подниматься на склон, внимательно оглядываясь по сторонам. Стало уже довольно светло, можно было разглядеть листву под ногами. Старшина заметил сломанную веточку, а рядом, на расстоянии шага человека, еще одну. Напав на след, он уже не терял его. Двигаясь осторожно и стараясь держаться за стволами деревьев, Иван внимательно смотрел вперед и по сторонам. В какой-то момент след свернул вправо, где заросли были особенно густыми. Вышло солнце, пронзив чащу яркими пологими лучами, и в его свете старшина уловил едва заметное движение среди молодой листвы низкорослых тополей, метрах в пятидесяти впереди — темно-желтое пятно, брезентовая куртка. Старшина был почти уверен, что это охотник. Подходить ближе он не стал, чтобы не спугнуть спрятавшегося.
Теперь второй акт пьесы. Осторожно, стараясь не оставлять следов, Иван отошел в сторону, найдя среди низкорослого ельника укрытие, из которого можно наблюдать за дном оврага, откуда они пришли, и за тем местом, где спрятался охотник. Долго ждать преследователей не пришлось — вскоре на дне оврага показались две фигуры, идущие на некотором расстоянии друг от друга. Впереди шел разведчик, внимательно — так же, как и старшина незадолго это этого — осматриваясь по сторонам, а за ним следовал полковник Сазонов. Раненого с ними не было, как и ожидал старшина — значит, его оставили в лагере.
Разведчик остановился возле того места, где Иван начал подниматься на склон — видимо, задумался, куда идти дальше. Старшина подобрался — если они выберут верное направление, увести их будет сложно. Иван подобрал маленькую шишку, лежавшую рядом, и кинул ее в овраг. Она упала с едва слышным шорохом. Разведчик обернулся, и, чуть помедлив, сделал несколько осторожных шагов в ту сторону. Сазонов двинулся за ним. Спустя пару минут старшина потерял их из виду. Он не знал, удалась ли уловка, пока не увидел, как Сазонов и его спутник возвращаются. Они шли быстро, уже не особо таясь: видимо, время поджимало. Подождав еще минут пять после того, как они скрылись, старшина покинул укрытие. Подойдя к зарослям, где скрылся охотник, старшина сказал:
— Они ушли, можно выходить.
Тишина.
— Я помогу вам скрыться.
Показалось, или среди листвы обозначилось движение?
— Ваш спутник убит. Вас бы тоже убили, если бы не я. Выходите.
«Товарищ Сталин очень не любит, когда к нему подходят со спины, — вспомнил вдруг старшина, — в острый период революционной борьбы предательский удар могли нанести откуда угодно — в буквальном смысле…» Чьи это были слова? Старшина не знал, однако он медленно повернулся спиной к зарослям.
— Нам нужно держаться вместе, — сказал он лесу, — для меня они теперь тоже враги.
Иван чувствовал себя неуютно, стоя спиной к человеку, на жизнь которого покушались совсем недавно. Кто знает, что ему придет в голову? Спустя пару минут он услышал чуть слышные, осторожные шаги.
— Я слышу вас, — предупредил старшина, — я могу повернуться?
— Поворачивайся, — услышал он знакомый голос, от которого побежали мурашки по коже.
Охотник стоял в нескольких метрах от него.
— Что тебе нужно? — спросил он.
— Я должен доставить вас … в одно место.
— В какое место?
Вот и приехали, подумал старшина, и что я ему скажу?
— Это сложно объяснить. Пока вы не увидите, не поверите.
Охотник подошел ближе. Его смуглое лицо выглядело усталым, но взгляд оставался твердым.
— Вы связали нам руки и вели так, словно мы преступники. А потом убили одного из нас. Почему я должен тебе доверять?
— Потому что я спас вам жизнь, товарищ… Сталин, — запнувшись, произнес старшина. Спас, рискуя своей, хотел добавить он, но не смог — в горле пересохло.
Охотник смотрел прямо ему в лицо, и старшина, не выдержав, отвел глаза. Тот усмехнулся.
— Я вижу, ты боишься меня. Почему ты меня боишься? Я пожилой маленький человек из таежной глуши. Зачем тебе меня бояться?
— Я… я не боюсь, — пробормотал старшина, — а уважаю.
Тот, не отводя взгляда, продолжал смотреть на него.
— Я задал вопрос, — напомнил охотник.
— Потому что там, куда мы пойдем, вы… вернее, другой вы — самый главный человек в Советском Союзе. И мы только что победили в войне, разгромив Германию.
— Ты шутишь над пожилым человеком? Зачем ты так шутишь?
— Я не шучу, — ответил старшина и впервые открыто и прямо посмотрел в глаза своему собеседнику. Дуэль взглядов продолжалась с полминуты, которые старшине показались вечностью. Потом охотник усмехнулся.
— Я вижу, ты сам в это веришь… — медленно произнес он. — Хорошо, что ты предлагаешь?
Старшина рассказал о маршруте до точки, где их будут ждать. О переходе по коридору он благоразумно умолчал — пусть сначала увидит, как он открывается. Охотник, выслушав, некоторое время молчал.
— Долго идти? — спросил он, наконец.
— Часов пять-шесть, — прикинул старшина. Если только Сазонов не помешает, подумал он.
— Хорошо, — согласился охотник, — я пойду с тобой. А ты мне расскажешь, кто это такой — «другой я»…
— Нам нужно двигаться к точке возврата, — сказал полковник Сазонов, — и прийти туда раньше, чем он.
После неудачной погони за беглецами нужен был новый план. Полковник был уверен, что старшина, убивший одного из захваченных — так сказал раненый разведчик — уже убил и другого. Сазонов корил себя, что не проверил старшину лучше. Как ты смог проглядеть скрытого троцкиста? Да, у него было оправдание — этого чужака включили в группу в последний момент по настоянию Владимира — но все же… все же он должен был его проверить. И, по крайней мере, присматривать за ним — несмотря на то, что старшина показался своим человеком. А теперь — расплата за халатность. Задание провалено, и за это придется отвечать.
Куда теперь пойдет старшина? Интуиция подсказывала Сазонову, что тот поспешит к точке возврата, и постарается устроить там засаду, чтобы уничтожить остальных членов группы, и представить начальству свою версию произошедшего. Допустить этого было нельзя.
Надо опередить старшину, во что бы то ни стало.
Полковник развернул карту. Раньше они избегали дорог, чтобы встреча с местными не помешала проведению операции, но теперь худшее уже случилось, и можно рискнуть. Если выйти на дорогу и перехватить транспорт, то до точки, где откроется коридор, можно добраться за пару часов. Так что шанс опередить старшину есть. Вот только проблема — что делать с раненым?
— Ты как? — Сазонов склонился к разведчику, лежавшему на плащ-палатке.
— Терпимо, — ответил тот.
Раны не были опасными для жизни, но крови разведчик потерял много, и поэтому не мог быстро идти. В интересах дела полковник принял единственно верное решение.
— Останешься здесь, мы тебя заберем через пару дней, — распорядился он. —