанная, возбужденная, с горящими глазами — сейчас она была хороша, как никогда. Тотчас же забыв про холод, Бенвор снова потянулся к ней. Женщина отшатнулась, вскочила на ноги и ловко выбралась изо рва. Олквин метнулся следом, чувствуя, как морозом уже пощипывает губы. Он поймал Джелайну возле самых ворот и прижал к бревенчатой стене. Но теперь она стала уворачиваться, не давая ему снова захватить ее врасплох. Бенвор стал покрывать быстрыми мелкими поцелуями ее лицо, шею, забрался рукой под куртку, рванул завязки плаща…
— Перестаньте, — задыхаясь, взмолилась она. — Ну, хватит же!
Олквин до боли стиснул в кулаках металлические пряжки рейдерской формы. Это отрезвило его ровно настолько, чтобы начать понимать, чего все же не стоит делать прямо здесь, на улице. Но женщину из объятий он все равно не выпустил.
— Что вы творите? — пискнула Джелайна. — Я на двенадцать лет старше вас!
— И что с того? — севшим голосом возмутился Бенвор.
— А по нашим законам вы вообще еще несовершеннолетний. Я не могу…
— К черту ваши идиотские законы! — не выдержал капитан. — Я воюю с тринадцати лет!
Нелепая причина упрямства женщины, идущая вразрез с ее откровенным влечением к нему, разозлила Бенвора. После полутора месяцев одной лишь умственной нагрузки тело теперь все настойчивее требовало физической компенсации. И отступать так просто юноша был не намерен.
— Я не имею права вмешиваться в вашу жизнь, — отстраняя его руки, пробормотала Джелайна.
— Но моя жизнь и так необратимо изменилась в тот день, когда вы появились здесь, — возразил Олквин.
Женщина замерла, глядя на него широко открытыми глазами. Неожиданно она ахнула и зажала рот рукой.
— Что такое? — насторожился капитан. Джелайна помотала головой и попятилась от него вдоль стены. Взгляд ее сразу стал таким, словно она смотрела на Бенвора, но видела при этом кого-то другого.
— Он что… проверяет вас мной?! — ошеломленно предположил Олквин. Джелайна повернулась и убежала прочь. Капитан так и остался стоять, привалившись к стене.
Немыслимое, самонадеянное коварство двойника просто не укладывалось у него в голове. Ладно, какой-то там Бенвор Олквин из утопии — понятно, что для Уокера он был никем, просто одним из зеркальных отражений в бесконечной веренице идентичных миров. Но поступить так с любимой женщиной, которая доверяла ему…
Почему ему раньше казалось, что он в состоянии понять Уокера? Душа этого страшного человека теперь представлялась темной, как декабрьская ночь, и такой же холодной. Что привлекло двойника в Джелайне, зачем она ему нужна? Зачем было мучить ее своей скрытностью, бросать одну в незнакомом мире, устраивать непонятные испытания с непредсказуемыми правилами? Зачем привязывать к себе, а потом цинично провоцировать? Какая-то извращенная логика, форменное издевательство.