— Да ладно! — Мяо Фуцюань беззаботно махнул рукой. — Мы прошли через то же самое несколько десятков лет назад. С голоду не помрем. Не волнуйся и давай смотри телевизор.
— Да, скоро могут появиться талоны на промышленные товары[26], — вспомнил Чжан Юаньчао. Он положил талоны и карточку на стол и повернулся к телевизору.
На экране цилиндрическая кабина поднималась по тросу. Двигаясь с большим ускорением, она быстро растворилась в вечернем небе. Троса не было видно, поэтому казалось, будто кабина поднимается сама по себе. Она могла разгоняться до пятисот километров в час, но даже с такой скоростью ей понадобится шестьдесят восемь часов, чтобы добраться до причала на геостационарной орбите. Изображение переключилось на камеру, смонтированную под кабиной. Большую часть изображения занимал трос диаметром в шестьдесят сантиметров. Его полированная поверхность ничем не выдавала движение кабины; вертикальную скорость показывали лишь мелькающие на экране цифры. Уходящий вниз трос сужался и исчезал, указывая место на экваторе, далеко внизу, где находился остров Верна. Остров был теперь виден полностью, словно гигантская тарелка, висящая на конце троса.
Ян Цзиньвэнь кое-что вспомнил.
— Сейчас я покажу вам настоящую редкость, — заявил он, встал, и, неловко переставляя ноги, двинулся к выходу, направляясь, по-видимому, в свою квартиру. Вскоре он вернулся с тонким листом размером с пачку сигарет и положил его на стол. Чжан Юаньчао взял листок и пригляделся. Кусочек пленки был серым, прозрачным и легким как пушинка.
— Вот из этого материала сделан «Тяньти»! — сказал Ян Цзиньвэнь.
— Великолепно. Твой сын стащил стратегический материал из общественного сектора, — указал на листок Мяо Фуцюань.
— Это ненужный обрезок. Сын рассказал, что при сооружении «Тяньти» на орбиту подняли тысячи и тысячи тонн этого материала. Из них сделали трос, который потом спустили к земле… Скоро путешествия в космос войдут в моду. Я уже спрашивал сына про фирмы, которые этим занимаются.
— Ты хочешь полететь в космос? — удивился Чжан Юаньчао.
— А что такого? Я слышал, что при подъеме даже нет перегрузок. Это как спальный вагон в поезде дальнего следования, — отмахнулся Мяо Фуцюань. Работы на его шахтах были давно остановлены, и его семья обеднела. Он продал свою виллу четыре года назад и переселился в квартиру. Ян Цзиньвэнь, сын которого работал над космическим лифтом, в одночасье стал самым богатым из троих приятелей, и старый Мяо ему порой завидовал.
— Я не полечу в космос, — сказал Ян Цзиньвэнь. Он оглянулся по сторонам, убедился, что Вэймин увел мальчика в другую комнату, и продолжил: — Но мои останки полетят. Эй, вы не возражаете против такой темы?
— С какой стати нам возражать? Но почему ты хочешь отправить свои останки в космос? — спросил Чжан Юаньчао.
— Вы знаете, что на конце «Тяньти» находится электромагнитная катапульта. Когда придет время, она разгонит мой гроб до третьей космической скорости, и я улечу из Солнечной системы. Это называется похоронами в космосе. Не хочу после смерти оставаться на Земле, покоренной инопланетянами. Наверное, это разновидность эскапизма.
— А что, если инопланетян разгромят?
— Это практически невозможно. Но если так и будет, то я ничего не потеряю. Хоть на Вселенную посмотрю!
Чжан Юаньчао покачал головой:
— Вечно у вас, интеллигентов, всякие завиральные идеи. И бесполезные. Упавший лист возвращается в дерево. Меня похоронят в желтой почве планеты Земля.
— А не боишься, что трисоляриане раскопают твою могилу?
Заслышав это, Мяо Фуцюань, до того сидевший тихо, заинтересовался. Он жестом предложил собеседникам придвинуться ближе и понизил голос, как будто опасался, что его подслушают софоны:
— Не говорите никому, но мне в голову пришла идея. У меня много пустых шахт в Шаньси…
— Ты хочешь, чтобы тебя похоронили там?
— Нет, нет. У меня небольшие, открытые карьеры. Ну какая там может быть глубина? Но в паре мест они соединяются с крупными государственными шахтами. Если пройти по их заброшенным штольням и штрекам, то можно спуститься до четырехсот метров ниже поверхности. Это достаточно глубоко для вас? А потом мы взорвем выработку. Не думаю, что трисоляриане станут там ковыряться.
— Да ну… Если земляне могут рыть так глубоко, почему трисоляриане не могут? Увидят надгробие и давай раскапывать.
Мяо Фуцюань не мог сдержать смеха, глядя на Чжан Юаньчао.
— Старина Чжан, ты поглупел?
Видя, что собеседник его не понимает, он указал на Ян Цзиньвэня. Тому наскучили разговоры, и он опять смотрел телевизор.
— Пускай тебе объяснит образованный человек.
Ян Цзиньвэнь усмехнулся:
— Лао Чжан, зачем тебе надгробие? Надгробия нужны для того, чтобы на них смотрели люди. А к тому времени людей не останется.
* * *
На всем пути к Третьему термоядерному испытательному центру Чжан Бэйхай вел машину сквозь глубокий снег. Вблизи от Центра снег растаял, дорога раскисла, а холодный воздух стал теплым и влажным, как дуновение весны. На склонах возле дороги цвели персиковые деревья — странное явление посреди суровой зимы. Чжан Бэйхай направился к белому зданию, стоящему в долине, — входу в Центр, который большей частью располагался под землей — и тут заметил среди деревьев какого-то человека, собирающего цветы персика. Приглядевшись, он понял, что это тот самый человек, к которому он ехал. Чжан остановил машину.
— Доктор Дин! — позвал он. Когда Дин И подошел к машине, держа в руке цветы, Чжан засмеялся и спросил: — Для кого это?
— Для меня, конечно! Они распустились от тепла термоядерной реакции. — Физик просто сиял от удовольствия, восхищенный яркими красками цветов. По-видимому он все еще был под впечатлением от только что свершенного технологического прорыва.
— Жалко выбрасывать столько энергии на ветер. — Чжан Бэйхай вышел из машины, снял темные очки и оценил климат этой рукотворной весны. От его дыхания не шел пар; даже сквозь подошвы ботинок он чувствовал тепло, исходящее от почвы.
— Нет ни денег, ни времени, чтобы построить электростанцию. Но это неважно. Теперь Земле не нужно ограничивать себя в энергии.
Чжан Бэйхай указал на цветы в руках Дин И.
— Доктор Дин, я так надеялся, что вас что-нибудь да отвлечет. Без вас этого успеха достигли бы позже.
— Без меня они достигли бы успеха даже раньше. На объекте работает больше тысячи ученых. Я просто подтолкнул их в нужном направлении. Я уже давно убедился, что метод токамака[27] — тупик. Если найти правильную методику, то успех гарантирован. А я теоретик. Я не занимаюсь экспериментами. Мои подсказки вслепую, наверное, даже замедлили исследования.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});