– Оператор тебе не нужен,- улыбнулась Лин.- Как только я доберусь до станции и возьму себе другой – я с тобой свяжусь. После этого кнопка вызова будет всегда означать прямую связь со мной. Пользуйся… Только,- нерешительно остановила меня она,- не надо его носить…
– То есть?
– То есть – пусть он лежит себе потихонечку у тебя дома – там, где его никто не увидит…
– Понимаю…- догадался я, с сожалением расстёгивая ремешок.
– Я просто не берусь предугадать, что будет, если тебя застукают в лаборатории… на работе… с неизвестной штучкой на руке, которая к тому же иногда излучает в пространство экзотические импульсы…
– Нетрудно представить,- согласился я, со вздохом пряча игрушку в стол.- Да, кстати…- я с некоторым недоумением посмотрел на вращающуюся кассету,- до сих пор, помнится, Вероника разговаривала только по-английски…
– Ты помнишь свой первый визит к ней?- Усмехнулась Лин.
– В смысле?
– В смысле скоропостижного знакомства твоей черепушки с аагромным запасом аглицких слов?- Лин явно демонстрировала свои познания в Земных жаргонизмах.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что она давно проявляла интерес к русскому…
– Понятно. А я уж чуть было не подумал, что совсем перестал отличать английский от русского,- криво усмехнулся я.
– Как видишь, всё довольно просто – и никаких чудес,- философски заметила Лин.- Просто они оба, как нормальные люди, предпочли беседовать с твоей благоверной на её родном языке, дабы не стеснять… Ну, я и постаралась – загрузила им русский словарь. Потом мы несколько вечеров упражнялись… Ей было легче – она раньше уже пыталась его учить… А Томми пришлось туговато, конечно,- усмехнувшись, она тряхнула головой, как бы стряхивая воспоминания.- Но – ничего, как видишь: справился…- Сидя на столе, она говорила, а я, откинувшись в кресле, с грустью любовался ею. Постепенно мною одолевала… не то – тоска, не то – безысходность какая-то от того, что наступит день, когда я больше её не увижу. Слёзы сами подступили к глазам и я машинально снова ткнулся в её колени. И она снова запустила свои пальцы мне в волосы…
Глава 14: День рождения Вероники.
…Жизнь потихоньку текла своим чередом. Как всегда неожиданно началась в этом году весна, и ручьи, прокладывая себе путь под сугробами, уверенно журчали о том, что дни снежного царства сочтены и весна вот-вот окончательно вступит в свои права. Линда появилась так же неожиданно, как и весна – она никогда не предупреждала о своих появлениях и её визиты отнюдь не отличались регулярностью. 'Работаем',- обычно с невинным видом разводила руками она. На этот раз она с улыбкой Джоконды положила передо мной открытку с надписью 'Приглашаем'.
– Куда?- Поинтересовался я.
– Читай, читай,- загадочно кивнула на открытку она. Пришлось читать. Открытка была преаккуратненькая, с зайчатами в лесу, подписана была по-русски и содержала приглашение нам с Кариной на день рождения Вероники.
– Мандарины, купание в море и пляски до утра – по желанию.- Усмехнувшись, от себя добавила Лин.
– А почему по-русски?- Поинтересовался я.
– Вероника продолжает 'закрепление материала',- прокомментировала Лин.- Кстати – ошибок нет?
– Да вроде нету…- Рассеянно ответствовал я, перечитывая текст сначала. Подождав, пока я дочитаю, Лин облегчённо вздохнула:
– Ну и слава Богу… А то она целый вечер над этой открыткой со словарём сидела – сами слова ещё помнит, а вот написание…
– А в чём проблема?
– Так ведь мы ей загружали произношение, а в русском далеко не всё пишется так, как произносится…- улыбнулась челланка. У вас, кстати, практически нет строгих языков, в которых написание и произношение были бы однозначно связаны. Латинский, разве что… Так на нём никто не разговаривает… Ну, украинский ещё более-менее – но мы с ним только недавно столкнулись – уже нет смысла подробно изучать… А остальные – отдельно надо учить произношение, отдельно – правописание… Жуть…
– Опять критикуешь?- Нахмурился я.
– Да нет, просто жалуюсь…- Махнула рукой она.- Ну, так как – идёте?
– Конечно. А когда?
– Сегодня вечером.
Я позвонил Карине и сообщил ей неожиданную новость. Нельзя сказать, чтобы она сильно обрадовалась – усталость последних дней сказывалась; но лишний раз отдохнуть на берегу моря в приятной компании отказаться не смогла. Мне же предстояло за полдня придумать что-то с подарком. Видимо, догадавшись о моей полной в этом вопросе беспомощности, Лин вызвалась меня сопровождать и мы направились в поход по магазинам. Помнится, я тогда в переходе метро ссыпал попрошайке пригоршню мелочи из кармана.
– Зачем?- Удивилась она.- Ты ведь провоцируешь ничегонеделание…
– Да как тебе сказать… С точки зрения Христианской морали…- и я начал что-то говорить о любви к ближнему, о сострадании; о том, что мы, христиане, должны помогать ближнему и так далее. Лин замотала головой:
– Бред… Неправильно это всё… Здесь, в этом мире, каждый заслужил, создаёт и предопределяет дальнейшую свою судьбу сам – своими действиями, поступками, всей предшествующей жизнью. А вы, христиане, вечно все портите своим 'состраданием'. Человек, видя ваше 'сострадание', начинает жалеть себя и теряет главное в жизни – её истинный смысл. Если хочешь помочь – помоги умным словом, помоги встать на ноги, ответь на вопрос, который его сейчас мучает – но не откупайся подачками, не стимулируй попрошайничество, которое уже и так стало смыслом его жизни…
– Не знаю…- пожал плечами я.- Мне было просто его жаль.
– 'Не жалеть, не унижать его жалостью – уважать надо',- задумчиво процитировала Лин и добавила: – На Земле услышала. В школе. Этому у вас детей учат. Вот если бы ещё и думать учили… Ты ведь своим поступком просто катишь его в пропасть!
– Но ты же видишь – он голоден?
– Да?- Хмыкнула Лин.- Сейчас проверим…- С этими словами она быстренько подошла к ближайшему киоску, купила булочку с изюмом, вернулась и протянула её попрошайке. Тот с недоумением уставился на неё.
– Есть хочешь?- Дружелюбно поинтересовалась она. В ответ – короткий злобный взгляд. Булка выхвачена и брошена в сумку. 'Лучше б денег дала',- отходя, услышали мы за спиной.
– Ну, понял?- Вздохнула Лин.- Джерри исследовал эту братию почти месяц – по всей планете. Действительно голодного он нашёл только одного. Большинство же из них интересуются только деньгами. Некоторые пищу даже не берут. А ты говоришь 'голодные'… Да какие они голодные? У них даже глаза сытые – они даже не реагируют на тех, кто, проходя мимо, что-либо уплетает на ходу. Голодный бы провожал их взглядом, не в силах сдержаться…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});